Пожелтевшие к зиме пальмены в кадках у двери признали важных гостей, встрепенулись, выпрямили лениво искривленные стебли и с шуршанием расправили узкие стрелы листьев.
– Доброе утро, господа, – заговорил мистер Трелони, направляясь к столику, за которым завтракал капитан Смоллет с двумя своими помощниками. – Здравствуйте, дорогой капитан. Хочу вас порадовать: наши проблемы наконец решены. Вот люди, которых нам не хватало. Отличные спецы! А… гм… – Сквайр огляделся. – Где же Том?
– Здесь, сэр, – отозвался неузнанный им Том-лисовин; сквайр только что прошел мимо него.
Сегодня Том был в маске, удивительно похожей на лицо Дэниэла Эрроу, первого помощника. Переселившись в нашу гостиницу, он продолжал ходить с биопластом, уверяя, что за четыре года привык к нему и без маски чувствует себя неуютно. Перед завтраком капитан Смоллет шутливо указал, что двух Эрроу на борту корабля он не потерпит, и не потрудится ли уважаемый лисовин подобрать себе иную, ни к чему не обязывающую личину?
– Слушаюсь, сэр, – кротко ответил Том. И добавил, великолепно копируя первого помощника: – Я подумаю над твоей просьбой, Алекс.
Тогда мистер Смоллет посмеялся; сейчас, при виде сквайра Трелони со свитой, его синие глаза потемнели и стали чуть ли не черными. Он поднялся, приветствуя вошедших:
– Здравствуйте, господа.
Под грозовым взглядом капитана они смутились, один сквайр ничего не заметил.
– Дорогой капитан, я знаю, какие высокие требования вы предъявляете. Но эти специалисты удовлетворят самых придирчивых. У них безупречные послужные списки и отличные рекомендации.
– Я доверяю вашему выбору, сэр, – отозвался мистер Смоллет. Так и слышалось: «Где вы откопали этот сброд?»
По мне, приведенные сквайром космолетчики на сброд не походили. Блондин с великолепными черными бровями примирительно улыбнулся, обращаясь к мистеру Смоллету:
– Извините, сэр. Мы бы не сунулись к чужому капитану без приглашения – но когда мистер Трелони предложил работу… – он выразительно развел руками: дескать, не смогли устоять.
– Не понял, – холодно проговорил капитан.
– То есть когда мы предложили свои услуги, а мистер Трелони согласился нас взять, – поправился чернобровый. – Мы были в отчаянном положении, сэр, – добавил он, оправдываясь.
– Теперь понимаю, – ответил мистер Смоллет еще холоднее.
Еще бы. Нанявшись на корабль в обход него, эти пятеро нарушили святое правило: RF-капитан лично подбирает себе команду.
– В таком случае, господа самозванцы, – дружелюбно заговорил мистер Эрроу, а его карие, с золотистым отсветом, глаза улыбнулись, – садитесь и выкладывайте, кто вы такие и зачем нам нужны. Мистер Трелони, присаживайтесь, – он подвинул сквайру кресло.
Капитан Смоллет уселся на свое место и с непроницаемым лицом принялся доедать завтрак. По-моему, он был взбешен.
«Самозванцы» разместились возле столика и начали исповедоваться перед первым помощником. Я перехватил недоуменные взгляды, брошенные на сидевшего рядом со мной Эрроу-2. Том-лисовин неловко поерзал и подался ко мне:
– Слушай, друг Джим, тебе чернобровка никого не напоминает?
Блондин с черными бровями уже представился Израэлем Хэндсом, RF-пилотом, и как раз перечислял, в каких компаниях он работал и куда летал. Я покачал головой:
– Не припомню.
– Гляди внимательней, – зашептал Том. – Да не на морду – мы биопласта навидались. Я его недавно где-то видел.
– Ну и что?
Том не сумел объяснить, что его встревожило. Израэль Хэндс был опытный пилот и, как мне показалось, спокойный доброжелательный человек. Техника Джоба Андерсона – уставшего улыбаться рекламного красавца – наш лисовин молчаливо одобрил, второго техника Дика Мерри – тоже, несмотря на копну сиреневых волос. А Тома Грея, смазливого парнишку с девичьим румянцем и странной специальностью «планет-стрелок», он долго рассматривал с подозрением. Похоже, налепив маску первого помощника, Том ощутил особую ответственность за судьбу корабля.
Наконец представился последний из «самозванцев» – ладный брюнет со смуглым лицом и сверкающими зелеными глазами:
– Джон Сильвер.
Именем он и ограничился. У него был прямой нос с хищным вырезом ноздрей, твердые губы и четко вылепленный подбородок.
– Вы навигатор? – спросил капитан Смоллет, оторвавшись от фруктового коктейля.
– Да, сэр, – отозвался Сильвер с заминкой.
– Катастрофа на «Илайне»?
– Вы хорошо осведомлены, сэр.
– Вы были уволены из RF, – продолжал мистер Смоллет, – по состоянию здоровья. Почему вы нанимаетесь на работу, которую не можете выполнять?
– Чтобы не умереть с голоду, – дерзко ответил Сильвер.
– Дорогой капитан, – вмешался сквайр Трелони, – я нанял Джона судовым поваром.
– Теперь он точно с голоду не помрет, – встрял Том-лисовин.
Первый помощник улыбнулся, капитан – нет. Склонив голову набок, он разглядывал Сильвера, точно редкое животное в зверинце. Бывший навигатор стиснул зубы: на скулах шевельнулись желваки.
– Как давно вы имели дело с?.. – начал мистер Смоллет.
– Я не хотел бы отвечать на этот вопрос, – перебил Сильвер.
– И все-таки?
– Пятнадцать лет назад, сэр, – отчеканил бывший навигатор. И с вызовом добавил: – Хотя это никого не касается.
– О чем речь? – вполголоса спросил меня Том.
– Понятия не имею.
– Но ты – Трижды Осененный. Должен понимать.
Сильвер расслышал шутливо-возмущенный упрек нашего лисовина.
– Трижды Осененный? – вырвалось у него. Ей-богу: бывший навигатор испугался.
Впрочем, я не успел толком это осознать: куртка у Сильвера на груди зашевелилась, и между застежками протиснулась дымчатая, с серебристым отливом голова. Треугольные черные уши подрагивали, круглые серые глазищи с любопытством уставились на мир.
– Поюн! – ахнул Том. – Настоящий поюн! Можно подержать? – Вскочив с места, он шагнул к Сильверу.
Поюн выбрался из своего убежища и вскарабкался Сильверу на плечо. Выгнул спину, распушил короткий серебристый хвост и радостно воскликнул:
– О-о!
Том протянул к нему ладонь. Поюн потрогал ее лапой:
– О-о! Ух, – добавил он уважительно.
Жесткое лицо Сильвера смягчилось, он улыбнулся и почесал зверьку брюшко. Цепляясь коготками, поюн проворно двинулся вверх по руке нашего лисовина. Взобрался, ткнулся носом ему в шею, обнюхал щеку, разочарованно вздохнул:
– Э-эхх, – и перепрыгнул на голову первому помощнику. – Я с тобой! – вскричал он, словно прибыл к лучшему другу.
