– И скольких из них мы ещё должны пригласить лично?
– Немного, хвала богам. Не более десяти. Большинство из них проживает не слишком далеко, и дороги должны быть неплохими. А уж как доберёмся – проблем никаких ждать не приходится. Этот прохиндей Суассар придумал действительно стоящую штуку с вашей свадьбой!
– И я ему этого не забуду! – пообещал Драонн, хотя угроза в его голосе была явно наигранной.
На сей раз евнух не делал вид, что дремлет, поэтому растянул свои тонкие губы в ухмылке, однако промолчал. Вообще в присутствии Драонна он почти никогда не произносил ни слова. Очевидно, что с Делетуаром он был куда более велеречив, раз уж давал такие советы, но при юноше, как правило, помалкивал. Драонн подозревал, что саррассанец вообще презирает его, либо просто не считает достойным собеседником. И, признаться, его это задевало.
– Кажется, будет дождь, – поглядывая на нахмурившееся небо, проговорил Делетуар. – По счастью, впереди пока лишь хорошая мощёная дорога.
Вскоре, как и предсказывал канцлер, первые капли застучали по стенкам кареты, а ещё через несколько минут небеса разверзлись, и на землю хлынул настоящий ливень. Глядя на струи дождя, бегущие по стеклу, Драонн внезапно ощутил приятное чувство уюта и покоя. Экипаж мчался, слегка покачиваясь на неровностях дороги, внутри было тепло, но не жарко, приятный шум дождя убаюкивал.
И юноша вдруг понял, что ему ужасно нравится находиться именно здесь, и что досада на канцлера и императора, так нежданно придумавших эту поездку, полностью исчезла. Хотелось ехать и ехать вот так вот, прислонившись лбом к прохладному стеклу; хотелось, чтобы этот восхитительный дождь никогда не заканчивался, чтобы его мерный стук и ровный шелест сопровождали их всю поездку. Правда, у скачущих позади экипажей и промокших до нитки кавалеристов наверняка было на сей счёт собственное мнение, но юный принц о них, признаться, даже и не вспоминал.
***
Нет большого смысла описывать всё путешествие. Даже для жадного до знаний и новых впечатлений Драонна оно постепенно слилось в некий непрерывный поток. Замки ревийских принцев были похожи один на другой, равно как и сами принцы, при всей их несхожести, имели между собой что-то общее. Сцены, разыгрывавшиеся в замке Бейлана Таргорского, с достаточной степенью точности повторялись и в других замках.
Очевидно, что все принцы Ревии, имеющие стальной хребет и твёрдость взглядов, в решающий момент оказались либо в воинстве Лейсиана, или же столь же твёрдо заявили о своей поддержке короны, а потому те, кого навещали теперь посланцы императора, были илирами того же сорта, что и Бейлан. Так что и разговор вёлся всегда примерно один и тот же, и выражение их лиц, и затравленность взглядов были очень похожими.
В целом Драонну неожиданно понравилась такая вот кочевая жизнь, когда почти весь день проводишь в экипаже и ночуешь на постоялых дворах или в замках лиррийской знати. Месяц бесогон
17 приближался к концу, и до свадьбы оставалось всего около пяти недель. Время летело приятно и незаметно, несмотря на некоторые дорожные неудобства, комаров и постоянный тяжёлый смрад от неделями немытого тела Делетуара.
И с каждым днём Драонн всё больше скучал по своей невесте. Сейчас ему казались нелепыми те мысли, с которыми он покинул Кидую. Как глупо и смешно было дуться на Аэринн, обвинять (естественно, не вслух) её в эгоизме и вздорности. И иной раз юноша ловил себя на том, что не может поверить в то, что именно так всё и было – что он едва ли не бежал из столицы, размышляя при этом о том, стоит ли вообще ему жениться.
Да, Делетуар был прав, назвав эту поездку свадебным подарком. Она многое прояснила в его голове, многое расставила по местам. И теперь он точно знал, где в его душе находится место Аэринн. Там, откуда её уже не изгнать безболезненно. Теперь Аэринн можно было лишь выдрать из его души – с кровью, с корнями, с ошмётками мяса. И ни малейшего сомнения в необходимости для него этой свадьбы больше не оставалось.
Конечно, иной раз Драонн задумывался над тем, что все эти мысли, возможно, являются продуктами его долгой разлуки. А иногда он называл это ещё честнее – они появились лишь тогда, когда успокоились его разбережённые ссорой чувства, и не факт, что подобное благодушие мыслей сохранялось бы у него, если бы он остался в Кидуе и ежедневно выбирал столовое серебро для банкета и цвет свечного воска. Но эти размышления юноша гнал от себя прочь безо всякого стеснения.
Вообще читатель, кажется, уже понял, что никаких происшествий во время их путешествия по примирению не происходило – оголтелые повстанцы не пытались атаковать многочисленный и хорошо вооружённый кортеж, не горели деревни, причём как человеческие, так и лиррийские. Если в Ревии действительно было так неспокойно, как говорил Делетуар, то это, по крайней мере, совершенно не бросалось в глаза.
Правда, при всей своей сердобольности на словах, канцлер ни разу даже не заикнулся о том, чтобы заехать в одно из тех селений, что пострадали от войны. Более того, он тщательно избегал любых мест, которым был нанесён существенный урон, ведь это, в свою очередь, могло сказаться на его личном комфорте, а подобного Делетуар допустить никак не мог.
В общем, Ревия выглядела вполне себе мирно – добропорядочная, верноподданническая провинция империи, где никогда и слыхом не слыхивали ни о какой гражданской войне. Впрочем, Драонна это более чем устраивало.
***
Наконец, в десятый день месяца жаркого
18 кортеж с членами совета вернулся в Кидую. До свадьбы оставалось три недели, и Драонн дал себе слово, что не упустит ни единой обязанности, что выпадет на его долю в оставшийся срок.
Увидев Аэринн, он ощутил такой прилив нежности, что едва совладал со своими эмоциями, однако слёзы всё равно навернулись на глаза. Девушка, завидев своего суженого, бросилась к нему на шею, покрывая его лицо поцелуями. Ни он, ни она в этот момент не помнили всех тех горячих слов, что бросали друг другу перед расставанием.
– Тебя так долго не было, мой принц! – приятно щекоча дыханием его ухо, шептала Аэринн, скрепляя поцелуем едва ли не каждое из произнесённых слов.
– Я так соскучился! – бормотал он, зарываясь пальцами в её волосы. – Прости, что так вышло.
– Всё нормально, – заверила она. – И ты меня прости. Не стоило говорить многое из того, что я сказала.
