На Тридцать Четвертом нас ожидал пилот космояхты. Увидев распахнутую дверь дома, я поначалу вздумал, будто сам позабыл ее закрыть, когда пробегал в поисках исчезнувшей Мишель, – но тут на крыльцо вывалился встрепанный мужик в форме. И с места в карьер заорал:
– Да вы… ошизели… где… шляетесь…?! – Большую часть слов я сейчас опустил.
А тогда подошел и молча съездил в рыло. Он заткнулся и встал навытяжку. Спросил уже по-человечески:
– Где ваши люди?
От наплыва чувств я съездил ему другой рукой, сгреб за шкирку и поволок в холл, к передатчику.
– А ну свяжись с Кристиной.
Он барахтался, пытаясь вырваться, но я не отпускал, пока не начала расползаться его форменная куртка. Тогда я швырнул пилота в кресло и сам заорал:
– Связь с Кристиной! Ну?!
Тут он угрюмо признался, что уже пробовал выйти на связь с Тридцать Пятого Приюта и с Тридцать Четвертого тоже, но передатчики неисправны, и единственная возможность – его яхта, и поэтому…
– Ну вот и все, – оборвал я. – Нет людей. Похоронили.
Выяснилось, что космический волк пять дней поджидал нас на космодроме: зная, как нелегко бывает оторвать от Изабеллы влюбившихся в нее туристов, он поначалу не тревожился. Однако время шло, группа не объявлялась, и тогда он двинул нам навстречу пехом, чтобы поторопить и выяснить, в чем дело. Вот и выяснил.
С борта яхты я сообщил в Летный о происшедшем. Максвелл-старший, исполнительный директор «Лучистого Талисмана», был потрясен и поспешил прервать сеанс связи, пока я не выложил ему до конца все, что имел сказать.
С космодрома нас привезли не в Летный, а в кемпинг. Это было мне на руку, поскольку я намеревался не испытывать судьбу и удрать при первой возможности. На подлете к Кристине меня охватил такой ужас перед Травеном и подземными уровнями тюрьмы, что ни о чем другом я и думать не мог. Исчезнуть – немедленно!
Немедленно исчезнуть не удалось. Вечно голодный, стремительно набирающий мускульную массу Эри взмолился и потащил меня в ресторан. А там, если помните, я легкомысленно отвлекся на красотку Сибиллу, даму без возраста, и на присутствующего в зале отца-начальника господина Око. А когда опомнился и прибежал в коттедж за Эри, дело было сделано: команда покойного демона Гайды успела нагрянуть, изрезать моему приятелю спину и свалить с мешком изабелек. Насколько я понимаю, Эри отвлек их кристаллами по двум причинам – во-первых, чтобы отвязались, во-вторых, чтобы лишить меня последней возможности подтвердить, что я Ленвар Техада. Хотя в ту минуту я не рвался доказывать это кому бы то ни было.
Затем явился Максвелл-старший. Встретили мы его неприветливо, особенно Эри, и исполнительный директор в смятении убрался. И тут нам как снег на голову свалилась Юлька Вэр, невеста младшего Максвелла.
Глава 3
Очаровательная миллионерша шагала по дорожке к нашему домику. Я увидел ее в окно и тупо застыл посреди гостиной, не соображая, что делать и в какую сторону кидаться.
Юлька торопилась. Блестели на солнце темные, с рыжиной, волосы, отливал бронзой загар на лице. Ее бело-голубой плащ напомнил мне сверкающий пламень украшений, в которых я полтора месяца назад видел Юльку на ее дне рождения, а сама она похудела, лицо истончилось, стало старше и строже. Я вспоминал ее на Изабелле; я был влюблен в нее. Правда, с тех пор многое изменилось, и я узнал Мишель Вийон. Но Мишель не стало, а меня вдруг с ошеломляющей силой охватила прежняя тоска. Юлька, милая! Я выскочил на крыльцо.
– Господин Ибис? Прошу прощения; разрешите, я вас немного задержу?
Ибис! Я же и вправду теперь Элан Ибис. Смешавшись, я отступил, пропуская Юльку в гостиную. Сюда в любую минуту мог пожаловать Эри, однако пригласить незнакомую девушку к себе в комнату благовоспитанный Ибис никак не мог.
– Располагайтесь, пожалуйста.
Юлька воссела в кресло. Не плюхнулась, задорно дрыгнув ногами, как в собственном будуаре в обществе Лена Техады, а опустилась с царственным достоинством, подобающим светской даме. Ну что же, она играет свою роль, я – свою.
– Я к вашим услугам. – Элан Ибис чинно сел в другое кресло, подвинув его, чтобы колени не соприкоснулись с коленками гостьи. – Разрешите предложить вам что-нибудь? Кофе, сок, лимонад? Мороженое? – Мне вспомнилось, как мы ели мороженое в Юлькином будуаре под немигающим взглядом обсидиановой кошки.
– Благодарю вас, нет. Моя фамилия Вэр. Юлия Вэр. Я невеста Германа Максвелла.
Все так же невеста. Однако ведь не жена. Я глупо обрадовался, хотя Юлька теперь стала еще более недосягаемой, чем прежде. Затем устыдился: ведь совсем недавно я клялся в любви Мишель.
– Господин Ибис, я понимаю, что сейчас не время… Все это так ужасно… – она смущенно запиналась. – Простите, но я хотела бы услышать лично от вас. Мне сообщили… – она умолкла, нервно сглотнула и машинально поправила волосы.
Затем что-то произнесла, но я не слышал. Под Юлькиным маленьким ушком сверкнула сиреневая капля, оправленная в серебряную филигрань. Аметистовая подвеска, в которой темнели «стрелы Амура». Тетушка Марион влепила пощечину, когда я объявил, будто собираюсь подарить Юльке единственную оставшуюся от матери драгоценность. С какой стати тетка расщедрилась?
У меня сжалось горло, когда я понял: Юлька примчалась с известием о смерти Ленвара, и тетушка принесла подвески – выполнила последнюю волю погибшего. Я буквально видел, как они вдвоем плачут над коробочкой с аметистами…
– Элан!
– Простите? – я очнулся.
Юлька расстроенно прикусила губу. Справилась с волнением и тихо повторила:
– Мне сказали, что вы встретились с Ленваром Техадой. Он… погиб? Это правда?
«Нет! – заорал проснувшийся Бес Солнечного Зайца и замолотил лапами. – Нет, нет, нет!»
Не знаю, что бы я сказал, будь мы одни. Однако в соседней комнате находился Эри, который обещал подтвердить невиновность проводника группы, только если я буду настоящим Эланом Ибисом. А в ту минуту, взвинченный вниманием господина Око, я до дрожи боялся вновь оказаться Леном Техадой, Солнечным Зайчиком в камерах под землей.
– Скажите: он погиб? – Юлька ощутила мое замешательство; она надеялась.
– К сожалению, да. – Кто бы знал, с каким трудом далась мне эта фраза. Будто сам себе перешиб позвоночник.
– Юлька, милая! Это неправда! – вскрикнул я, видя, как затосковавшие глаза наполняются слезами.
Нет; это кричал загнанный в угол, не смевший раскрыть рта Лен Техада. А Элан Ибис просто ответил: «К сожалению, да».
Юлька сморгнула слезы, стиснула пальцы и выпрямилась. Льнущие к скулам темные волосы скрыли аметистовую каплю под ухом.
– Как это произошло?
Я молчал, собираясь с духом. Нелегко предавать самого себя.
– У него остановилось сердце, – прозвучал непрошеный ответ.
