Глава 3
– Люблю пустыню. Прочна, надежна, никакой хляби под брюхом. Вдаль видно – ни тебе джунглей, ни тростника по маковку. Ни одна тварь не подкрадется незамеченной и не сожрет, что ахнуть не успеешь, – рассуждал по интеркому Питер Рейнборо; он пилотировал наш глайдер. – Мечта, а не местечко.
«Мечта» лежала справа по курсу. Небольшая – десятка три квадратных миль. Она поблескивала под утренним солнцем, словно ее покрывал ледок, а от редких камней тянулись длинные четкие тени. Впереди зеленели джунгли; позади тоже осталось сплошное зеленое море. Рейнборо сказал, что и под дулом лучемета не станет сажать глайдер в джунгли, потому как вовсе не Птицы нас там ожидают, а изготовился к нападению легион хищников и ядовитых тварей.
Летели мы не спеша, выискивая, на что можно положить глаз. Планета свое название не оправдывала, и сквайр злился. По-моему, зря. Разведзонды не дали информации о залежах особо полезных ископаемых (если б что имелось, планету давно бы освоили), однако здесь были два города. Один, заброшенный, зовущийся то ли Ром, то ли Рим, лежал в сорока днях пешего пути на восток, как и сообщалось в послании Бена Гана. Другой был дальше к северу, и в нем жили люди. Непонятно, что за народ. Вроде бы потомки землян, но как их занесло в такую даль до существования RF?
Из трех вновь посланных разведзондов один опять погиб над заброшенным городом. Значит, не Хэндс виновен в гибели первой тройки, а работает система ПВО. Улицы и даже здания поросли густой зеленью, люди давным-давно ушли, а наших разведчиков уничтожает автоматика.
Хотелось бы знать, что там такое. Мистер Смоллет запретил нам соваться в город, но в тоне его звучала уверенность, что мы непременно сунемся. Да и сквайр Трелони, слушая инструктаж, фыркал и выразительно кривил лицо. В самом деле: откуда капитану космического корабля знать, как искать сокровища на незнакомой планете? Уж он-то, сквайр, в жизни не покидавший Энглеланд, гораздо лучше разбирается.
Доктор Ливси поблагодарил мистера Смоллета за отданный в наше распоряжение глайдер, но добавил, что если бы даже мы не получили транспорт и походное снаряжение, то ушли бы пешком, поскольку невозможно выносить то издевательство, которое он наблюдал вчера на «Испаньоле».
Лисовин был глубоко несчастен. Подумать только: его изгоняют из лагеря! Он приободрился, лишь когда к глайдеру подошел навигатор Мэй с настоящим штурмовым «стивенсоном» на плече (чуял же я, что Мэй его где-то прячет) и безмятежно улыбающийся планет-стрелок. Навигатор забрался в салон, а Тома Грея мистер Смоллет поставил лицом к нам с лисовином. Видимо, он окончательно уверился, что с доктором и сквайром разговаривать бесполезно.
– Вот ваш ангел-хранитель, – сказал капитан. – Том заступает на боевое дежурство и будет его нести круглосуточно. В глайдере есть маячок, и вас будет сопровождать спутник слежения. В экстренной ситуации «Испаньола» вас прикроет. Том может аккуратно уничтожить отделение пехоты, а может снести полгорода – чего он делать, естественно, не станет. Я это говорю, чтоб вы имели представление о боевых возможностях нашего корабля.
– Спутник тоже несет вооружение? – спросил я.
– Несет, и немалое. Но учтите: все это – на крайний случай. Не дай нам бог развязать войну.
– Да, сэр, – печально подтвердил лисовин. – Не дай бог. – Он помялся. – Мистер Смоллет, простите меня за вчерашнее.
– Прощаю, – улыбнулся своей молодой улыбкой наш капитан и коснулся ладонью его шерстистого лба.
В салоне глайдера мистер Трелони долго ворчал, что Том к отцу родному так не ластится, как к чужим людям.
– …Честное слово, больше всего я люблю пустыню, – продолжал свое пилот Рейнборо. И неожиданно сменил линию: – Но не эту. К здешней моя душа не лежит.
– Что так? – сидевший в салоне Мэй оторвался от экрана компа, который он держал на коленях, и с интересом поглядел за окно.
Он бы сидел в кабине и там переговаривался с пилотом, не будь у него задачи приглядывать за пассажирами; штурмовой «стивенсон» одним своим присутствием умиротворял самых сварливых.
– Граница джунглей, – пояснил Рейнборо по интеркому. – Будто ножом отрезана – никакого перехода. У нормальной пустыни так не бывает. И вообще она мне чем-то неуютна. Садиться не будем.
– Вы именно там и сядете, – подал голос мистер Трелони, – и возьмете пробы грунта. Вы же видите, как она блестит. Может, это выходы серебряной руды.
Серебряными рудниками на Крольчарнике владела миссис Трелони; похоже, серебряные деньги супруги не давали сквайру покоя.
– Сэр, не покупайтесь на дешевый блеск, – миролюбиво отозвался Рейнборо.
– Поворачивайте.
Пилот изменил курс, однако набрал высоту, не намереваясь связываться с «неправильной» пустыней.
– Мистер Рейнборо, я сказал: пробы грунта, – сурово повторил сквайр.
– Посмотрим, сэр. Если удастся, возьмем.
– Рей, слева по курсу чужеродный объект, – доложил Мэй. – Лежит на земле. Похож на глайдер.
Я прильнул к стеклу. Не вижу. Куда моим глазам до чутких систем обнаружения, которыми оборудован глайдер!
Навигатор дал поправку курса, Рейнборо взял левее.
– Запросил на всех частотах, – сообщил он. – Не отзываются. И маячок молчит.
– Может, не глайдер? – спросил я с надеждой. – Или не наш?
– Подлетим – узнаем, – отозвался Мэй, вглядываясь в экран компа и бегая пальцами по клавиатуре.
– Вряд ли Хэндс потерпел крушение, чуть только сделал ноги. Они взяли пробы грунта и уже копают, – заявил Том так серьезно, что никто не заподозрил бы его в насмехательстве.
– Вот именно, – подхватил сквайр Трелони. – Пока мы полтора суток… полторы сутки… больше полутора суток болтались у корабля, эти прохвосты…
– Стандартный глайдер лежит на боку, – доложил навигатор.
Крушение. Но ведь лежит, не взорвался же, уговаривал я себя. Должна была сработать система безопасности. Хоть бы это были не наши.
– Израэль Хэндс, ответь Питеру Рейнборо, – услышал я: пилот не выключил интерком.
Хэндс не отозвался.
Это ничего не значит. Хэндс может не слышать, может по какой-то причине молчать.
В салоне крепчало тревожное любопытство. Сквайр ерзал в кресле, охранники тянули шеи, стараясь что-нибудь разглядеть, доктор Ливси обернулся ко мне и ободряюще похлопал по плечу. Меня передернуло.
– Рей, твоя нелюбимая пустыня содержит массу органики, – сообщил навигатор. – Как над навозом летим.
– Что такое навоз? – осведомился Том.
Мэй по-простому объяснил, и сквайр был возмущен его неделикатностью.
– Зато, сэр, можно с уверенностью сказать, – изрек Рейнборо, – что в этом вашем навозе нет серебра.
– Тогда поворачивайте обратно, – буркнул мистер Трелони, а один из охранников с умным видом добавил, что в навозе сквайра, разумеется, серебро отродясь не водилось.
