Наслушавшись Светкиных новостей и сплетен, она отправилась домой. А глазенки-то у подружки загорелись, когда услышала про Изабеллу. Мишель засмеялась. Она не открыла Светке, с кем собирается в путешествие. Да и выйдет ли, как задумано?
«Соната» прокатилась по подъездной аллее, обсаженной декоративными кустами, и подъехала к дому. Мишель ахнула. Уткнувшись в кусты, на площадке стоял черный с радужным отливом «адъютант».
Глава 5
Мишель подбежала, заглянула в салон. Никого.
– Тони, – позвала она негромко, надеясь и одновременно боясь, что ее услышат. – Тони!
Он появился из-за угла дома. Сделал несколько шагов – медленных, как будто неохотных – и остановился.
Почему он явился сейчас, ведь до конца его рабочего дня еще далеко? Почему стоит с таким мрачным, темным лицом? Что он задумал? Мишель настороженно приблизилась.
– Вы давно здесь?
– Пару минут. – Его серые, настоящие, глаза впились ей в лицо. – Со мной разорвали контракт.
– Какой?
– Краткосрочный. На месяц праздников. По вашей милости. – Он говорил отрывисто, жестко, без намека на благодарность.
Мишель робко улыбнулась.
– Но это же хорошо?
– Вы знаете, сколько я потерял в деньгах? Поймите: это моя работа, и другой у меня нет.
– Чудная работенка – подставлять спину под плетку! И вообще вы лжете: нет у вас преступного прошлого, и деньги вам не нужны.
Тони с досадой поморщился.
– Мои дела вас не касаются. Вас уже дважды напугали; оставьте меня, пока не вышло хуже.
– Не оставлю. Вы обещали курс занятий – извольте предоставить. А я оплачу.
– Ваша милостыня мне не нужна.
– Почему милостыня? Я с лучшими чувствами…
– С какими еще чувствами?! – вскипел Тони. – Любить меня вы не можете, а подаяние я не возьму!
У Мишель земля ушла из-под ног; знакомо понесло вниз по ледяному склону.
– С чего вы взяли, будто я не могу вас любить? – услышала она свой голос. – Очень даже могу.
Она смолкла. Опомнилась. Испугалась. Она ничего такого не сказала, не солгала. Не говорила прямо: «Тони, я вас люблю». Однако глаза у него просияли, с лица будто упала маска – и вот он стоит потрясенный, истерзанный, но… счастливый. В одно мгновение поверивший в то, что минуту назад казалось невозможным.
– Мишель! – Тони сгреб ее в объятия и притиснул к груди. Мишель охнула, и он ослабил хватку. – Счастье мое… Родная моя, чудесная, волшебная моя сказка…
Она смятенно молчала. Что она натворила?! Да, она жалела Тони, боялась за него, желала ему добра – но любить его? Полюбить жиголо? Которого видела на тех омерзительных снимках?
– Чудо мое… любимая моя, желанная… – Тони целовал ее в висок, в ухо, в шею, горячее дыхание обжигало кожу.
Мишель прижалась лицом к его плечу, чтобы он не добрался до губ. Зачем? Ну зачем она его обманула?!
И почему он сразу поверил? Хоть бы спросил недоверчиво: «Это правда?» – и она бы сказала… Что? «Пошел-ка, милый, вон?» Или «Давайте останемся друзьями»? Или… А может, она и впрямь его любит? Жалость, сочувствие, нежность, страх за человека – это слагаемые любви. Пусть не все, но со временем могут прибавиться остальные.
– О чем молчишь? – Тони запустил пальцы в черный шелк ее волос, положил руку на затылок.
– О тебе.
– Счастье мое. – Он прижался щекой к ее виску. – Если б не ты… не знаю, что б со мной было. Ты меня сразила наповал в самый первый вечер – влюбился, как не знаю кто. Сходу. А ты – то тридцать заказов подряд, то вздумала уложить в свою постель. Я тогда чуть не умер. – По голосу было слышно, что Тони улыбается. – А потом раскричалась и прогнала. Думала, я испугался за себя – а я за тебя боялся. Милая моя… Без тебя я бы просто не выжил.
Мишель погладила его по плечу. Она не ошиблась; все сделала правильно. Но почему же на душе скребут такие большие черные кошки?
Тони отстранил ее, заглянул в лицо, и в его лихорадочно блестевших глазах Мишель прочитала вопрос, на который – к ее ужасу – он сам знал ответ. Все же он нагнулся к ней, медленно, до последнего мгновения не отводя взгляд от ее жалко дрогнувшего лица, нашел губами ее невольно сжавшиеся, отвердевшие губы – и выпрямился. Отвернулся, сделал несколько шагов по траве. Стал, сунув руки в карманы куртки, – высокий, прямой, как натянутая струна.
– Я понимаю, – горько промолвил, не оборачиваясь. – Издалека любить гораздо проще. А вблизи… – Он повел плечами. – Я сам себе отвратителен – не то что вам. – Ее больно укололо вернувшееся отчужденное «вы». – Однако понадеялся… и напрасно.
Тони смолк. Мишель показалось, что он плачет – беззвучно, не вытирая слез, чтобы не выдать себя этим движением. Внутри все оборвалось; она не могла этого допустить.
– Тони. – Она подошла, сжала его руку повыше локтя, ощутив упругость тугих мускулов.
– Да? – Он повернул голову. Серые глаза оказались сухими – но погасшими. Мертвыми.
Мишель собралась с духом.
– Тони, может быть, вам придется со мной нелегко. Но я… постараюсь. Что бы ни случилось, я буду с тобой, – договорила она, отрезая себе путь к отступлению. Клятва верности принесена.
К ее удивлению и даже досаде, Тони вдруг улыбнулся.
– Мадам Вийон, вы приобрели себе хорошего жиголо. Очень умелого и добросовестного. Если потрудитесь отпереть дверь, я внесу вас в дом на руках.
И Мишель пошла отпирать дверь.
После собранного на скорую руку ужина Тони захотел посмотреть ее новые работы. Он не спеша передвигался по студии, разглядывал роспись и чуть приметно хмурился.
– Я старалась сделать побольше, – объяснила Мишель, видя, что он недоволен.
– Плохо. Когда торопишься, выходит халтура. Эти рисунки недостойны твоей руки, – заявил он, явственно ощутив себя преподавателем в колледже. И спохватился: – Только не обижайся, пожалуйста. – Он виновато улыбнулся, провел пальцами по лакированному кувшину. – Хотел бы я побывать в местах, которые ты рисуешь.
– Ой! – подскочила Мишель. – Ты меня затормошил, я и забыла! Подожди, я сейчас. – Она выбежала из студии и через минуту возвратилась с конвертом от «Лучистого Талисмана». – Это нам с тобой – подарок судьбы.
Тони взял конверт, прочел имя адресата – Татьяна Эри. Сдвинул брови.
– Это что за судьба такая?
– А ты глянь, глянь внутри! – Мишель поймала себя на том, что возбужденно приплясывает, как девчонка.
Изучив путевку и рекламный проспект, Тони нахмурился еще больше.
– Откуда это у тебя?
Мишель описала встречу на почте.
– Майк Эри… – раздумчиво повторил он. – Ну-ка расскажи еще раз. – Тони уселся на подлокотнике кресла. – Опиши этого Майка.
