– И впрямь биопласт.
– Израэль, что вы скажете? – спросил мистер Эрроу.
Хэндс медлил с ответом. Сильвер в смятении уставился на приятеля.
– Я жду, – поторопил первый помощник.
Хэндс молчал.
– Снимите маску, – велел потерявший терпение капитан.
Биопласт – дело личное. Можно проверять отпечатки пальцев, сличать изображение сетчатки глаза, проводить молекулярный анализ слюны. Но без ордера срывать с человека маску нельзя – по крайней мере, на Энглеланде. Наверное, мистер Смоллет этого не знал.
– Снимите маску, – повторил он.
Продолжая держать Хэндса на прицеле, Том вытащил из кармана тюбик с кремом и бросил его пилоту. Хэндс поймал тюбик, покрутил в руках.
– Мистер Смоллет, разрешите, я объясню словами?
– Останетесь на Энглеланде, – отрезал капитан. В синих глазах вспыхнули огоньки.
Хэндс принялся намазывать крем на лицо. Медленно, до последнего оттягивая минуту, когда биопласт пропитается кремом и размягчится. И так же медленно, чтобы не встревожить Тома и не заставить его нажать на спуск, Сильвер придвигался к пилоту.
Поюн поднялся на дыбки, уперся лапами Хэндсу в колено:
– Я люблю тебя.
Доктор Ливси встал с места.
– Александр, отмените приказ. Вы не имеете права.
– На борту «Испаньолы» – имею. Пилот Хэндс, у вас осталось тридцать секунд.
– Чистильщиков на вас нет, – с сердцем сказал доктор, пересек кают-компанию и, не обращая внимания на станнер Тома, присел на корточки перед Хэндсом. – Где?
Пилот провел пальцами по лбу и левой щеке. Доктор Ливси взялся за край маски и осторожно завернул биопласт, отделяя его от виска и скулы. Я увидел полоску загорелой кожи и край совсем свежей раны. Блестящее красное мясо, не покрывшееся ни коркой, ни новой кожицей. Щека у Хэндса была наполовину вырвана, на месте великолепной брови – голая кость. Пилот неловко усмехнулся.
– Один слишком ревнивый муж спустил на меня собак, – пояснил он, обращаясь к мистеру Смоллету.
Сильвер дернулся и побледнел.
Доктор Ливси приложил биопласт обратно, пригладил.
– Израэль, вы хуже глупого мальчишки, – сказал он, поднявшись. – К врачу обращались?
– Один раз, сэр, – виновато ответил Хэндс.
– Оно и видно. Александр, надеюсь, вы позволите нам пройти в медотсек и воспользоваться вашим оборудованием?
– Идите. – Капитан повысил голос, чтобы его услышали снаружи: – Мэй, пропусти.
– Т-том, – хрипло вымолвил словно очнувшийся от обморока сквайр, – сейчас же… – он поперхнулся, закашлялся.
Крис Делл подошел забрать у лисовина станнер; сквозь длинную челку сердито блеснули льдистые глаза. Том без звука отдал оружие, вид у него сделался растерянный и виноватый.
Доктор Ливси покинул кают-компанию. Пилот задержался у выхода, оглянулся:
– Юнга, тебе повезло, что это RF-корабль. С другого ты б вылетел в один миг.
Том дернулся, как будто пилот сказал что-то ужасное, шагнул к нему – но Хэндс уже вышел; хлопнула жесткая шторка. Следом кинулся потрясенный Сильвер, за ним метнулся поюн.
– Дэн, разведи народ по каютам, – распорядился капитан. – Крис! – Он махнул второму помощнику, и они оба ушли, не взглянув на лисовина.
– Потом извинишься перед Хэндсом, – сказал Тому мистер Эрроу. Очень жестко сказал. Лучше бы обругал по-человечески, хоть и нельзя.
Лисовин промолчал, подался ко мне. Его зеленоватые глаза стали почти круглые, зрачки расширились. Ему было очень, очень страшно.
Часть вторая
«ИСПАНЬОЛА»
Глава 1
Не будь старт объявлен по громкой связи, я бы и не заметил, что мы взлетели. «Испаньолу» нежно подняли на антигравах и вывели на орбиту. Затем включились маршевые двигатели, я ощутил ускорение и легкую вибрацию. Закачался подвешенный на длинной нитке металлический шарик над моей постелью. В шарике отражалась укрепленная на стене лампа; это пятнышко ярко светилось на фоне черных стен и потолка, ходило вправо-влево и притягивало взгляд.
Больше в каюте смотреть было не на что. Разве только на стол, где я поставил портрет Лайны и разложил прихваченную из дома мелочишку. Глядеть на портрет любимой я мог долго. Ее лицо было чуточку грустным, сине-зеленые глаза смотрели кротко и как будто просили: «Не забывай. Возвращайся». Можно было включить движение, и тогда ее темные локоны начинал шевелить ветерок, а Лайна улыбалась.
Капитан Смоллет обмолвился, что RF-рейс вроде коктейля для влюбленных. В таком случае нас должно ждать много интересного. Пока что ничего особенного я не наблюдал.
Пора было устраиваться на ночлег. Постель окутывал слой черного тумана, сквозь который едва проглядывал выданный мне спальник. Отличный спальник – RF! – но туман меня сильно смущал. Как в нем спать и дышать гадостью?
– Можно? – В каюту ввалился Том с вещами подмышкой. – Джим, друг, я у тебя переночую. – Он бросил принесенный спальник на палубу.
– Зачем?
Я как раз решил улечься внизу. А тут – лисовин.
– Там крысы шебаршат, – заявил Том, а прозрачные зеленоватые глаза на лисовиньей морде взмолились: «Не прогоняй». Надо понимать, ему по-прежнему страшно.
– Тогда иди на койку, – велел я.
Он взялся было перекладывать спальники, но остановился:
– А ну их. Они одинаковые. Джим, он нас убьет. Обоих.
– Кто?
– Хэндс.
Я уселся на палубу – то есть на спальник. Лисовин присел на край постели. Подался вперед и тревожно заглянул мне в лицо.
– Не веришь?
– Нет.
– Я его узнал. Вспомнил, где впервые увидел: в вашем баре, когда на него бросился Дракон. Хэндс убрал твоего зверя и исчез сам. А теперь снова появился. Убийца.
Я задумчиво разглядывал маску Тома. Черная шерсть, седина, рыжие пятна над бровями и пониже скул. Белые усы вздрагивают. Может, ему с испугу померещилось? Но ведь и Хэндс его признал сегодня утром и то ли в шутку, то ли всерьез прошелся насчет встречи в Веселом районе. Лисовин потом его здорово уел… С «самозванцами» надо держать ухо востро. Я рассказал Тому, как Сильвер подсунул нам с Лайной коктейль для влюбленных и что из этого получилось.
– Сволочь! – с чувством воскликнул лисовин.
Затем мы сошлись на том, что мистера Трелони шарахнули гипноимпульсом, как и Тома. Вон как он настаивал на «самозванцах», сердился и грозил капитану Смоллету.
– А теперь мы имеем остаточные явления, – изрек лисовин с умным видом. – Меня трясет от страха, сквайра – от злости.
