Кстати, о собравшихся. Как и планировал Делетуар, приглашения были высланы всем без исключения главам лиррийских домов, которые прибыли в Кидую вместе со всеми своими домочадцами. Были также некоторые представители знати из людей, но их было немного, и почти все они так или иначе имели отношение к совету.
Подавляющее большинство гостей Драонн видел в первый и, вероятно, последний раз. Каждый из них считал своим долгом лично поздравить молодого мужа, а также сказать несколько льстивых слов в его адрес и выразить восхищение невестой. И юноша, кажется, вполне достойно выдержал эту процедуру.
Во многом ему, конечно, помогала Аэринн. В платье невесты она была прекрасна как никогда, и вряд ли даже принц Бейлан Таргорский из Ревии или принц Телеонн Паэлийский из Сеазии смогли бы сохранить свои унылые мины при взгляде на неё. Кстати говоря, те из принцев, которые были приглашены Драонном лично, теперь особенно пресмыкались перед ним, кажется, до сих пор не веря своему счастью, что они сейчас находятся здесь, в этом зале, а не в казематах императора.
К слову, об императоре. Он хранил интригу до последнего дня, и даже Делетуар не брался с уверенностью предсказать – почтит ли он своим посещением данное мероприятие. Сам толстый канцлер приложил уйму усилий для того, чтобы это состоялось, и не только из личной приязни к жениху и невесте, а исходя из чисто политических соображений, но проблема заключалась в том, что Родреан довольно тяжело заболел. И хотя, как заверял Делетуар, жизнь его была вне угрозы, немолодой уже государь тяжко переносил болезнь, целыми днями проводя в постели.
И всё же он нашёл в себе силы прийти. Буквально на минуту, только чтобы обозначить своё присутствие. Родреан пробормотал несколько слов Драонну и довольно галантно поцеловал руку Аэринн, после чего тут же удалился. Но и этого было достаточно, чтобы принц Гайрединн и принцесса Олива разомлели от счастья, а все гости дружно разразились приветствиями и здравницами в честь своего императора, причём более всего надсаживали глотки опять же илиры, подобные Бейлану и его собратьям по несчастью.
Они, кстати говоря, естественно, так и не повидались до этого с императором, хоть Делетуар в своё время и убеждал их в горячем желании государя приветствовать своих славных подданных. Но, признаться, ни один из них не был за это в обиде. Они грели себя надеждой, что теперь, когда свадьба закончится, им разрешат наконец отправиться домой.
Само присутствие императора Родреана на этом мероприятии как бы подводило определённую черту под всеми случившимися событиями, и давало понять всем подданным империи, что лирры отныне вновь восстановили своё положение в государстве людей.
В общем, свадьба получилась ровно такой, какой её хотели видеть Аэринн и её родители, и какой совсем не желал сам Драонн – то есть шумной, помпезной и блистательной. Наверное, именно поэтому она и не запомнилась – юноша был просто оглушён и ослеплён происходящим. Даже их первая брачная ночь растворилась в его памяти среди множества других таких же ночей, бывших как до, так и после. Но всё же Драонн был счастлив. Теперь он был не один в этом мире, и будущее представлялось ему в самых радужных красках.
Глава 17. Биби
Супружеская жизнь оказалась совсем неплохой штукой. Это был тот золотой период, когда новобрачные ещё не могли насытиться друг другом, ища каждое мгновение, чтобы побыть вдвоём. Свадебная лихорадка Аэринн прошла, и отношения двух влюблённых уже не омрачались стычками из-за пустяков. Напротив – в их семейной жизни воцарился настоящий мир и покой.
Каждый день Драонн, сидя в кабинете Делетуара и давая ему какие-то советы, когда он их просил, всё-таки думал лишь о том, как бы поскорее вернуться домой. Туда, где его ждала любимая женщина.
Сразу после свадьбы канцлер распорядился выпустить опальных принцев обратно в свои владения, не упустив, однако, возможности поговорить с каждым из них лично и с глазу на глаз. На этот раз ему уже не нужно было маскировать свои намерения, так что разговор обычно получался довольно жёсткий и неприятный. Хитрый толстяк, казалось, отлично знал все болевые точки своих оппонентов, так что каждый из них выходил из кабинета канцлера с глазами, полными ужаса и одновременно благодарности Арионну и самому Делетуару, что судьба на этот раз смилостивилась над ними.
Канцлер всё чаще заговаривал с Драонном о вопросах, напрямую не находящихся в его компетенции. Кажется, Делетуар проникся к юноше неподдельным уважением, так что его мнение было действительно важно для него, причём не только в том, что было связано с примирением лирр и людей.
– Его величество планирует создать отдельный департамент по делам лирр при Императорской канцелярии, – как-то объявил Делетуар. – Я полностью разделяю эту идею, и уже предложил вашу кандидатуру в качестве главы этого департамента. Что скажете?
Драонн прекрасно понимал, что инициатором этой идеи был не Родреан – старик всё ещё не оправился окончательно от своей болезни, и ему было пока что наплевать на лирр вкупе со всей остальной империей. Сейчас именно канцлеры, и в немалой степени именно Делетуар были негласными правителями государства.
– В плане создания такого органа – я скажу, что это отличная идея, – осторожно заговорил Драонн. – При всём стремлении лирр быть добропорядочными подданными императора людей, нужно понимать, что некоторые особенности нашей расы следует более тщательно учитывать при планировании государственных решений. Но буду ли я достойным занять столь важную должность – вот тут я не уверен. Мне кажется, что будет куда лучше поговорить об этом с лордом Перейтеном. Я ручаюсь за него больше, чем за самого себя.
– Что ж, посмотрим, – неопределённо пожал плечами Делетуар, словно тут же потеряв интерес к разговору. – А не воспримут ли люди болезненно создание такого департамента? Ведь челядь и так ропщет на то, что у лирр всегда было много преимуществ в сравнении с людьми. Некоторые тупицы из окружения его величества до сих пор тычут мне в глаза Дейским эдиктом, который, по их мнению, грубо нарушается в отношении лиррийских подданных.
Канцлер любил подобный приём в разговоре – забросив какую-то мысль, он вдруг резко и без предупреждения начинал её критиковать, будто бы сомневаться в ней, представляя возможность собеседнику (будь то Драонн, Суассар или кто-то ещё) защищать эту идею так, будто бы она изначально принадлежала именно ему. То ли он таким образом выискивал слабые места, то ли проверял, насколько понравилась его идея на самом деле.
– Это настолько старая песня, что уже не хочется и говорить по этому поводу, – покачал головой Драонн, включаясь в игру. – Пресловутые нарушения Дейского эдикта остались лишь в головах твердолобых фанатиков. Имперский язык уже давно стал основным языком лирр даже в самых потаённых районах Лиррии. Звание принца сейчас уже не несёт в себе хоть сколько-нибудь серьёзной политической составляющей, и превратилось не более чем в один из дворянских титулов. А уж что касается налогов – те жалкие гроши, что перепадают главам домов из общего потока, направляемого в Кидую, могут вызвать лишь столь же жалкий смех. Лирры давно уже живут по Дейскому эдикту, но людям почему-то выгоднее этого не замечать.
