– Проводите принца в его покои! – распорядился Рион. – И тут же возвращайтесь! Мне скучно одному!
– Мы будем через полчаса! – заверил второй из миньонов, отвешивая шутовской поклон.
Чем больше находился здесь Драонн, тем меньше ему нравилось всё происходящее. Особенно это было заметно на контрасте – в свой прошлый визит во дворец он наблюдал совсем другого государя и совсем других приближенных.
Однако пока ему ничего не оставалось делать, как идти за этой троицей. Один из них дал распоряжение слуге отвести илиров принца к Южному флигелю.
– Позвольте представиться, ваше высочество, – произнёс тот же, что только что кланялся императору. – Меня зовут граф Доссан, но его величество обычно не утруждает себя произнесением титулов, так что и вы можете звать меня просто Доссаном. Это – граф Ливвей, ну а графа Визьера вы уже знаете. Довольно сложно объяснить роль, что мы играем при дворе… Мы не министры, не канцлеры… Скорее – просто друзья его величества.
– Видишь, Доссан, не так уж и сложно было это объяснить, – хохотнул Визьер. – И поверьте, милорд, наша работа порой не менее сложна, чем у тех надутых стариков, которых вы видели.
– Охотно верю, – процедил Драонн, которому нужно было что-то ответить.
– Вижу, милорд, вам не по нутру то, что происходит сейчас при дворе? – внезапно прямо спросил Визьер, проницательно взглянув на шагающего рядом принца.
– Признаюсь, что во время моего прошлого пребывания при дворе он был иным, – ответил Драонн, стараясь не выказывать прямой неприязни.
– Вы, должно быть, считаете нас королевскими шутами, не так ли? – продолжал Визьер. – Все эти подведённые чёрным глаза, перекрашенные волосы… Уверен, что вы представляете нас полными ничтожествами, чванливыми паяцами. Не так ли?
– Вы словно ищете со мною ссоры, граф, – осторожно проговорил Драонн, запоздало жалея, что на нём нет кольчуги, и что меч свой он отдал Ливейтину при въезде во дворец.
– Напротив, милорд, я желаю объясниться, – совершенно серьёзным тоном ответил Визьер. – Поверите ли вы, если я скажу, что мы лишь вынуждены носить эти скоморошьи маски? Что нам самим не очень нравится то, что происходит при дворе. Но что поделать – его величество в душе совсем ещё ребёнок. Пока что он не правит – он играет в правление, причём в силу своей образованности и недюжинного ума считает, что делает всё правильно. А мы находимся рядом, чтобы проследить, как бы он не натворил чего лишнего.
– Но если вы всё это понимаете и видите – почему не попытаетесь вразумить императора? – воскликнул Драонн. – Ведь он же далеко не ребёнок, и нельзя играть в управление столь огромной империей! Эти игры могут дорого стоить, как, например, в Восточной Пелании.
– В восточной Пелании он поступил несколько резко, но разве вы не согласитесь, что сама идея была верной? – спросил Доссан, у которого даже изменился тембр голоса, когда он бросил свой шутовской тон. – Нищая империя последние крохи тратила, чтобы создавать этот памятник тщеславию императора Деонеда! Чернь твердит об измене, хотя должна бы благословлять государя за то, что теперь у них есть кусок хлеба, чтобы накормить детей!
– С этим трудно спорить, но зачем же было разрушать уже то, что есть?
– Потому что Восточная Пелания превратилась в вечно голодного зверя, которому сколько не кидай костей – всё мало. Будь моя воля – я вовсе отсек бы эту заражённую гангреной конечность от империи!
– Не слушайте его, принц, иногда он говорит невероятную чушь, – вмешался Визьер. – Оставь приграничье – и через десять лет там будут жить прианурцы. Этак мы доотсекаемся до того, что восточная граница подопрёт стену Кидуи!
Драонн слушал эту перепалку и понимал, что перед ним находятся действительно умные люди, а не ряженые куклы. Однако же и император был умён! Более того – он был слишком умён, по мнению большинства. Однако же это не мешало ему делать глупости и вести себя с детской безрассудностью. А эта троица, будь они хоть трижды мудрецами, ничего не сделали для того, чтобы образумить своего государя.
Из всех троих лишь граф Ливвей пока не проронил ни слова, что в одинаковой степени могло означать как его ум, так и глупость. Принц был склонен скорее предполагать первое, исходя из того, что глупец вряд ли оказался бы в компании умных людей. А раз так, то он мог быть опаснее остальных, поскольку считал нужным скрывать свои мысли.
– Я льщу себя надеждой, что мы станем друзьями, милорд, – проговорил Визьер. – А это станет возможным лишь если вы отринете своё предубеждение против нас.
– У меня нет никакого предубеждения против вас, господа, – слегка покривив душой, ответил Драонн. – И я также ищу дружбы, поскольку я здесь совсем никого не знаю, а люди, как правило, не очень-то склонны к общению с лиррой.
– Это правда, ваше высочество, – кивнул Доссан. – Но, хвала Арионну, теперь наступают иные времена. Его величество весьма благосклонен к вашему народу. Создание министерства – лишь первый шаг. Уверен, вскоре многие главы лиррийских домов займут полагающееся им место подле императора, а ваши титулы будут признаны официально.
– Это было бы замечательно, но до тех пор я бы просил называть меня просто лордом, – заметил Драонн. – Я видел, какое недовольство испытали господа канцлеры, когда его величество именовал меня принцем и милордом. Мне очень не хотелось бы начинать свою деятельность с того, чтобы нажить себе могущественных врагов.
– Да, это правда. Не все так лояльны к лиррам, как император. Люди всё ещё живут прошлым.
– Так же, как и лирры, – против воли нахмурился Драонн. – А откуда у его величества такой интерес к нашему народу? Это довольно странно, учитывая атмосферу, в которой он рос.
– Да, это верно, – заговорщически улыбнулся Визьер. – Покойный батюшка нашего императора не очень-то жаловал вас. И он потратил много времени, чтобы выяснить, кто же сбил его неразумное чадо с верного пути. И так и не сумел. Но сам император Рион сообщил нам эту тайну, и теперь уж я не вижу большого смысла её скрывать, тем более от вас. Есть у нас хранитель императорской библиотеки Тирни – старый чудак. Вот он и стал втихаря рассказывать мальчику-принцу разные истории, когда тот приходил за книгами.
– Но как же император Деонед не распознал его с самого начала? – изумился Драонн. – Это же было так очевидно!
– Старый пройдоха на всех углах кричал о том, что он был сержантом отряда красноверхих во время восстания лирр, – рассмеялся Визьер. – И, надо отдать ему должное – он был весьма убедителен в своей роли. А может и впрямь служил в красноверхих – кто знает? Он такой старый, что это вполне может быть правдой.
– Ну в любом случае мой народ должен быть ему благодарен. Он жив ещё?
– А чего с ним сделается? – довольно пренебрежительно фыркнул Доссан. – Он ещё всех нас переживёт, старый маразматик!
– Я бы хотел увидеться с ним.
– Да он, наверное, совсем мозгами скис уже! – весело отмахнулся Доссан. – Зарылся в свои фолианты как книжная моль и носа не кажет из библиотеки!
