По классу пронесся вздох изумления.
— А теперь не будем терять времени и приступим к медитации. Напоминаю, кроме успеваемости по общим предметам вы должны предъявить на экзаменах рост вашего магического резерва. Поступок леди Петры можете обсудить позже, во время обеда.
О роли Аскани в случившемся директор даже не упомянул. Я задумалась — а почему? И поняла, что да, так лучше.
И это — тоже урок.
На шестом уроке мы узнали, что делает Сианург, когда по причине плохой погоды студенты вынуждены заниматься в зале, — попеременно заставляет отжиматься и качать брюшной пресс у скамейки. А для отдыха — лазить по канату. Теперь я тоже буду считать, что любая погода, когда нет камнепада или огненного дождя, — хорошая!
За обедом к нам с Бри подсели как обычно взъерошенный Киран с неразлучным Заком. Немного попозже сбоку пристроился черноволосый Йорд. Сначала разговор зашел о вчерашней игре в голкири, потом помянули Петру, а затем всем коллективом дружно стали перемывать кости Сианургу. Выяснилось, что пострадали от нашего неуемного физкультурника все. Зак, зябко поёжившись, припомнил, что Сианург уважает купание в проруби посреди зимы. И в прошлом году устроил в качестве зачета заплыв в заливе в длинной полынье, которую сами адепты и продолбили. И сколько визгу было, когда к финишной черте вместе со студентами приплыл вынырнувший подышать тюлень. Эх, чем бы хорошим отплатить нашему физкультурнику за такую радость? Я замялась, но потом рискнула высказать пришедшую в голову мысль: вот если на голом, как колено, затылке Сианурга изобразить что-нибудь этакое стимулирующее? Как бы это подбодрило студентов, бегущих десятый круг кросса за своим лидером! До конца обеда мы перебирали варианты и прикидывали, что именно нужно нарисовать — от яблочка, как на мишени для стрельбы, до сложенной фиги. Креатив предлагался такой, что мы от смеха клевали носами в тарелки, а под конец чуть не перевернули стол. Причем как-то вышло, что постепенно к нашему веселью присоединялось все больше народу, и скоро ходуном ходила уже вся столовая.
Мне было жаль покидать этот теплый круг, будто со света уходишь во тьму… Но до начала работы я собиралась еще полчаса потратить на медитацию и пробежаться по завтрашнему уроку истории. Смех смехом, но я тут, чтобы учиться.
Ас догнал меня на лестнице между вторым и третьим этажами.
— Не хочешь сходить сейчас к Прибою?
— Нет, сейчас медитирую, потом учу историю.
— А позже?
— Работа в кабинете алхимии.
— А после?
— Ужин. А затем математика и все остальное.
— А когда же нам заниматься?
Я пожала плечами. Ну, нет времени, так, может, оно и к лучшему?
— Ладно, я что-нибудь придумаю.
Что пришло в голову Аскани, я узнала через час, когда вошла в кабинет алхимии. Брюнет уже был там. Сидел у стола, с невозмутимым видом перебирал изящными пальцами в кольцах бурые стебли крапивы и перекидывался фразами с лордом Йарби. На мой возмущенный взгляд Ас ответил поднятой бровью:
— Лорд Росс любезно разрешил мне присутствовать в кабинете в эти часы, чтобы, если позволит твоя работа, обучать тебя разговорным гномьему и эльфийскому — я неплохо знаю оба. Так мы сможем поставить произношение, и руны будут даваться намного легче. Я, со своей стороны, надеюсь научиться лучше разбираться в лекарственных травах. Согласна?
Я перевела взгляд на директора. Что скажет он?
Йарби кивнул. Потом сунул руку в карман и протянул мне две монеты:
— За последнюю неделю.
Хорошо. Деньги лишними не бывают.
Аккуратно передвинула табуретку так, чтобы нас с Асом разделял угол, и вопросительно посмотрела на Йарби. Что у нас сегодня? Ага… Приготовление в лошадиных дозах пахнущей эвкалиптом противоревматической мази. Ясно, идет зима, а Китовый Киль — большой город. Мы не отнимали работу у местных травников и знахарей, но поставляли в аптеки снадобья и декокты по умеренным ценам, делающим лекарства доступными даже для рыбаков или плетельщиц сетей. И при этом гарантировали качество. Это был еще один небольшой кусочек плана по приучению жителей Империи к бытовой магии. Конкретная польза для всех, вот.
Работа была механической. Обычно я бы сидела, равномерно вертя в ступке пестиком и косясь на свою шпаргалку по истории или химии, но сейчас инициативу взял Ас.
— Начнем с повторения уже пройденных рун, — достал несколько карточек с ненавистными кракозямблами, положил на стол. — Тим, относись к этому, как к игре. Я буду показывать тебе карточки, а ты — говорить, как называется и читается руна. Это — одно очко. Если скажешь, в каком слове встречается эта руна, — получишь два очка. Расскажешь, какие руны там есть еще, — три очка. Поняла? Твоя ошибка — очко мне.
Что за дурацкая инициатива? Разве из этого что-то получится?
Но уже через десять минут я с изумлением обнаружила, что увлеклась набором очков и пытаюсь вспомнить слова, о которых еще час назад и думать не хотелось. Ас поправлял произношение — неправильная артикуляция ошибкой не считалась.
Два часа промелькнули удивительно быстро. А еще удивительнее было, что я перетолкла и перемесила всего почти в полтора раза больше, чем обычно. Странно-то как.
Я втянулась в учебу. Наверное, поначалу пришлось так плохо, потому что у меня не было базовых навыков, которыми почти все поступившие уже обладали. Но сейчас я медленно, с трудом, со скрипом, красными от недосыпа глазами — догоняла. Количество троек уменьшалось, твердые четверки становились реальностью. Я медитировала при каждом удобном случае, умудряясь выпадать в астрал даже на переменах. Потому что понимала — если придется уйти из школы, то возвращаться мне некуда. Моё единственное спасение — набрать знаний и сил столько, чтобы суметь самой выжить на улице. Стать настолько умелой, чтобы какой-нибудь аптекарь захотел принять меня на работу.
По ходу дела я воевала с заклинанием иллюзии, которое мне показал лорд Йарби. Зазубрила слова, а вот активационный жест не получался.
По сути же заклинания директор советовал начать с самых простых представлений. Например, взять кусок сахара и представить, что он не белый, а синий. Или красный. Никаких заморочек с формой, просто цвет.
Пришлось отступить назад и заняться гимнастикой для пальцев, которой самого лорда Йарби, происходившего из семьи потомственных магов, учили еще в детстве. Теперь я понимала, как помогла мне Тин, сведя с рук цыпки, шрамы и залечив суставы. И показав базовые упражнения для пальцев. Поживи я еще пару лет у Сибира с Фариной, и не бывать бы мне магом никогда. Потому что вместо рук были бы даже не грабли, а лопаты. Я с лёгкой завистью смотрела на изящные тонкокостные кисти Аса с длинными гибкими пальцами и продолговатыми аккуратными ногтями. У меня тоже и запястья были тонкими, и пальцы ничего — вот только гнуться, как надо, они не желали. Согнешь один — остальные скрючиваются за ним. Самым своевольным был мизинец.
