Сам принц не производил такого уж сильного впечатления. Высокий, но грузноватый, пожалуй, несколько постарше Каладиуса (точнее – Карриса, ведь ему явно было меньше трёхсот лет) – он скорее был похож на торговца, чем на министра войны. Однако в нём чувствовалась какая-то внутренняя сила, какой обладают, наверное, лишь те, кто был рождён на ступенях трона.
Принц Келдон тепло поздоровался с встречавшими его легионерами и магами, и с огромным почтением поклонился подошедшему Каладиусу, о котором, вероятно, уже что-то слышал. С пристальностью, которая могла бы показаться вызывающей, исходи она от кого-то иного, он вглядывался в покрытое шрамами лицо, и в глазах его читалось искреннее любопытство.
– Я слыхал о вас, мессир, – после обычных приветствий заговорил он. – И, признаюсь, что вы были одной из причин, почему я так здорово отклонился от своего маршрута. Рад познакомиться с вами лично!
– Для меня это огромная честь, ваше высочество, – с достоинством поклонился Каладиус в ответ. – Я тоже слышал о вас, и, признаюсь, мне очень льстит ваше внимание.
– Увы, мне очень жаль, что ваш великий талант пропадает втуне в этой дыре, а я… Гуррова дрань, а я вынужден буду подписать перемирье с этими счетоводами, вместо того, чтобы врезать им по самые гланды!
– Никакой мир не длится вечно, ваше высочество! – тонко улыбнулся Каладиус. – Уверен, что в скором будущем наши с вами таланты ещё пригодятся!
– Да уж… Разве что подерёмся с этими дровосеками из Коррэя за лишнюю пару сосен, которые мой папаша захочет спилить!..
При этих словах легат, а также другие офицеры смущённо кашлянули и отвели глаза, но всё же они, похоже, уже привыкли к общению с наследником трона. Да и кто мог бы донести эти дерзкие слова отсюда в уши его величества?
– Напомнить ли вам, ваше высочество, что формальным поводом для начала Войны трёх королей было желание саррассанцев самолично вылавливать прианонскую форель? Я воевал в той войне, а потому хочу сказать, что всякий повод сгодится – было бы желание подраться.
Увы, принц был не так силён в истории, как мессир Традиус, поэтому упоминание о Войне трёх королей, похоже, не произвело на него должного впечатления. Вполне возможно, он ничего не слыхал о ней и полагал, что она случилась всего несколько лет тому назад.
– Будем надеяться, мессир, будем надеяться… Легат, а тут у вас вообще кормят?
– Ещё как, ваше высочество! Заходите, стол уже накрыт!
Келдон в сопровождении паладинов вошёл в гостиницу.
– А неплохо вы тут устроились, легат! Должно быть, жалко будет покидать такое уютное гнёздышко!
– Да, видали мы убежища и похуже, ваше высочество, – хмыкнул Понтс.
– Ещё бы! Вот отправят вас в Коррэй, и будете мыкаться по крестьянским хатам с земляным полом и соломенными крышами!
– Ах, не бередите рану, ваше высочество… Прошу сюда.
Стол действительно уже был накрыт – большой стол, человек на двадцать. Принц, как хороший командир, в первую очередь позаботился о своих людях, указав им на лавки подле стола. Паладины не заставили себя упрашивать – пища на столах была простой, но выглядела весьма соблазнительно, особенно после нескольких часов верхом.
Нашлось место за столом и для центурионов, и, разумеется, для Традиуса и Каладиуса. Принц безо всяких церемоний принялся за жаркое, и остальные старались не отставать. Зазвякали бутылки о глиняные кружки, и вскоре завязался разговор. Келдон имел одну неприятную с точки зрения Каладиуса особенность – он говорил очень громко, зычно, и имел довольно режущий тембр голоса. Принц с лёгкостью перекрывал гул голосов, стук ложек и чавканье.
Очень скоро стало ясно, что Келдон – типичный солдафон, или же очень старательно пытался таковым казаться. Он грубо шутил, отпускал всевозможные сальности, либо же говорил об армии и войне, причём говорил с явным знанием дела и удовольствием. Каладиусу стало скучно уже через две минуты, но он старательно улыбался и кивал в ответ на неуклюжие шутки великого князя.
В итоге за столом просидели едва ли не два часа, после чего принц наконец-то изъявил желание немного отдохнуть. Он собирался отправиться в путь на следующий день, а вечером планировал небольшую попойку в узком кругу. Как бы Каладиусу ни хотелось её пропустить, но он всё же изобразил радость от того, что попал в число приглашённых.
В итоге вечер спасла лишь внезапная заинтересованность Келдона личностью древнего мага. В какой-то момент ему надоело описывать прелести кинайских шлюх и вспоминать сражения Второго легиона, ни в одном из которых он, к слову, не бывал, и его внимание переключилось на Каладиуса, скучающего в обществе бокала вина.
И вот тут волшебнику уже не было возможности поскучать. Сперва он пересказал историю Войны трёх королей, прочитанную в книгах, разбавив несколькими вдохновенными выдумками личного свойства, а затем ему пришлось поведать практически всю свою историю с самого начала. Благо, он уже отточил детали во время бесед с Традиусом, так что ложь его лилась гладко и выглядела правдоподобнее многих правд.
Вскоре Каладиуса внимательно слушали уже не только из уважения к принцу, но и из неподдельного интереса. А сам маг просто наслаждался этим. Казалось, он был рождён именно для этого. Наверное, сам Клайдий Сарамага не мог бы быть сейчас более красноречивым, и он без сомнения гордился бы в эту минуту своим учеником.
В общем, остаток вечера оказался целиком и полностью посвящён Каладиусу. Принц Келдон настолько проникся личностью этого великого мага, что то и дело божился, что обязательно на обратном пути вернётся в Белли, чтобы забрать волшебника с собой ко двору.
– Возможно ли, чтобы человек, подобный вам, прозябал тут, в этой дыре? – восклицал он. – Ваше место при дворе! Я сделаю вас главным придворным магом!
И присутствующие тактично помалкивали о том, что назначение главным придворным магом подвластно лишь королю. Сам же Каладиус сейчас судорожно соображал – не стоит ли отказаться от своего рискованного плана, коль уж судьба, кажется, решила подарить ему шанс бесплатно?
И всё же беспокойный дух авантюризма, который словно бы перешёл к нему по наследству от мессира, нашёптывал, что слова великих мира сего зачастую не стоят даже дорожной пыли. Пусть принц Келдон и не был таким взбалмошным, как его отец, но тысяча причин могла бы помешать ему исполнить обещание, и тогда – Коррэй, болота, комары…
– В моём возрасте, ваше высочество, спать нужно ложиться рано и с ясной головой, – наконец произнёс Каладиус. – Прошу прощения, но вынужден откланяться. Впрочем, в знак вашего доброго ко мне расположения хотел бы предложить отзавтракать в тесном кругу перед вашим отъездом. Тогда и продолжим наши беседы.
– Не смею задерживать, мессир, – кивнул Келдон. – Мы, старые вояки, привыкли коротать ночи без сна, так что, с вашего дозволения продолжим нашу славную пирушку, если это не потревожит ваш сон.
– Прошу вас, не стесняйтесь, ваше высочество! – заверил Каладиус. – Когда я сплю – меня не разбудит и грохот камнепада! Всего доброго, и до завтра! Помните: утром мы будем завтракать вместе! Я прикажу нашему доброму трактирщику приготовить что-нибудь особенное!
