– Джон, я что-то неправильно сделал?
– Конечно. Правильно поступил Крис: он прогнал тварей и должен был убить меня. Снять проблему, не оставив мне времени колебаться и решать самому. Понимаешь? Он взял решение на себя, и оно было верным. А меня угораздило выжить.
Мэй-дэй… Второй помощник свистел, чтобы взбешенная «Испаньола» добила бесчувственного Сильвера и он не достался бы Чистильщикам.
– Я по-другому не мог, – пробормотал я растерянно.
– Только не извиняйся, что спас. – Бывший навигатор невесело усмехнулся. – Мы все делаем глупости из лучших побуждений. Я тоже.
– А что сделали вы? – спросил я, надеясь отвлечь Сильвера от мыслей о крысах и Чистильщиках.
Он хорошенько подумал, прежде чем ответить.
– Я сорвался с места и сорвал людей. Добился, что нас взяли на «Испаньолу».
– Зачем?
– У меня была простая цель: пока летим, убедить сквайра, что нельзя везти Птиц на Энглеланд. Но видишь, как получилось… Александр высказался насчет влюбленной пары, а другой Александр, который поюн, принялся орать гадости про Юну-Вэл. Стал бы мистер Трелони после этого меня слушать?
– Не вижу связи.
Сильвер коротко засмеялся.
– Почтенный сквайр вообще не склонен прислушиваться к чужому мнению. Тем более к мнению такой сволочи, как я.
– Можно разговаривать с доктором Ливси.
– Он уже назвал меня лжецом.
Было такое – когда мы готовились к старту со Станции.
– Вы обиделись?
Сильвер поглядел исподлобья, сквозь черную полоску «очков». Проклятые «очки» меняют выражение лица, из-за них ничего не разберешь. Кажется, что бывший навигатор обозлился, а на деле…
– Джим, – мягко проговорил он, – доктор Ливси не станет слушать того, кому не верит. Мне он не верит.
Я тоже заподозрил, что Сильвер брешет – уж больно тщательно продумывал он свои слова. Не из-за одних только Птиц бывший навигатор явился на «Испаньолу».
Он покусал губу.
– Ну, а ты – хотя бы ты готов послушать о Птицах?
– Я давно собирался расспросить.
– Почему этого не сделал?
Я смолчал. Не объяснять же, что отлеживал бока в каюте и страдал по Лайне.
– Джим! Почему ты не пришел еще вчера – или позавчера – и не задал сотню вопросов? Ты же егерь. Хранитель Птиц. Тех, которых на Энглеланде больше нет. Почему ты не пришел?
– Ну… я и об RF хотел поспрашивать. И тоже не собрался.
– Почему?! – рявкнул Сильвер.
Не люблю, когда на меня кричат. Я уже открыл рот, чтобы огрызнуться, но передумал. И впрямь: отчего ноги не донесли меня до камбуза, где можно было спокойно побеседовать за чашкой отличного коффи?
– Объяснить? – с нажимом спросил бывший навигатор. – Слушай. RF-корабль легко распознает врагов. Враг номер раз – это я, и меня уничтожат первым. Поймав на чувство вины. Враг номер два – лисовин. Пронырливый, хитрый и сообразительный. Его поймали на влюбленность, и он сходит с ума по своей девочке. Третий враг – ты; тебя тоже поймали на влюбленность. Не знаю, на что поймали доктора Ливси… но у вас у всех отшибли желание работать головой. Это понятно?
– Да, сэр.
Похоже, он был прав: неспроста же я двое суток валял дурака и попусту изводился в каюте.
– Джим, слушай внимательно, – продолжал Сильвер. – Нечто подобное происходит и на твоем Энглеланде. Это стоячее болото, где живут скучные недалекие люди. Нудные обыватели, которым ничего в этой жизни не надо. Закрылись от остального мира и счастливы в своей дыре. Изоляционисты, – выговорил он с презрением. – Выхода в галактическую информсеть и то не найдешь. Лучшие развлечения – в Веселом районе единственного города. Главные мысли – как набить брюхо. Вершина духовного развития – желание стать Осененным. В один миг сделаться мудрым и уважаемым, получив в перьях с неба массу добродетелей.
– Это плохо? – перебил я.
– Мудрость с неба – отвратительно. Когда люди хотят не собственным умом дойти, не трудом душевным, а получить все на блюдечке. Бац пером по башке – и капля мудрости внедрилась. Еще бац – вторая прибавилась. Здорово.
Я невольно улыбнулся.
– Смешного мало, – заявил бывший навигатор. – Подумай сам. Доктор Ливси, глава целой клиники – ему же в голову не пришло положить такого Осененного на обследование и посмотреть, что происходит после контакта с перьями. Какие зоны в мозгу заторможены? Почему человек не склонен к творчеству? Почему он глуп и зануден? Да еще эта тупая вера в сказки: Птицы нас делают счастливыми, Птицы лечат от болезней…
– Сказки, – согласился я. – Но ведь не зря говорят, что после Осенения люди становятся немножко сенсами.
– Сенсами? Где ты их видел?
– Перед вами сижу.
– Неужто? Твоя хваленая интуиция – где она? Трижды Осененный хватает в лесу бешеную Птицу и тащит с собой. Она излучает – аж карты светятся, как после ядерного взрыва. Представить страшно, что она могла с тобой сделать.
– Карты и у мистера Смоллета в руках светились, – напомнил я, размышляя. – Птицы и risky fellows – нечто родственное?
– Не приведи господь. Коли у вас на Энглеланде с неба сыплется RF… – Бывший навигатор примолк, ненадолго задумался. – Или я смешиваю разные вещи? Птицы и экстрасенсорные способности – сами по себе, а ваша энглеландская тупость – сама по себе? Провинциальная жизнь, сытая вялость… Джим, ты правда сенс? Что ты умеешь?
Я не устоял перед желанием его уесть.
– Во-первых, могу вызывать галлюцинации. Во-вторых, распознаю чужую ложь, как мистер Смоллет.
Сильвер неловко поерзал.
– Вы мне солгали, – объявил я. – Вы здесь не только ради Птиц.
Он дернулся, словно я ляпнул нечто убийственное, затем вымученно улыбнулся:
– Ты крайне проницателен. Еще что-нибудь?
– Джон, – признался я честно, – я не встречал на Энглеланде ни единого сенса. Но и слухи не на пустом месте родились. Когда я в первый раз стал Осененным и собирал перья, я их ощущал, как… ну… генератор эмоций, что ли. Страх смерти, боль умирающих птенцов и отчаяние взрослых Птиц. Я хорошо это помню. И я не придумал – я почувствовал.
Бывший навигатор заинтересованно подался ко мне.
– А другие что чувствуют?
– Не знаю. Лайна не Осененная, а ее подружек теребить глупо. Наврут с три короба – и все дела.
Сильвер задумчиво покусал согнутый палец.
– Галлюцинации, да. И лисовин чуть не убил мистера Эрроу… Тоже экстрасенс, назовем его так. Но почему только вы двое? А слухи про сенсов упорно живут. Значит, в них что-то есть?
– Конечно. Я же говорил: в день, когда становишься Осененным…
