Спасатель вихрем пролетел обе шлюзовые камеры, опустил на палубу Ленвара и Мишель, послал пароль, удостоверился, что люк яхты снова закрыт, промчался в рубку, вырубил излучатели, отвалил от судна и поставил энергетический барьер. Даже если в ближайшие полминуты Мстислав и Даник придут в себя и бросятся к приборам, катера они не увидят, модель не опознают. Напали и напали, а кто и откуда – Бог весть. Пусть воображают, будто бесценного демона похитили Максвеллы… или еще кто-нибудь.
Таури скинул шлем, вернулся к своим подопечным. Мишель стояла над Ленваром на коленях, гладила его по щекам.
– Лучше дайте оплеуху, – посоветовал Таури.
Версана так и подпрыгнула. Всмотрелась в почерневшее лицо, хранящее следы поперечного рывка через подпространство, с трудом признала:
– Вы?
Комгруппы кивнул и слабо улыбнулся, поднял Ленвара.
– Идемте. Скорей. – Он направился в пассажирский салон.
Мишель побрела следом.
– Зачем вы?… – начала она.
– Ага! – обрадовался спасатель, заметив, что демон открыл осоловелые глаза. – Очухался. После старта ничего не ели? – Он строго поглядел на Мишель.
– Н-нет, – растерянно отозвалась девушка и без сил повалилась на кушетку с противоперегрузочным скафандром.
Таури сноровисто упаковал в скафандр Ленвара, затем версану.
– Вот что, ребята. Сейчас из вас вытрясет душу – но это будет последняя неприятность. Все ясно?
На него глядели две пары напряженных глаз: карие и зеленые. Спасатель ободряюще улыбнулся:
– Счастливого путешествия, – и возвратился в рубку.
Бросил в рот таблетку стимулятора, сел к пульту. Здесь тревожно попискивало: катер принял SOS с яхты. Значит, пилоты оклемались и посылают сигнал бедствия с запасного пульта. Пусть их, теперь не страшно – ни один спасатель не успеет сесть пирату на хвост. Главное, чтобы Айвен не двинул в этот сектор крейсер. Ведь предполагается, что Таури бедует в джунглях, а если тут встанет «Каскад», вернуться в заданную точку незамеченным и как бы невинно вылезти из джунглей окажется трудновато. Нет, пожалуй, командир крейсер не погонит: яхте Мстислава больше никто не угрожает, а Таури, по идее, должен отыскаться усилиями спасгрупп.
– Ну, с Богом. – Он запустил двигатели, принял доклад высланного зонда и снова нырнул в подпространство.
…Дом стоял совершенно такой же, каким Таури его помнил. Три года назад они с Айвеном купили это гнездо и подарили Дину, когда их друг стал старшим психологом на «Каскаде» – дескать, пусть будет, где отдыхать. Однако место не понравилось, Дин не прижился, и дом пустовал. Таури и не чаял, что однажды появится здесь вновь.
С виду дом был хорош – лимонно-желтый коттедж на краю веселого прозрачного леса, которым поросли окрестные холмы. На обширном лугу перед ним могли встать сразу три катера, и единственное неудобство, о котором прельстившиеся коттеджем покупатели не ведали, а Дин узнал лишь некоторое время спустя, – царящий здесь безграничный покой. Отупляющая безмятежность, настоящее сонное царство. Оливия богата подобными местами, и это в известной степени роднит ее с Изабеллой.
Спрыгнув на землю, Таури едва подавил сильнейшее желание немедленно поваляться на траве. Вместо этого он взял версану под руку и зашагал к дому. Следовало как можно скорее вернуться и избавить ни в чем не повинных спасателей от бесплодных поисков его персоны; за что им эта маята в ползучих джунглях подпространства?
– Таури, – начала Мишель, – зачем вы это все? – Она повела подбородком, указывая на дом, лес и луг. – Ведь… подсудное дело? – После ухабов и вихрей подпространства ей было трудно говорить.
Спасатель растянул губы в слабом подобии прежней обаятельной улыбки. В кресле пилота, ему пришлось хуже всех.
– Иначе у Элана два пути: идти под суд на Кристине либо отправиться к Кесуоки. Контора Кесуоки занимается обез-врежива-нием, – старательно выговорил Таури заплетающимся языком, – демонов вроде него. – Он оглянулся: держась на пару шагов позади, Ленвар напряженно вслушивался. – Кесуоки их, конечно, не отстреливает, а просто-напросто уничтожает опасные способности сенса. Однако после такого вмешательства Элан уже не был бы Эланом. Тупое животное, и больше ничего.
– По-вашему, он опасен? – осведомилась Мишель чуть слышно.
– По-моему, в данном случае я сам себе Кесуоки, – ответил Таури не в лад и первым поднялся на крыльцо. – Ключа у нас нет. – Он тряхнул правой кистью, и в ладонь лег раскрывшийся кинжал космоспасателя – похожее на иглу длинное лезвие с кнопкой разрядника на рукояти. Таури аккуратно провел лезвием вокруг замка. – Пока что поживете так. Прошу, – он распахнул дверь.
Из темного холла пахнуло сухой прохладой законсервированного помещения. Комгруппы шагнул через порог, нашарил пульт и запустил систему жизнеобеспечения. Зажегся свет, зашелестела вентиляция.
– Проходите, располагайтесь, – снова пригласил Таури. – Осмотритесь, и если возникнут вопросы, можете задать. Через десять минут я вас покину.
Мишель неуверенно пересекла холл, заглянула в ближайшую дверь. Ленвар подождал, пока она скроется в комнате, и повернулся к Таури.
– Тебя могут отдать под суд?
Спасатель вышел на крыльцо и уселся. Теплый ветерок ворошил листву росшего рядом дерева, на ступеньках танцевала кружевная тень.
– Могут и отдать; только вряд ли дознаются. Нападение на пассажирское судно и похищение людей настолько не вяжется с Космоспасательной службой… Вряд ли кому придет на ум ткнуть в меня пальцем.
Измученный Ленвар опустился на крыльцо рядом с Таури.
– А все-таки если?
– Что пристал? Тебя забросить на Кристину? Отдать на суд миру, который на тебя наплевал? Или прямиком сдать Кесуоки?
Ленвар убито помолчал, затем с усилием выговорил:
– Не надо к Кесуоки. Спасибо.
– Не рад?
– Какая тут радость… – Солнечный демон понурился, сплел побелевшие пальцы.
– Денек перебьетесь одни; затем привезу вам Дина, он присмотрит. Оформит документы на дом, то, се.
Страдальчески морщась, Ленвар затряс головой.
– Какие документы?! Жить-то мне как? Эдакая ходячая бомба…
– Послушай внимательно. Мы на Оливии, а она – сущий рай для экстрасенсов-эланте. В том смысле, что гасит всяческие ваши способности. Кесуоки их выжигает каленым железом, а тут все делается само.
– Тогда на кой ляд нужен Кесуоки?
– Не спрашивай – цензурно ответить не могу. Охота на демонов только началась, и пока не упьются кровью до тошноты, о милосердии не заговорят. Словом, на этом лужке сенс в тебе скоро умрет.
– А я? – Ленвар мрачно уставился на лесистый холм, поднимающийся за лугом.
– А ты будешь жить.
