– Ты не про то начал, – заметил навигатор Мэй с досадой.
Хэндс откинул со лба упавшую прядь – наверное, она раздражала рану под биопластом.
– Мы направлялись на Америго; ребятам было хорошо до самой посадки. Мы быстро разгрузились и без задержки взлетели. Но все равно – два часа без RF: парни успели опомниться и схватились за голову. Им возвращаться к женам, а они друг с другом кувыркались. Кругом виноваты.
– Почему их не оставили на Америго? – поинтересовался мистер Эрроу. – И куда смотрел первый помощник?
– Он не справился, – ответил Хэндс. – А на Америго оставаться нельзя. Жить невозможно – сплошная уголовщина. И иначе не выбраться: кроме RF, туда никто не летает.
– Обоих забрали Чистильщики? – подал голос сквайр Трелони. Он сидел туча тучей, постукивая пальцами по столу.
– Нет, сэр. Ребята не стали дожидаться счастья и рискнули вогнать себя в кому. Тридцать шансов из ста, что дотянешь до конца рейса и тебя вернут к жизни. RF-кома – совсем не то, что внизу… Оба погибли.
Мистер Смоллет взял со стола грустного поюна, посадил себе на плечо. Зверек распластался, как тряпочка.
– Капитаном на «Охотнике» был Джордж Грей? – спросил мистер Смоллет.
– Да, сэр, – отозвался планет-стрелок; девичий румянец у него на щеках стал гуще. – Его забрали в следующем рейсе. – Том Грей помолчал и добавил, опустив глаза: – Он мой дядя.
– Не вернулся?
– Мы о нем не слышали, сэр.
– А первый помощник? – спросил мистер Эрроу, озабоченный судьбой коллеги.
– Он больше не летает.
В наступившей паузе отчетливо прозвучало:
– Отсядь. – Это один охранник сквайра зашипел на другого.
– Особо-то не пугайтесь – в больших помещениях безопасно, – сказал мистер Эрроу. – По чужим каютам не бродите, вот и все.
– Да что это за хренотень?! – закричал вдруг сквайр Трелони, вскакивая. – Извращенцы, самоубийцы, Чистильщики, черт знает кто! Капитан, почему вы не сказали раньше?
– О чем? – холодно отозвался мистер Смоллет.
– Обо всем! Если б я только знал!..
– Вас никто не принуждал, дорогой сквайр, – оборвал его доктор Ливси. – Послушайте, господа, я врач, и я ничего не понимаю. Почему людям не дали простое снотворное? Чтобы спали по двадцать часов и не маялись чувством вины.
– Нельзя, – сказал мистер Эрроу. – Дэвид, поймите: это RF. Здесь все не так, как внизу.
Доктор прошелся вдоль длинного стола, круто развернулся.
– Кто у нас RF-врач?
– Дэниэл Эрроу. К вашим услугам, сэр. – У первого помощника губы дернулись в короткой усмешке.
– Будьте добры предоставить мне материалы по RF-медицине, – распорядился доктор Ливси.
– Нет.
– Почему это – нет?
– Запрещено, – произнес мистер Эрроу, но как-то не очень уверенно.
– Кем запрещено? Объясните, – потребовал доктор Ливси, как требовал бы ответа у сотрудника собственной клиники.
Первый помощник переглянулся с капитаном. Мистер Смоллет пожал плечами; распростертый поюн поднял голову и насторожил уши.
– Вся информация об RF засекречена, – повторил Хэндс слова, которые я уже слышал от Сильвера.
– Вздор, – доктор Ливси рубанул ладонью воздух. – Если речь пойдет о жизни людей… Александр, я настаиваю.
– Хорошо, – нехотя уступил капитан. – Но после Станции: иначе нас не выпустят в рейс.
Он погладил своего тезку по дымчатой шерстке; поюн тихонько вздохнул:
– Ах-ах.
– Где твой хозяин с завтраком? – спросил у него мистер Смоллет.
Александр смолчал.
Капитан ткнул кнопку связи на воротнике:
– Джон Сильвер, ответьте Александру Смоллету. Вы собираетесь морить нас голодом?
– Он не услышит, сэр, – сказал Хэндс. – После «Илайна» Джон потерял эти способности.
– Какие? – заинтересовался Том.
– RF, – ответил пилот, как будто это все объясняло.
Мы с лисовином хором возмутились, и Хэндс растолковал:
– Связь на корабле работает в двойном режиме. – Он коснулся кнопки на воротнике. – Громкая – два нажатия; RF-связь – одно. Она сродни телепатической: когда вызываешь человека, он твой голос слышит в собственной голове. Чтобы меня услышали, я должен назвать его полное имя и представиться сам. Но близкие друзья, которые давно летают вместе, могут обойтись короче. Мистер Смоллет, например, скажет: «Дэн, ответь мне», – и мистер Эрроу его услышит. А Джона дозовешься лишь по громкой… Я схожу за ним, – пилот двинулся было к двери.
– Останьтесь, – велел первый помощник. – Алекс, отправь поюна. Зверь один пропадает.
Мистер Смоллет спустил тезку на палубу.
– Иди за Джоном. Скажи: «Где завтрак?» Понял? Беги к Джону скорей.
Поюн встряхнулся и затрусил к двери, повторяя:
– Беги к Джону. Где завтрак? Беги к Джону. – Он проскользнул в щель между шторкой и палубой. Снаружи донесся удаляющийся голос: – Понял? Он не услышит, сэр.
Дик Мерри потянулся на стуле и лениво предположил:
– Джону с тележкой не справиться. Он же навигатор, а не кок.
– У нас на «Стремительном» был умелец, – заговорил Джоб Андерсон. – Он решил тележку отменить. Поставил антигравы на миски, плошки и прочие стаканы. Наполнил емкости жратвой и отправил своим ходом в салон. Любо-дорого смотреть было, как они вплывали: точно крейсера на параде. Приземлились на столе. Капитан наш был охотник до ветчины с фасолью; здоровенное блюдо с добром аккуратно село, куда надо. Но как назло случилась задержка – проблема у пилота, и капитан пошел в рубку. Мы стали его ждать, конечно. А у плошек-то свои мозги: они выждали, пока мы, так сказать, поедим, поднялись и поплыли обратно. Уж мы за ними гонялись!
– Это что! – оживился Мерри. – На «Серенаде» был случай…
Он не успел рассказать про «Серенаду»: в недрах корабля взвыла полицейская сирена.
– Что за черт? – второй помощник Крис Делл кинулся вон.
Завывания сирены приближались. Я поглядел в округлившиеся глаза лисовина.
– Это наше?
Он кивнул.
Крис Делл вошел обратно в салон, а следом влетел поюн Александр: распушенный хвост похож на шар, пасть разинута, розовый язычок дрожит, из маленького горла вырывается оглушительный вой:
– Вау-вау-вау-вау!
Хэндс подхватил зверя, подбросил в воздух, поймал – и Александр умолк, как будто его выключили. Мгновение стояла тишина.
– Ха-ха-ха! – сердито заорал поюн и замолотил лапами. – Извращенцы, самоубийцы, Чистильщики! Что это за хренотень?! Объясните!
