– Мистер Рейнборо, будьте осторожны, – всколыхнулся сквайр, когда наш глайдер, сминая макушки деревьев, вплыл в прямую улицу, что пересекала город от края до края.
Ветер трепал и без того суетливую листву, она казалась зеленым водопадом, который рушился с крыш, сбегал по стенам зданий и рекой затоплял широкую улицу.
– Питер, мы можем увидеть, что в домах? – спросил доктор Ливси. – Как-нибудь заглянуть в окно?
– Попробуем, – отозвался Рейнборо, сдвигая глайдер вбок.
Мельтешащие листья облепили стекла, напирая друг на дружку. Глайдер потихоньку отжимал податливую зеленую массу. Затем он качнулся, коснувшись стены дома, подал вперед и потом назад, расчищая место. Завис.
Листья заплакали. Куда ни глянь, они были одинаковые, по всей улице я не видел ни одного отличающегося растения. И живности никакой.
Вниз посыпался черный пепел, оголяя стену, к которой мы прижимались.
– Ребята, я вижу что-то родное, – с преувеличенной радостью объявил лисовин. – Мэй, как это называется?
– Это зовется «поушивдерьмизм», – отозвался один из охранников. Я оглянулся посмотреть, кто именно; этого звали Джойс. Он продолжал: – Я в такие игры не записывался. Мэй, как бы нам выписаться обратно?
Навигатор, к которому они оба взывали, ругнулся на RF-языке. Мертвая поросль опала, и под ней мы увидели черный студень, намозоливший глаза на «Испаньоле». Насколько я мог судить, растительность прекрасно себя чувствовала, держась корнями прямо в нем. Окно, у которого висел наш глайдер, было забито зеленью, росшей внутри. В оконном проеме – ни стекла, ни какой-нибудь пленки.
– Хорошо бы зайти посмотреть, – высказал пожелание сквайр. – Мало ли, что найдется внутри.
– Мэй, ты как? – спросил по интеркому Рейнборо. – За?
– Можно попробовать, – согласился навигатор.
– Я с вами, – вскочил Том. – Мэй, пожалуйста!
Я тоже поднялся, однако навигатор сказал:
– Беру только одного, – и мне пришлось уступить лисовину. Он в глайдере с самого утра насиделся.
Том мигом натянул защитный костюм – он заранее подыскал и припрятал свой размер – и вышел сквозь мембрану вслед за Мэем, прямиком в окно. Хлопотливые листья долго вертелись на черенках, помня свое прикосновение к чужакам, затем угомонились и начали плакать.
Мы ждали. Мэй доложил, что все в порядке. Снова стали ждать.
Снаружи как будто посветлело. То ли солнце показалось из-за облаков, то ли… Стена! Очищенный от зелени кусок черного студня белесо затлел.
– Мистер Рейнборо, скажите им: пусть немедленно возвращаются, – встревожился сквайр.
– Уже идут, – отозвался пилот.
Они и впрямь быстро пришли: невозмутимый Мэй и сильно разочарованный лисовин.
– На «Испаньоле» и то интересней, – сообщил он, сняв маску. – Там можно пойти на камбуз и сыскать что-нибудь занятное для желудка.
– Прожорище, – улыбнулся Мэй.
– Есть охота, – пожаловался Том. – Совершенная пустота, как вообще не жили.
– Кто не жил? – осведомился охранник Джойс. – Пирожки в твоем желудке?
– В доме – вообще ничего. Голые лежанки да столы, и все травой поросло. Джунглями этими. И потом засветилось, пока мы ходили.
– Рей, по твоей оценке, какой был режим? – спросил навигатор, усевшись и пристроив устрашающий сквайра «стивенсон».
– Слабенький. Даже на первый не потянул.
– В общем, дома тут не летали, – подвел итог Джойс.
Что-то наша охрана разговорилась. В темных глаза Джойса притаилась усмешка, а его напарник Хантер, встретившись со мной взглядом, заговорщицки подмигнул. Определенно, парни не так тупы, как прикидывались. Я даже почувствовал к ним уважение. Это надо ж суметь – провести всех, включая капитана корабля.
Двинулись дальше. Мистер Трелони требовал прочесать центр города. Если на окраинах пустота – оно и понятно, это наверняка район бедноты – то в центре непременно отыщется нечто, достойное называться сокровищем. У космолетчиков была своя цель, и они ее достигли: у края парка, где виднелось выжженное глайдером Хэндса пятно, Мэй обнаружил бездействующую зенитную установку. Услышав о ней, сквайр закричал, что надо спасаться. Мэй возразил, что коли уж мы висим над зениткой, а она нас игнорирует, можно приземлиться и познакомиться с ней поближе. Так и сделали.
Мэй опять сказал, что возьмет с собой одного человека, и на сей раз была моя очередь.
Зенитка находилась на улице, где по одну сторону стояли обросшие джунглями дома, а к другой примыкал парк. Мощные стволы, раскидистые кроны, листва всех оттенков от желтоватого до густой зелени, близкой к нашим благородным ели-ели. Парк был обитаем – неслась разноголосица пичуг, и я углядел промелькнувшего в вышине коричневого зверька. Затем я осмотрел пепел, по которому шагал. Увидел след лежавшего на брюхе глайдера и ведущую к зенитке и обратно цепочку следов. Не иначе как Хэндс бродил.
Пушка стояла на невысокой платформе, маленькая, точно игрушечная, и бдительно смотрела в небо, на облака с зеленоватым отливом. Мэй обошел ее по кругу.
– Это снятый с глайдера лучемет, – сообщил он и пригляделся к запорошенному пеплом коридору в джунглях, уходящему от платформы к парку. – Обожди здесь, я схожу, гляну.
– Я с тобой, – сорвалось у меня; до сих пор я обращался к Мэю на «вы».
– Ладно, – уступил он. – Со мной.
Коридор оказался коротенький: пройдя полоску джунглей, мы очутились в парке. Под ногами была низкорослая трава, мелкие цветы, чуть дальше – худосочные кустики и, наконец, большие деревья. Среди травы чернел лаз, ведущий под землю; возле него трава была примята. Зелень тут и не думала сгорать от нашего прикосновения.
Со «стивенсоном» наготове, Мэй приблизился к лазу, нагнулся над ним.
– Ни черта не видать. Израэль Хэндс, ответь Мэйтону Старджону. Ты был в норе возле зенитки? И что там? Понял, спасибо. Говорит, безопасно, – сообщил навигатор, разглядывая узкий лаз. Смотрелась дыра неприветливо. – Вот теперь ты точно не со мной. Отойди-ка подальше.
Я подчинился. Согнувшись в три погибели, Мэй полез в нору. Прошла минута, другая. На душе сделалось неспокойно. Лучше бы я пошел с ним…
Свистнув, упал с неба глайдер, лег на траву рядом со мной. Из кабины выпрыгнул Рейнборо с лучеметом.
– Где Мэй?
Из дыры показался «стивенсон», затем выбрался сам навигатор. Защитный костюм на нем был черный, как тьма в той норе.
– Марш в глайдер, – Мэй увидел пилота. – Тут дрянь всякая, а ты мне будешь без маски дышать.
Рейнборо послушно нырнул в кабину. Мэй заговорил с ним сквозь мембрану:
– Я сам оторопел, когда не смог тебя дозваться. Это Хэндсовы катакомбы, там связи нет.
