– На весь у них объема глайдера не хватит, – заметил Том.
– Значит, взяли самое ценное. Мистер Рейнборо, извольте поторопиться.
Мэй как бы невзначай двинул ногой, и глядящий вверх ствол «стивенсона» шевельнулся. После этого навигатор и пилот долго без помех изучали на экране картинку, давая сильное увеличение некоторых, особо их интересующих, квадратов. Город был невелик и однообразен, и лично я сквозь зелень ничего занимательного не углядел. Разве что парк, не взятый штурмом низкорослых джунглей. Деревья там росли большие, как на Энглеланде, и красивые. Очевидно, гибнущая от прикосновения к чужакам растительность не сумела подступиться и задушить гордых великанов.
Мэй с Рейнборо пришли к выводу, что Рим выглядит безобидным и можно рискнуть.
– Последнее, – Рейнборо поднялся, чтобы перейти в кабину. – Мистер Трелони, вы помните, что капитан Смоллет запретил нам совать нос в города?
– Я на память не жалуюсь, – настороженно ответил сквайр.
– Вы готовы взять на себя ответственность за нарушение приказа? – Пилот был невыносимо официален.
Мистеру Трелони это не понравилось; он молчал.
– Сэр, я выполняю вашу волю, которая идет вразрез с приказом капитана корабля.
– Я не понимаю: вы хотите за это свою долю сокровищ?
Рейнборо подавил усмешку.
– Я хочу, чтобы с вашей стороны не было претензий к капитану.
– Черт вас возьми, – буркнул сквайр. – Поехали.
Наш пилот был чрезвычайно осторожен. Глайдер летел низко – буквально плыл по макушкам деревьев, будто корабль по морю. Листья суетливо хлопали по нижней части стекол, спеша познакомиться с нами и умереть.
Я пытался придумать, как выполнить просьбу Криса Делла и возвратить Юну-Вэл на корабль. Ничего дельного на ум не шло. Раз Юна сбежала, значит, на это есть веская причина. А Крис не в состоянии объяснить, зачем ему понадобился доселе проклинаемый Сильвер. Почему так? Он действительно не в себе или ему что-то мешает говорить о своих целях в эфире?
– Рей, можно мне пройти в кабину? – спросил я по интеркому.
– Нельзя, – ответил за пилота Мэй, не отрываясь от экрана компа.
– Пусть идет, – разрешил Рейнборо. – Мэй, пропусти.
Навигатор смерил меня оценивающим взглядом и мотнул головой: иди, мол.
– Соедини меня с Сильвером, – попросил я, усевшись в кресло второго пилота и отключив интерком.
– Он не станет с тобой разговаривать.
– Тогда с Хэндсом.
– Борт «Испаньола»-01, ответьте борту 02, – произнес Рейнборо.
– Борт 01 слушает, – раздался невозмутимый голос сбежавшего пилота.
– Израэль, здравствуйте.
Пауза. И – настороженное:
– День добрый, капитан Джим.
– Скажите: чего хочет от Джона Крис Делл?
Видимо, это было совсем не то, что Хэндс ожидал услышать. Он ответил быстро и чуть ли не с радостью:
– Крису нужна помощь. Но он не говорит, какая.
– Думаю, он хочет отремонтировать «Щиток».
Старший пилот хмыкнул. По-моему, он удивился тому, что мне известно о приборе.
– Восстановить «Щиток» невозможно: Джон потрудился на совесть.
– Быть может, технику Крису виднее? И вам стоит откликнуться? Как-никак, он просит помощи, а не денег.
– Джим, мальчик, послушай меня, – с внезапной усталостью проговорил Хэндс. – Джон не может находиться на «Испаньоле» или рядом с ней. Это место сводит его с ума. И Криса сводит, и мистера Смоллета. По-хорошему, оттуда надо убираться всем, и поскорей.
Пока я соображал, что на это сказать, Хэндс попрощался и прервал связь.
Глайдер плыл в хлопотливой листве, омываемый ее зелеными волнами.
– Как считаешь, Хэндс прав? – спросил я у Рейнборо.
– Боюсь, что да. Там дурное место, я уже говорил.
И в другое перебраться нельзя, размышлял я. Взлет корабля – это команда к возвращению на Станцию.
– Рей, Крис в состоянии пролететь в глайдере сотню миль и встретиться с Сильвером где угодно. Спросить совета, обсудить…
– Джим, – как-то особенно мягко произнес пилот, и я ощутил, что дела наши совсем плохи. – Крис может покинуть борт RF-корабля. Но куда он денется с RF-планеты?
Мэй-дэй… Я и забыл.
– А как высоко поднимается глайдер?
– Потолок – двадцать километров. Однако Хэндс проверял: Остров Сокровищ и там достает.
– Катакомбы, – осенило меня. – Хэндс был в них; там нет RF-связи. Они – чистые. Рей, вызови его снова. Пусть они встретятся с Крисом…
– Нет.
– Почему?
– Просто – нет. Иди отсюда.
– Ты что? – Меня поразила его внезапная враждебность.
– Пошел вон.
– Рей, успокойся. – Меня осенило: – Это RF… это Остров Сокровищ тебе запрещает.
– Заткнись.
– Ну подумай сам: у тебя нет причин противиться. Мы должны помочь Крису…
– Нет! – рявкнул он. И, по интеркому: – Мэй, забери Джима.
Открылась дверь в салон, и появился «стивенсон», а за ним – Мэй. Чертов RF заставит нажать на спуск… Чтобы этого не случилось, я послушно вернулся на свое место.
Отсадив поюна к охране, я шепотом поведал Тому наши новости. Вдруг лисовин надумает что-нибудь дельное?
Том с минуту сидел, полуприкрыв глаза; биопластовые усы подрагивали. Затем он обернулся к доктору Ливси.
– Сэр, когда вы беседовали с Крисом, как он вам показался? Насколько он здоров?
– Он производит впечатление человека, который переутомился на работе, – дипломатично ответил доктор.
– Он психически здоров? – настаивал Том.
Охранники навострили уши, затылок сквайра тоже выразил интерес к разговору. Один Мэй, казалось, полностью был поглощен своим делом.
– Том, я не психиатр, – сдержанно сказал доктор Ливси. – И тем более мне трудно оценить состояние наших risky fellows. С точки зрения обывателя, они все сумасшедшие. Крис нормален – относительно – в том, что не касается «Испаньолы». Но едва речь заходит о судьбе корабля, с ним начинает твориться неладное. Он теряет всякую надежду, впадает в отчаяние… С другой стороны, насколько я понимаю, Александр требует невозможного; как не отчаяться? – Доктор поразмыслил и не очень уверенно закончил: – Я бы сказал, что на Криса кто-то оказывает мощное психическое давление. То ли корабль, то ли сама планета.
– Спасибо, сэр. – Том повернулся ко мне: – Дело за малым: собрать их обоих там, где нет давления.
Наконец мы увидели Рим. Прямоугольные коробки домов стояли среди ровного моря джунглей и казались его порождением: такие же сочно-зеленые, затянутые растительностью. Странно, подумалось мне. По словам Мэя, джунгли растут исключительно на привозном грунте – однако же они с удовольствием освоили город. Поднявшийся ветер нанес с юга облака, и они сгрудились над Римом – плотные, с зеленоватым отливом, словно поросшие нежным мхом.
