– Благодарю, ваше высочество. О большем я и не прошу, – улыбка старого мага вышла какой-то зловещей.
***
– Вы ведь знаете про земли, лежащие по ту сторону Западного океана? – начал Ворониус.
– Эллор? Конечно знаю.
– Почти сто лет тому назад первые корабли кидуанцев пристали к этому странному берегу. Пустынный и полный жизни, отталкивающий и притягательный одновременно – таким предстал Эллор перед мореплавателями. И особенно удивительно, что путешественники не встретили там ни единой разумной души. В прибрежной зоне проживает много животных – можно сказать, что они водятся там в огромном изобилии, но вот ни людей, ни лирр, ни гномов они так и не встретили. А дальше к западу благословенный край уступает место каменистой пустыне, безжизненному нагромождению голых скал, среди которых нечасто встретишь и ящерицу.
Но необычнее всего Эллор своей особой магией. Она там совершенно особенная, не такая как здесь, на Паэтте, словно у неё какая-то другая природа. И это весьма интересовало учёных и волшебников из Шеара. В ту пору я был молодым начинающим магом, только-только завершившим своё ученичество. Я узнал, что Академия набирает добровольцев для путешествия в Эллор, и тут же записался в экспедицию.
Путешествие было долгим и тяжёлым, но я не стану утомлять вас излишними подробностями. Скажу лишь, что мы в конце концов добрались до таинственного материка. Моих коллег всё больше интересовала прибрежная полоса всего в несколько миль шириной, где чувствовались весьма странные волны возмущения. Меня же отчего-то сразу стала манить зловещая пустыня. Она словно звала меня.
В какой-то момент случилась беда. Странная болезнь поразила вдруг всех магов и тех матросов, что были на берегу. В страшных мучительных судорогах они умирали, жутко воя от боли. Те матросы, что оставались на судне, поспешили поднять якоря и уплыли, оставив меня на берегу среди умирающих. Я даже не пытался звать их – я стоял и ждал, когда же меня настигнет агония.
Но настала ночь, затем утро – а я был всё ещё жив. Один из всех. Я стоял среди скрюченных трупов, не зная, что делать дальше. В порыве отчаяния я схватился за кинжал, но у меня не достало духу перерезать себе горло. И мне пришлось жить, благо пищи и воды было вдоволь.
А уже на следующую ночь мне было видение. Громадный орёл, затмевающий небо, говорил мне, что я должен идти к нему. Этот сон повторялся снова и снова, пока я не понял, что мне действительно нужно идти дальше на запад – в эту скалистую пустыню, что и раньше так привлекала меня.
Путь был тяжёл. Думаю, если бы не воля призвавшего меня, я умер бы от иссушения. Там не было чудовищной жары, но за все дни пути я не встретил даже пересохшего русла ручейка. Я пил лишь то, что взял с собой, позволяя себе лишь один глоток каждые четыре тысячи шагов. Да, милорд, я, словно помешанный, считал каждый свой шаг, и это спасало меня от отчаяния и сумасшествия. Затем я заставил себя пить через пять тысяч шагов, затем – через шесть. Повторюсь, ни один смертный не выдержал бы этого, но меня вела могучая воля, которая поддерживала во мне жизнь.
И наконец я пришёл. Огромный амфитеатр среди скал – идеально круглый, словно сотворённый даже не людьми, а самими богами. И в центре этого амфитеатра – колоссальная скала. Будь на небе хоть облачко – вершина скалы скрылась бы за ним. Но небо было безоблачным, потому я видел самый пик этой громады. И там, на игольчатой вершине, я разглядел гнездо совершенно непостижимых размеров. А в гнезде я увидел величественный силуэт орла, распростёршего крылья. Я упал на колени – и от физической слабости, и от осознания собственного ничтожества.
А орёл, узрев меня, широкими кругами спустился на землю. Он был огромен – расправив крылья, он превзошёл бы размерами и императорский дворец. Я чувствовал себя букашкой рядом с ним. Он убил бы меня, просто случайно зацепив своим чудовищным когтем. Но я знал, что он не причинит мне вреда.
Он заговорил со мною, но заговорил мысленно, прямо в моей голове. Он назвал себя Баракандом – древнейшим из сущих в нашем мире, и самым могущественным. Он сказал, что всё, что случилось на побережье – его дело, и что он призвал меня, поскольку я должен для него кое-что сделать.
Поскольку он сам не может покидать Эллор, я должен стать его посланцем на Паэтту. Он взял меня в свои ученики и научил очень многому из того, о чём не имели понятия величайшие маги Паэтты. Я прожил на Эллоре около двадцати лет, пока наконец не вернулся к побережью, где к тому времени возникла колония поселенцев.
Моё появление вызвало огромный ажиотаж – меня даже сперва приняли за аборигена. Я несколько месяцев прожил среди колонистов, пока не сумел отправиться на Паэтту со следующим судном. И вот я вернулся в Кидую, какое-то время занимался магическими практиками, но вскоре понял, что люди не готовы принять мудрость Бараканда, и что моя магия вызывает всё больше нездорового интереса. Тогда я на некоторое время исчез, отправившись в Саррассу, а после вернулся и сделался хранителем императорской библиотеки. Это было почти полвека тому назад. И вот наконец я дождался вас…
– Вы хотите убедить меня в том, что всё это – правда? Что существует гигантский орёл, и что он хочет призвать меня к себе? Именно меня? – последнюю фразу Драонн произнёс с нескрываемым сарказмом. – Только вот ведь какая неувязка – по вашим же словам это случилось почти столетие назад. Мне сейчас шестьдесят семь. То есть я родился спустя тридцать лет после того, как этот ваш Бараканд якобы меня позвал. Кажется, вы немного просчитались, сударь!
– Ничего подобного, милорд, – Ворониус улыбнулся, но теперь это не была улыбка снисходительного превосходства. Драонн отметил, что сумасшедший чародей стал говорить с ним куда почтительнее, чем вначале разговора, словно он сам постепенно поверил в собственное враньё. – В моих словах нет ошибки. Просто ваше рождение было предрешено задолго до этих событий. Так давно, что вы даже не сможете себе этого вообразить!
– Неужели? – с явной издёвкой спросил принц. – И кто же я, по-вашему, такой, что моё рождение является столь важным для таких могущественных существ, как этот ваш орёл?
– Вы – мессия, ваше высочество, – Драонну послышалось, или голос старика действительно дрогнул? – Вы тот, кто спасёт ваш народ от ярма.
– Право же, ваш бред становится всё изощрённее! Я оказываю вам большое снисхождение, продолжая слушать весь этот вздор!
– Поверьте, ваше высочество, вам суждено стать мессией! Бараканд открыл мне, что вы станете одним из величайших магов этого мира и сотрясёте тем самым его основы!
– Удивляет, что вы не знаете самых очевидных вещей, – едко усмехнулся Драонн. – Лиррийские мужчины не способны владеть магией.
– Другие, но не вы! – с какой-то даже экзальтированностью вскричал Ворониус. – Именно потому вы и нужны Бараканду, что вы – особенный. И появление ваше было предопределено ещё на заре этого мира. Я мог бы рассказать вам об этом, но боюсь утомить.
– Что ж, развлеките меня, это даже забавно.
