Бледная Белль завернулась в банное полотенце, глубоко потрясенная одной лишь мыслью, что рискует забеременеть. И меньше всего она хотела растить ребенка от мужчины, совершенно не интересующегося своим потомством.
Данте проклинал себя за то, что не сделал вазэктомию, когда эта идея впервые пришла ему в голову несколько лет назад. Кристиано его отговорил. Но Данте категорически отказался дать своим родителям наследника, которого они так жаждали ради будущего своей драгоценной династии. И они были такими ужасными родителями, что он был убежден, что окажется безнадежным в той же роли. Вот почему Данте никогда не хотел ребенка. Ему не хватало доброты и привязанности.
Но что, если Белль забеременела? Что она сделает в таких обстоятельствах? Она родит ребенка, и, нравится ему это или нет, он станет отцом со всеми родительскими обязанностями.
— Твоя ванна готова, — пробормотал Данте, стоя в дверях. — Я иду в душ.
— Что мы будем делать, если…
— Мы разберемся… если это произойдет, — спокойно возразил Данте. — Нет смысла волноваться об этом прямо сейчас.
«В этом выжидательном отношении есть большой смысл», — сказала себе Белль, усаживаясь в ванну. Но на этот раз расслабиться ей не удалось, и, спустив воду, она надела пижаму в безумной поспешности, чтобы как можно скорее вернуться в свою спальню.
В конце концов, его угрюмое лицо рассказало все, что ей нужно было знать о его отцовских устремлениях. Он даже думать не хотел о такой возможности. И в этом, как она полагала, он мало чем отличался от любого другого молодого холостяка, оказавшегося в таком же положении.
Они с Данте из разных миров, и ничего тут не сделать. Родители забыли о ее существовании, она спала в ржавом фургоне и работала официанткой. Данте разъезжал на лимузине, носил элегантные дизайнерские костюмы и большую половину своей жизни получал образование. Она была никем в сравнении с ним.
Почему, ну почему она с ним переспала? Почему она позволила себе такое искушение? «Живи для себя»? Лишь бы потом не пожалеть…
Глава 6
Данте принялся за работу, едва забрезжил рассвет. Он не прерывался ни на секунду, пока в комнате не появилась Белль.
Она широко улыбалась, стоя на верхней ступеньке лестницы. Их глаза встретились. Ее улыбка была фальшивой. Ему чертовски нравилась выразительность ее лица, по которому легко читались эмоции. Тени, появившиеся под ее фиалковыми глазами, лишь подчеркивали их красоту и доказывали, что прошлую ночь ей спалось ничуть не лучше, чем ему.
«И поделом ей! Она сама сбежала из моей кровати», — подумал он. Данте не привык, что женщина может застать его врасплох или решать что‑либо самостоятельно. Белль сделала и то и другое. Она сбежала, когда он принимал душ. «Сегодня ей это не удастся», — решил он, подавляя нахлынувшее удовольствие. Она будет спать в его постели, когда они окажутся в Италии.
— У тебя есть тридцать минут на завтрак, — сказал Данте, наблюдая за солнечным светом, играющим в ее волосах. Казалось, вокруг нее огненный ореол.
Ее наряд — полосатые укороченные брюки и белый топ, прекрасно сочетавшийся с холщовыми кроссовками, — придавал ей сходство с сексуальной морячкой. Его взгляд блуждал по ее стройной фигуре. Он вспомнил шелк ее нежной кожи, и его достоинство мгновенно затвердело.
— Умираю от голода, — беззастенчиво призналась Белль, присаживаясь на стул.
Дворецкий принял ее заказ.
— С нетерпением жду встречи с Чарли.
— Мы заедем за ним по дороге домой. Кстати, я уже распорядился, чтобы вещи собрали.
Белль кивнула и улыбнулась. Принесли чайник с чаем. Взгляд темно‑янтарных глаз Данте вызывал в ней тревогу. Чего он от нее ждет? Она встретилась глазами с его выжидательным взглядом, и в душе воцарилось спокойствие. Ей незачем переживать из‑за того, чему случиться не суждено. В то же время ночью она поймала себя на мысли, которая бы ужаснула Данте. Она представила себя матерью. Это страшная перспектива для той женщины, у которой матери никогда не было. Белль решила, что справится. Она всегда справлялась, какие бы сюрпризы жизнь ей ни преподносила.
Чем больше она задумывалась о будущей роли родителя, тем больше ей нравился смутный образ ребенка, которого ей предстоит полюбить. Маленький мальчишка или девочка, не важно. Она любила детей, и мысли о собственной семье грели ее сердце. Так и следует к этому относиться. Она готова ко всему, что бы ни ждало ее впереди.
— Когда мы узнаем? — спокойно спросил Данте.
Белль заметила, что его мысли крутились вокруг той же темы, и покраснела.
— Дней через десять…
— Сделаем тест как можно быстрее, — ответил Данте тем же спокойным тоном.
Белль быстро расправилась с круассаном, расстроенная спокойствием Данте и слегка раздосадованная тем, как искусно он скрывает собственные чувства. Данте вел себя деловито и отстраненно после страстной ночи. Конечно, с его стороны было бы ужасно признаться, что он в ужасе от сложившихся обстоятельств. Действительно, неразумно ожидать от него большего, чем вежливое притворство.
Данте наблюдал, как Белль с нескрываемым удовольствием смаковала круассан. Голова была чуть откинута назад, а ресницы опущены. Ее белоснежная шея обнажилась, а ткань плотно натянула упругую грудь. Ее чувственное наслаждение едой возбуждало его. Совершенно сбитый с толку собственной реакцией, Данте пытался разобраться, почему появление Белль разожгло у него такой аппетит.
Белль с любопытством бросила взгляд на притихшего Данте. Все его внимание было приковано к ней.
— Что‑то не так? — спросила она.
— Я все еще хочу тебя, — сдавленно признался Данте. — Если бы у нас была хоть капля времени, я бы уже утащил тебя наверх.
Ее глаза широко раскрылись от удивления, и Белль на мгновение оцепенела, а кусочек круассана попал не в то горло. Она начала задыхаться, глаза слезились. Она откашлялась и сделала глоток воды, чтобы прочистить горло. Белль понимала, что только что услышала ответ, который читался в его глазах. Но не ожидала такой прямоты.
— Я — страстный мужчина. Я такой, какой есть, — хрипло пробормотал он. — Надеюсь, ты чувствуешь то же самое.
Белль прикусила нижнюю губу, почувствовав окатывающие ее волны желания, от которых между бедер стало влажно, а соски напряглись.
— Э‑э‑э… да.
— Вот видишь, — с удовлетворением произнес Данте. — Между нами все просто.
«Неужели он может быть таким умным, но при этом нести такую чушь?» — подумала она. Их отношения осложнились из‑за промаха с контрацептивом накануне.
— Думаешь, я смогу более убедительно изображать твою любовницу, если ею стану? — спросила Белль.
— Если бы я не хотел тебя, то и не был бы рядом, — сухо ответил Данте. — Я не буду притворяться, что живу с женщиной, если она меня не привлекает.
