Благополучно спустились со снежника и остановились передохнуть.
– А знаете ли, господа, что это за место? – спросила колдунья. – Ах, не знаете? – На ярких губах заиграла улыбка. – Здесь водятся горные демоны и джинны. Это их обиталище.
– Демонов не надо, – в один голос отказались версаны.
– Они добродушны и безобидны…
– Вон один бежит, – заметила Урсула, оглянувшись на преодоленный снежник. На гребне перевала появилась гибкая фигура Элана. – Наконец-то.
Тигреро заметил их, помахал рукой и устремился вниз по тропе. Майк уловил какой-то едва слышный звук – и увидел, как у Тамары расширяются глаза и с лица сбегает краска.
– Что такое? – успел спросить он, и колдунья пронзительно закричала.
У Элана из-под ног вырвался снежный столб, взлетел вверх, разрастаясь, выбрасывая в стороны белые рукава. Он закачался, загудел, словно приветствуя людей, и рассеялся сверкающей пылью. Пыль осыпалась на пустое место: только что шагавший по тропе Элан катился по обледенелому склону к поджидавшей внизу каменной осыпи.
Глава 4
Тигреро сделал единственное, что мог: собрался в клубок, укрыв живот и голову. Ядром пронесся по длинному снежному языку, ударился о камень, подпрыгнул, описал дугу, снова подпрыгнул – и покатился по осыпи, среди застучавшего камнепада. Поднялась пыль, повисла бурым шлейфом. Цветной комок развернулся, превратившись в человеческое тело, замедлил скольжение и замер далеко внизу.
– Стой! – осадил Крокодав рванувшегося Майка. – Не то будешь лежать там же.
Версан во все глаза смотрел на цветную черточку на буром склоне; на скулах ходили желваки. Придушенно застонала Мишель. Охотник порылся у себя в сумке, вытащил моток веревки, принял из рук жены походную аптечку.
– Урсула: чтобы с тропы – никто ни шагу. Пойдешь за мной, – велел он Майку и направился вниз и вправо по склону. – Мишель, стоять! – приказал он, не оборачиваясь, и версана прянула обратно.
Крокодав добрался до осыпи и двинулся по ней зигзагом, осторожно нащупывая опору под ногами. Майк держался чуть позади. Осыпь – коварная штука, и если покатишься сам, главное – не увлечь за собой товарища. Трижды камни под ним подавались, он скатывался на метр-другой, но каждый раз удавалось остановиться. Крокодав выжидал, пока Майк поднимется на ноги, спускался к нему и вел дальше. Наконец почва стала крепче, и они быстро зашагали к Элану.
Тигреро лежал ничком, запорошенный пылью, светлые волосы измазаны красно-коричневым. Куртка на плече была разодрана, в дыре виднелась кровавая рана.
– Эл! Элан! – Майк положил руку ему на шею, надеясь нащупать пульс. Не удалось. – Элан! – снова позвал он безнадежно.
Охотник снял с Элана рюкзак, перевернул тигреро на спину, посмотрел в ободранное, мертвое лицо, опустился на землю и приложил ухо ему к груди.
– Ах ты… – вырвалось у него сокрушенное. Поднял Элану веко, глянул на огромный черный зрачок. Плотно сжав губы, достал из кармана походную зажигалку, щелкнул и прижег ему кожу на запястье, всматриваясь в открытый глаз. – Думаю, это все. Разве что диагностер… – Крокодав извлек прибор из аптечки, включил, приложил щуп Элану к шее. – Нет.
Майк смотрел на охотника, словно не веря. Перевел взгляд на Элана. Спросил у него:
– Как же это? Эл, что ж ты?…
– Так бывает, – отозвался Крокодав. – Даже с самыми лучшими тигреро. Подожди тут, я осмотрюсь.
Он прошелся вдоль нижнего края осыпи. Метров через пятьдесят начинался крепкий, надежный, кое-где поросший травой склон. Крокодав вернулся к понуро сидевшему возле Элана версану.
– Пойдем. – Он повесил за спину рюкзак. – Донесешь его?
– Донесу. – Майк взвалил тигреро на плечо. – Ах, черт возьми…
Они зашагали по скрипевшим под ногами камням. Издалека донесся женский крик – оставшиеся на тропе все поняли: так, на плече, носят мертвых. У Майка сжалось горло. Элан не стал ему другом, но не успел стать и демоном. И было чертовски жаль, что с ним так вышло. Колдунья проклятая – приспичило ей устраивать представления! Вздумала позабавить людей снежным джинном. Майк видел, как она шлепнулась на тропе, сунулась руками в снег – заложила свой патрон или что там было, но ему и в голову не пришло ничего такого. Да и она не ожидала, что на тропе появится тигреро…
С Эланом на плече, взбираться было тяжело. Тем более с мертвым. Был бы живой – Майк бы взлетел, как на крыльях. Ему вспомнилось, как вытаскивал из Лисьего оврага женщин, которые нанюхались маркизы-клаудины. Тетки-то ожили, а Эл… Бедняга Эл. И Мишель будет вне себя. Называется, поехали отдохнуть.
Он чувствовал, что зверски устал. Ноги подламываются, тигреро того и гляди соскользнет с плеча. Хотя ему уже все равно… Майк задыхался, в глазах мутилось. Надо передохнуть. Еще три шага, до того уступа – и присядем. Один шаг, другой. Третий. Версан рухнул на колени, уронил Элана и в полуобмороке свалился на него сверху. Ощутил под собой упругость человеческого тела, и все потонуло в смутной мгле.
– Майк, что ты? Майк! – его тряс за плечо Крокодав.
Он сполз с тигреро и остался лежать, прижимаясь щекой к пучку травы. В уши иглой втыкался чей-то пронзительный крик. Мишель? Или Лена? Какая разница… Он хотел объяснить охотнику, что совсем выбился из сил, поднял голову – и уставился в открытые карие глаза. Элан смотрел на него. Ободранный, в крови – но живой. Тогда Майк хотел сказать, что он, Майк Эри, с ума спятил, однако вместо этого спросил:
– Никак ожил?
Элан моргнул, а Крокодав издал звук, похожий на хрюканье изумленной свиньи. Майк поднялся на колени.
– Полюбуйтесь на него! Ожил! Сперва катался по льду, потом ездил на мне, а теперь глядит бесстыжими своими зенками… – Версан затрясся в приступе нервного смеха.
Не веря собственным глазам, охотник ощупал Элана, посчитал ему пульс и ошеломленно уронил руки.
– Вот объясните, – внезапно заговорил тигреро, – на кой ляд он лупит мною по камням?
Майк поперхнулся; Крокодав только рот открыл. А Элан уселся и принялся ощупывать разбитую голову.
– Демон, – шепотом вымолвил Майк. – Я всегда знал, что ты демон.
Сверху маленькой лавиной скатились Мишель и мадам Крокодав.
– Элан! – Версана хотела схватить его в объятия – но не посмела, коснулась куртки на груди. – Боже мой, Элан…
Урсула несколько раз беззвучно открыла и закрыла рот – и напустилась на Майка:
– Почему ты его тащил, как дохлого шакала?! Мы-то решили… Нам же сверху не видно!
– Элан был мертв, – ответил ей ошарашенный Крокодав.
Урсула охнула и театрально воздела руки к небу.
– Уж мне эти мужчины! Нет никого бестолковее их! Мертвого от живого отличить не могут. Элан, ты ужасно выглядишь. Надо сделать носилки…
