Но за всей этой кажущейся бестолковой расслабленностью был виден чёткий расчёт. Каждый из этих придворных то и дело непроизвольно бросал короткие взгляды на большую двустворчатую дверь, пока что плотно прикрытую. Драонн понял, что именно за ней находится либо сам император, либо та самая гостиная, в которой он любит давать «полдничные аудиенции».
– Чего хотят все эти люди? – шепнул принц блаженно улыбающемуся Делетуару.
– А чего хочет цветок, поворачиваясь вслед за солнцем? – пожал плечами тот. – Внимания. Им всем нужно императорское внимание, иначе они захиреют.
– То есть у них нет никаких особенных дел?
– Друг мой, из всего этого сонмища шаркунов и бездельников, что ежедневно наполняют императорский дворец, найдётся от силы лишь два или три десятка людей, которые имеют какие-то дела. И лишь трое или четверо из них имеют дела, связанные с интересами государства. Остальные же живут подобно канарейкам в клетках – чирикают и едят, едят и чирикают.
– Вы, однако, не слишком-то высокого мнения об этих людях, – усмехнулся Драонн.
– Пожив столько лет при дворе – чудо, что я ещё не разочаровался во всём человечестве, – с брезгливой улыбкой мизантропа проговорил Делетуар.
Шелест пролетел по пёстро одетой толпе, и Драонн в этом шёпоте уловил слова «его величество». Все, словно по команде, повернулись к той самой двери, которая привлекала столько их внимания. Теперь обе створки её торжественно распахнулись, и в дверном проёме возникла фигура императора.
Это был здоровенный дородный человек, ростом превосходящий даже Драонна, а своими размерами ненамного уступающий Делетуару. Причём было видно, что далеко не всё из этой массы – жир. Вероятно, в молодые годы его величество Родреан был невероятно силён. Небрежно запахнутый на груди халат, седые волосы, схваченные в простой хвост, никаких украшений, за исключением золотой императорской печатки на пальце – таков был император Кидуи.
Все черты его лица были очень крупными и теперь выглядели не слишком-то приятно, но, вероятно, лет двадцать назад он был достаточно привлекателен некоей особой, почти варварской красотой. Большой, похожий на брюкву нос, обвисшие от возраста губы, мочки ушей – огромные и отвисшие так, словно его всю жизнь тянули за них. Несмотря на то, что сейчас в моде были гладко выбритые лица, Родреан, словно подчёркивая, что он – человек другой эпохи, носил бороду, хотя она и не была особенно густа или ухожена.
– Вороньё уже здесь… – гудящим голосом проговорил он, и было непонятно, чего в этом голосе больше – насмешки или досады.
Однако же придворные тут же с готовностью рассмеялись, действительно став похожими на стаю каркающих ворон.
– От ваших рож у меня снова сделается изжога… – вновь проворчал император, и снова вызвал этим очередной приступ неуместного и насквозь искусственного веселья.
– Принимает ли ваше величество тот бальзам, что я советовал вам недавно? – тяжело поднимаясь с кресла, спросил Делетуар.
– А, и ты здесь, старый кашалот? – несмотря на грубость слов, лицо Родреана на миг разгладилось. – Я не заметил тебя, хотя должен был почувствовать, что ты где-то поблизости. Я принимал твой бальзам два дня, пока он не закончился!
– Того что я дал, ваше величество, должно было хватить на два месяца! – рассмеялся Делетуар. – Но по счастью я, хорошо зная вас, догадался прихватить ещё бутылочку.
– Вот это дело! – наконец император, пребывавший до этого в довольно скверном расположении духа, улыбнулся. – Твой бальзам – это единственное, что я хотел бы видеть сейчас! Ты должен открыть мне его изготовителя. Клянусь богами, я сделаю этого человека герцогом!
– Ему это не нужно, ваше величество, он уже и так принц, – мягко поклонился канцлер.
– Так это – лиррийское питье? – догадался император. – А это, стало быть, и есть его автор?
– Увы, нет, ваше величество. Но этот илир вскоре станет автором чего-то большего, чем простая наливка в бутылке!
– Стало быть, он и есть тот самый принц Доромионский, ваш протеже?
– Вы очень проницательны, ваше величество, – тонкое ухо лирры уловило нотку сарказма в этой фразе, произнесённой Делетуаром. – Это действительно он.
– Что ж, пойдёмте со мной в голубую гостиную. Сегодня я велел накрыть там.
Вздох разочарования пронёсся по толпе собравшихся. Голубой гостиной император называл небольшой балкончик. Он любил говаривать, что там у него всего одна стена серая, а три остальные – голубые. Очевидно, что там мог поместиться лишь небольшой столик, за которым будет тесновато и троим, не говоря уж о том, что двое из них огромны, словно небольшие горы. Столпившимся придворным стало понятно, что сегодня его величество будет полдничать в совсем узком кругу – в компании лишь второго канцлера и этого лиррийского выскочки.
Худой, словно тростинка, Драонн шёл позади двух этих громадин и чувствовал себя рыбацкой шхуной, попавшей между плавучими льдинами, которые, по рассказам путешественников, во множестве водились к северу от Келлийских островов. Рядом шли два стража, каждый из которых ничем не уступал в размерах императору, разве что жира под их кожей было куда меньше.
Голубая гостиная оказалась недалеко. Увы, вид с неё разочаровал Драонна. Балкон находился на высоте примерно тридцати футов от земли, так что не мог похвастаться каким-то особенным видом на Кидую. Более того, прямо у дворца здесь росли деревья – обычные липы и клёны, чьи ветви с распустившимися уже листьями образовывали непроницаемый зелёный полог, скрывающий не только город, но и добрую часть неба, так что, по мнению Драонна, эта гостиная скорее заслуживала названия зелёной, а не голубой.
Однако здесь было свежо, нежный ветерок, смягчённый зелёными ветвями, омывал их лица, унося прочь неприятный запах, исходящий от второго канцлера. Кроме того, на столике стояли блюда с угощениями, причём их количество соответствовало скорее ужину, нежели полднику.
Император, подойдя к столику, первым делом схватил большой серебряный бокал, который предупредительный слуга буквально за мгновение до этого успел наполнить густым бордовым вином. Не переводя духа, Родреан выпил не менее двух третей, после чего шумно выдохнул и поставил бокал на стол.
– Проклятая мигрень! – проворчал он, буквально падая в кресло. – Сводит с ума! Я сегодня почти не уснул.
– Вам надобно похудеть, мой император, – проговорил Делетуар, пытаясь втиснуть своё жирное тело в кресло. – От лишнего веса у вас высокое давление крови, а от этого и мигрень.
– Уж кто бы говорил! – совсем не по-императорски фыркнул Родреан.
– Мне мой вес не доставляет проблем, – конечно, канцлер слегка покривил душой, но, сказать по правде, его действительно не мучали недуги, обычные для толстяков. – Я живу, наслаждаясь жизнью.
– Всё к дьяволам! – рявкнул император, выплёскивая остатки вина из своего бокала за парапет балкона. – Налейте-ка этого вашего бальзама! Клянусь честью, это настоящий чудодейственный эликсир! После него я чувствую себя, словно младенец!
