Именно этого Каладиус не хотел больше всего – быть забытым. Сейчас всё то, что было сделано им ранее, казалось несущественным, неважным. Ему казалось, что даже сейчас, пока он ещё жив, и когда прошло всего несколько лет с момента его отшельничества, он уже забыт и останется в памяти людей лишь как персонаж глупых сказок на ночь.
Эта мысль ужалила великого мага так больно, что он заплакал бы, если бы за столетия его глаза не отучились плакать. И если ещё недавно казалось, что он смирился со смертью, то вдруг понял, что это не так. Смерть страшила его, но куда больше страшило забвение. Казалось невозможным, невероятным, что этот мир продолжит существовать после него, и даже не заметит, что его больше нет. Не будет ни скорби, ни ликования – будет лишь равнодушие неведения.
В этот день Каладиус впервые за несколько лет покинул свои покои. Слуги, внезапно встретив своего хозяина в коридорах, немели от ужаса. Некоторые даже бросались бежать, будто боялись, что он накажет их за то, что не скрылись вовремя с его глаз. Но великий маг этого даже не замечал. Облачившись в привычные одежды, он велел заложить карету и направился во дворец.
Король Бейгон, которому теперь было уже под пятьдесят, был типичным представителем поздней династии Пантатегов. Каладиус не знал в чём причина такого угасания династий – то ли время разжижало кровь, то ли частая необходимость вступать в брак с довольно близкими родственниками множила слабоумие, но сейчас Пантатеги представляли собой примерно то же, что видел великий маг на закате Тионитов. Король сменялся королём, но это был словно один и тот же человек – глупый, безвольный и капризный.
Бейгон был именно таким – тошнотворно недалёким, вечно скучающим вздорным старикашкой. Каладиус уже не помнил лица его отца, но, кажется, они были похожи как две капли воды и внешне, и по характеру. Скорее всего, таким же был и его дед. Да, кровь Пантатегов скисла и испортилась, поэтому либо должно было свершиться какое-то чудо, либо же они должны были повторить судьбу своих предшественников. Тиониты, кстати, продержались заметно дольше.
Впрочем, если план Каладиуса будет исполнен, то всё это будет уже неважно. А у великого мага не было причин полагать, что эти планы могут быть нарушены. Он не был человеком обстоятельств и редко подстраивался под них; скорее наоборот – он сам создавал обстоятельства и это они подстраивались под его нужды.
Есть лишь один способ наверняка закрепиться в памяти человечества – сделать нечто такое, чего не делал никто и никогда. Развоплощение предметов здесь не годилось, поскольку было непонятно для большинства людей. Во всём мире и во все времена люди понимали легко и без перевода лишь один язык – язык силы. Лишь показав, что ты сильнее всех других, можно застолбить себе место в истории. И самый действенный способ показать свою силу – это поставить всех на колени.
Каладиус задумал создание империи. Но на сей раз он не помышлял просто повторить Кидуанскую империю на новый лад, поскольку зритель всё равно на площадном представлении видит марионеток, а не кукловода. Нет, довольно этих безвольных кукол на троне! Довольно уже дёргать за нити, оставаясь в темноте! Пришла пора явить себя во всём величии! Каладиус хотел не просто создать империю – он замыслил стать императором.
Быть может через какое-то время, пусть даже для этого потребуются многие годы, но на Паэтте воздвигнется империя, способная противостоять Тондрону – империя Белых магов, коль уж эллорское государство прозвали империей Чёрных магов. И он, подобно мифическому Драонну, станет родоначальником великой династии. Пусть он уже не может иметь детей – в магии кровь играет второстепенную роль. Он найдёт и обучит преемника, который продолжит его дело.
Конечно, до поры он не собирался никого посвящать в эти планы, и уж тем более – короля Бейгона, к которому сейчас направлялся. Легионы не станут сражаться за колдовскую империю, им нужна старая добрая война за земли и власть. Собственно, сейчас это – именно то, что требовалось Каладиусу, поэтому-то он и направлялся к королю, чтобы принудить его к войне с Палатием. И это должна быть война вроде той, которую он вёл полтысячи лет назад – война кровавая и разрушительная.
За минувшие пять сотен лет мир стал мягче. Латион давно уже не участвовал в крупных конфликтах, да и небольшие приграничные стычки с тем же Палатием случались нечасто. Современных людей ужаснули бы подвиги легионов короля Келдона, ведь подобных жестоких столкновений не было уже на памяти многих поколений. Сейчас всё чаще вместо военных говорили дипломаты или торговцы. Однако Каладиус был родом из тех, лихих времён, и он вознамерился вернуть их во благо будущей империи, которой, как и всем империям во все времена, для рождения требовались обильные жертвы.
***
– Но для чего нам всё это? – недоумённо вопрошал король, к которому великий маг ввалился прямо во время сеанса массажа.
Каладиус, появившись во дворце, произвёл настоящий фурор. Наверное, лишь Чёрный Асс, явившись в своём облике Василиска, мог бы сильнее обескуражить дворцовых обитателей. Память придворного коротка, словно у певчей птички, и за минувшие пять с лишним лет большинство из них прочно позабыли мрачного колдуна, который и до того почти не жаловал двор своими посещениями. И вот теперь он вдруг объявился, словно гром среди ясного неба, и в его мрачном облике искушённые царедворцы читали предзнаменования будущих бед.
Как уже было сказано, Бейгон Третий, король Латиона, наслаждался массажем. Немолодое дряблое тело было источником множества различных болей, которые дотошный медикус с удовольствием классифицировал бы по степени и местоположению, поэтому подобную процедуру его величество проходил ежедневно, зачастую предпочитая общество массажиста государственным делам.
Однако сегодня он был вынужден изменить своим привычкам. Внезапное появление первого министра, так благополучно забытого ранее, не сулило ничего доброго. Неохотно отослав массажиста, разминавшего вечно нывшую шею, король, обмотавшись шёлковым покрывалом, с опаской приблизился к волшебнику.
Каладиус не стал тратить время на светскую болтовню – он презирал короля, и не особенно скрывал это. Так что он сразу же объявил, что хочет начать войну с Палатием, направленную на оккупацию его территорий.
– Палатий владеет несколькими крупными колониями по добыче мангила, – пояснил великий маг. – Если мы хотим оставаться ведущим королевством на Паэтте, мы должны развивать магию, а это невозможно без значительных запасов мангила. Поскольку магическое искусство у нас будет развиваться, то потребности в металле будут возрастать. Мы же практически не добываем его самостоятельно, закупая втридорога у Кидуи и Палатия. Получив выход к Загадочному океану вместе с крупными портами вроде Шайтры, а также завладев палатийскими колониями на Эллоре, мы многократно увеличим добычу мангила, что даст нам решающее преимущество над другими странами. После этого можно будет начать войну с Кидуей. В конце концов мы создадим империю, которая сможет потягаться с Саррассой. А там однажды подомнём и её!
Король Бейгон оказался в весьма неприятной ситуации – ему крайне не хотелось влезать в эту авантюру, но и отказать Каладиусу он боялся.
