Кэйринн, удивлённая реакцией принца, отстранилась, чтобы теперь уже, при свете ламп, посмотреть на своего возлюбленного. Драонн увидел, как она побледнела и невольно отшатнулась.
– Что с тобой, мой принц? – прошептала она.
Конечно, у Драонна всё это время не было не то что зеркала – даже небольшой лужи, в которой он мог бы увидеть своё отражение. Потому что тогда бы он, конечно, заметил те изменения, что произошли с ним. Волосы выпали окончательно, кожа приобрела какой-то землистый оттенок. Вены на голове взбугрились и потемнели, словно по ним бежала уже не кровь, а чернила каракатицы. Но главное – глаза. Белки глаз покрылись такой густой сетью лопнувших сосудов, что стали абсолютно красными. Зрачки же, которые у лирр обычно весьма крупные, у Драонна были сужены, словно ему в глаза постоянно светил яркий свет.
Однако ничего этого принц не знал. Более того, он словно и не заметил этого испуга у Кэйринн и Эйрина.
– У меня всё получилось, Кэйр, – ответил он. – Ворониус не обманул. Теперь я – великий маг.
– С тобой всё в порядке? – Кэйринн с болезненной грустью оглядывала возлюбленного, замечая всё новые признаки разрушения.
– Всё прекрасно, как никогда. Ты разве не слышала?
– Но ты только взгляни на себя! – как у всякой женщины, у Кэйринн всегда неподалёку было зеркало.
– Ах, это, – равнодушно проговорил Драонн, нисколько не удивившись и не испугавшись увиденного. – Это пустяки. Если бы ты знала, через что мне пришлось пройти, чтобы добиться цели!..
– Ты выглядишь как труп, который выкопали спустя две недели!
– Вполне возможно, – пожал плечами Драонн. – Какое-то время я действительно был почти мёртв. Но ты обращаешь внимание совсем не на то! Внешность… Что внешность? Я думаю, что со временем она вернётся к норме, а если нет – я вполне смогу исправить всё сам. Почему ты не слышишь самого главного – я действительно мессия! Я – величайший маг этого мира!
И Драонн нисколько не хвастался, произнося это. Он свято верил в истинность своих слов.
– Значит, мы возвращаемся домой? – шок слегка прошёл, и Кэйринн даже робко улыбнулась.
– Я не могу вернуться, Кэйр. Это долго объяснять, но я должен остаться здесь.
– Но почему?.. Мы же собирались… Ты решил отказаться от всей прежней жизни?..
– Я не сказал «не хочу». Я сказал «не могу». По той же причине, почему и Бараканд не может выбраться с Эллора. Пока. Когда-то это станет возможным, но для этого могут понадобиться тысячи лет.
– И что же делать?.. – беспомощно спросила Кэйринн.
– Ты можешь отправиться обратно с милордом Эйрином. Или… Если хочешь, можешь остаться со мной. Я создаю здесь собственную империю, и мне понадобятся помощники. Я сделаю вас принцами… и принцессой.
– Так Эллор обитаем? – спросил Эйрин.
– Нет. Но я займусь тем, что создам целые легионы существ, которые станут моими подданными. Это будет самая великая и могущественная империя в мире! Так вы со мной, принц?
– Нет уж, меня бросает в дрожь от одной мысли, что где-то неподалёку находится гигантский орёл, который собирается создать империю, заселённую рукотворными созданиями… И я, признаться, страшусь, что однажды вы окажетесь со всеми этими чудовищами в нашем мире…
– Не беспокойтесь, друг мой, – сухо ответил Драонн. – На это уйдут сотни лет. К тому времени вы успеете благополучно скончаться.
– Никогда так не радовался перспективе собственной смерти, – криво улыбнулся Эйрин. – И пусть пока ещё не совсем удачное время для навигации, максимум через пару недель я планирую отчалить. Вы со мной, дорогая?
– Я останусь с моим принцем, милорд, – не колеблясь ни мгновения, ответила Кэйринн. – Я поклялась быть верной ему, и не собираюсь отказываться от клятвы.
– Но госпожа… – начал было Эйрин. – Неужто вы хотите провести остаток дней в забытой богами пустыне среди мерзких монстров? Прошу вас…
– Не тратьте понапрасну красноречие, милорд, я уже всё решила. Если я смогу быть хоть чем-то полезна Драонну – я останусь!
– Давайте подождём до утра, – едва ли не взмолился Эйрин. – Утром милорд Драонн ещё раз предложит всем выбор, и те, кто решат остаться – останутся. Но до тех пор – обдумайте всё хорошенько, молю вас! Всех вас, – и принц пристально поглядел в страшные кроваво-красные глаза Драонна.
– Я уже всё обдумал, другие же – пусть размышляют, – пожал плечами Драонн.
– Хорошо. Вы, должно быть, устали, милорд. Я могу уступить вам свою постель.
– Я совсем не устал, друг мой. И мне не нужна постель, ибо я теперь не сплю. А вы спите спокойно. Я побуду снаружи, чтобы не смущать вас. И ты, Кэйр, оставайся здесь, – прибавил он, заметив, что девушка сделала движение, чтобы последовать за ним. – Я буду медитировать всю ночь. Спи. Поговорим завтра…
***
Вряд ли многие в лагере спали этой ночью. Уж точно не спал Драонн, всю ночь просидевший без движения в нескольких шагах от хижины. Не спала и Кэйринн, которую снедали самые смешанные чувства. Не сомкнул глаз и принц Эйрин, так и не сумевший отогнать образ столь чудовищно преобразившегося Драонна. Да и другие матросы, а также бывшие вассалы Драонна, которые, конечно же, прознали о случившемся ещё вчера, провели не самую спокойную ночь.
Едва лишь рассвело, весь лагерь был уже на ногах. Илиры вышли наружу, обступив принца Драонна, который всё также недвижимо сидел, словно истукан. Наконец и он открыл глаза, и тут же встал на ноги, будто всё это было само собой разумеющимся. Довольно отстранённо поприветствовал собравшихся, никого особенно не выделяя. Затем вкратце пересказал то, о чём уже вчера рассказывал Эйрину и Кэйринн.
– Кто пойдёт со мной, чтобы создать нечто невиданное? – закончил он. – Все, кто отправится со мной, станут первыми в моей империи. Конечно, здесь не будет тех атрибутов власти, к которым вы привыкли. Не будет золочёных карет, не будет мягких булочек, подаваемых прямо в постель, восторженных толп верноподданных, устилающих ваш путь цветами тоже не будет. Но власть и могущество – не это. Подумайте, что мы сейчас создаём то, что навсегда разрушит мир людей! Мы меняем историю! Мы, те кто останется – и есть будущее!
Надо сказать, что особого энтузиазма речь Драонна не вызвала. Илиры смотрели на него мрачно, даже опасливо. Те, кто пришли за ним сюда из Доромиона, с трудом узнавали своего принца в этом чудовище. Причём не только внешне – сами речи, манера говорить – всё это вызывало какой-то безотчётный страх. Его разум был словно пленён могущественным существом, и перед собой илиры видели не Драонна Доромионского, а гротескную марионетку, говорящую с чужого голоса.
И всё же нашлись, кроме Кэйринн, ещё одиннадцать илиров, которые, поразмыслив, согласились. Все они были вассалами Драонна, и все они потеряли семью в том трагическом набеге на лагерь, так что чувства их во многом были схожими с чувствами их принца – ярость, жажда мести и безразличие к собственной судьбе.
