Судно Хайбар
Когда дядя Али подошёл, Юнус не смог вымолвить ни слова, а только лишь издавал непонятные звуки и показывал пальцем на приближающийся корабль. Увидев судно, Али велел Юнусу успокоиться и заверил, что один корабль не повлияет на отступление флота. От волнения и всплеска эмоций Юнусу было очень сложно что-либо сказать, и из его уст вырвалось лишь название корабля:
– «Хайбар», «Хайбар»!
Али обратил свой лик к морю, и на его лице засияла улыбка.
– Субханаллах! Халид, брат мой! – с восторгом сказал он и стал спускаться к выстроившимся воинам.
Юнус не спускал глаз с корабля, и по мере того, как «Хайбар» приближался к вражескому флоту, неописуемое радостное волнение стало сменяться чувством тревоги и страха. «Хайбар» был в непосредственной близости от первого вражеского корабля, выплывающего из бухты, и превосходил его по размеру почти в два раза, подобно тому, как жеребец превосходит осла. Тут «Хайбар» развернулся к этому кораблю правым бортом, и из огромного судна раздались уже знакомые пушечные выстрелы. Появившееся облако дыма немного ухудшило видимость, но всё же невооружённым глазом было видно, что судно загорелось и его команда в панике стала выпрыгивать за борт. Буквально в то же мгновение Али отдал приказ двинуться к береговой линии, и мусульманская армия во главе с конницей отправилась к побережью. Лучники также последовали приказу и стали спускаться с крепостной стены. Юнус догнал последние ряды войска, в котором сельчане катили пушки, и предложил им свою помощь. Те обрадовались его компании и уступили место для толкания тяжёлого железного оружия. Через ряды солдат было видно, как судно «Хайбар» обогнуло горящий корабль и повернулось левым боком к остальному флоту. Раздались пушечные выстрелы, и вражеские суда один за другим стали загораться. Мусульмане торопились выстроиться у береговой линии и установить пушки в боевую готовность. Едва дойдя до берега, сельчан с пушками пропустили вперёд, и Али дал приказ готовить пушки к атаке. Юнус с молодым парнем подвезли пушку, которую они вместе толкали, и развернули её дулом к морю. Через некоторое время вдоль береговой линии образовался длинный пушечный ряд, за которым стояли конные и пешие мусульманские отряды. Тем временем уже пять вражеских кораблей были объяты пламенем, а их команды плыли за спасением к другим суднам. «Хайбар» остановил выход вражеского флота из бухты города. Али приказал зарядить пушки порохом и снарядами, дабы враги поняли, что оказались в ловушке. Молодой парень рядом с Юнусом взял небольшой мешок с порошком и начал засыпать его в пушку. Затем попросил Юнуса подать ему железный шар, который находился под дулом пушки. Юнус внимательно смотрел, с какой осторожностью тот всё это выполнял, понимая, что с пороховым оружием халатность и неловкость неуместны. Наблюдение за тем, как сельчане обращались с пороховым оружием, на некоторое время отвлекло Юнуса от мыслей об отце Халиде. Глядя на «Хайбар», он пытался увидеть отца среди силуэтов людей на борту, однако корабль находился очень далеко. Вражеский флот бросил якоря, и ни один из кораблей не пытался покинуть бухту. Али отдал приказ пушечному отряду открыть огонь по флоту, и стоящие возле пушек сельчане поднесли к ним горящие факелы. Юнус по совету молодого парня в момент выстрелов крикнул «Аллаху акбар!», дабы не оглохнуть от громкого шума. Облако дыма и гари поднялось вдоль всей береговой линии, и ближайшие к ним корабли получили такие разрушения, будто бы в шторм ударились о скалы. С некоторых кораблей люди попадали за борт, другие добровольно выпрыгнули и поплыли к суднам, находящимся дальше от береговой линии. Юнус вместе с новым товарищем по оружию стал толкать пушку, которую от выстрела сильно отбросило назад, ближе к берегу. Через некоторое время ряд пушек находился в такой же боевой готовности, что и ранее. Али приказал зарядить пушки для нового выстрела, как через мгновение на судне в центре показался флаг переговоров.
После коллективной молитвы, совершённой мусульманами у береговой линии, со стороны вражеского флота показалась шлюпка, которая направилась в их сторону. Когда она находилась совсем у берега, Юнус заметил Рамона, который сидел в компании рыцарей и держался за свою свежую рану. По приказу Али на берегу установили шатёр для ведения в нём переговоров. Юнус совместно с некоторыми солдатами был назначен караульным, которые выстроились в два ряда, чтобы обеспечить проход от берега до шатра. Шлюпка причалила, и трое рыцарей помогли Рамону ступить на землю. Компания из четырёх человек шла к шатру. Рыцари держали в руках флаги вражеских государств Арагона, Кастилии и Леона, а Рамон шёл впереди них. Над шатром, где сидел Али, развевался красный флаг Гранадского эмирата, на котором жёлтыми буквами было написано «Нет победителя, кроме Аллаха». Подойдя к шатру, рыцари и Рамон отдали охранникам свои мечи и затем присели на отведённое для них место. Хотя Юнус находился вблизи шатра, разговор он не слышал, а только лишь наблюдал за мимикой дяди Али. По всей видимости, переговоры зашли в тупик, так как Али явно демонстрировал несогласие с предложением этих послов. Как вели себя Рамон и рыцари, Юнусу не было видно, поскольку те сидели к нему спиной. Периодически он поглядывал в сторону бухты и пытался разглядеть борт «Хайбара», однако, кроме маленьких силуэтов людей, увидеть ничего не удавалось. Юнус шептал про себя молитву и практически всё время, как «Хайбар» прибыл, просил у Аллаха, чтобы отец оказался жив и был на борту корабля. Тем временем переговоры подошли к финалу, так как Али встал со своего места и продемонстрировал Рамону и рыцарям, что согласен с их условиями. Рамон и Али пожали руки, хотя по лицу дяди Юнус понимал, что он не перестанет после этого рукопожатия ожидать коварства и подлых ходов с их стороны.
Ближе к вечеру мусульманская армия встречала шлюпки с вражеских кораблей, разоружала солдат и сопровождала их под охраной в городскую церковь. Неприятели сдались на условии, что всех солдат помилуют, а также разрешат отправить гонцов к королю Фердинанду, дабы тот вместе с султаном Насром решил вопрос перемирия. Юнус вместе с несколькими воинами обезоруживал и обыскивал вражеских солдат. В церкви создали условия для ночлега, а также место для раздачи пленникам еды. Местный священник был ответственным за приготовление пищи и следил за остальными условиями пребывания пленных. Али специально назначил следить за условиями содержания пленных христианина, дабы тот был свидетелем гуманного обращения со своими единоверцами. Когда всех пленных разместили и военные корабли вновь оказались в руках мусульманской армии, подали знак, чтобы «Хайбар» зашёл в бухту. Чем ближе судно приближалось, тем сильнее волновался Юнус. Он совсем забыл, как выглядел его отец, да и тот, скорее всего, уже не узнает Юнуса. За десять лет разлуки Юнус испытал множество противоречивых чувств к отцу. Изначально относился с пониманием к его отъезду, до конца не осознавая тяжесть долгой разлуки. Со временем он стал злиться на Халида за то, что тот не взял его с собой и оставил на попечение дяди. Однако позже он вновь стал понимать всю важность возложенной на их плечи миссии, и горечь затаённой обиды с годами развеялась. Али и Халид были побратимами и очень близкими друзьями, но даже им пришлось расстаться, когда понадобилось отправиться за океан, чтобы распространить слово Аллаха. Приказ Эртугрул-бея обучиться кораблестроению и военно-морскому делу также должен быть выполнен, поэтому один из них отправился за океан для призыва людей к исламу, а другой остался в Гранаде и следовал приказу. Несмотря на всю доброту и мягкость дяди Али, смерть мамы и отсутствие отца оставили на сердце Юнуса неизгладимые раны. Он смотрел на приближающийся корабль и от волнения пытался скрыть слёзы радости. Али стоял неподалёку, и было заметно, что он тоже был очень взволнован. Вот спустили шлюпку на воду, однако среди севших в неё людей Юнус по-прежнему не мог разглядеть отца. Он зашёл по колени в воду и чем ближе лодка приближалась, тем сильнее волновался. Али подошёл и потянул его к себе, видимо, ожидая услышать страшную новость. Юнус был в недоумении и не знал, что первым спросить у приближающейся команды. Не дождавшись, пока те доплывут до берега, он вырвался из рук Али и стал им кричать:
