— Как ты там? Нормально? — крикнул Перси, сложив ладони рупором.
— Нормально! Жестко, но жить можно. — раздался ответ сверху, Надин плавно спускалась, крутясь во все стороны, осматривая местность.
— Ну вот и хорошо. — вздохнул Перси, он до последнего опасался что что-то пойдет не так.
— А знаете что, ребята? — сказала Надин, опустившись рядом с ними: — Мы пришли.
— В смысле? — удивился Йол.
— В прямом. Этот чертов пункт сбора вон там. — Надин указала направление: — мы буквально километрах в десяти. — она улыбнулась, в ее глазах стояли слезы.
— Мы все таки пришли. — сказала она и больно ударила Перси по плечу.
— Ай. За что? — Перси потер ушибленное место.
— Да так. Спасибо хотела сказать. — сказала Надин и шмыгнула носом: — ты у нас оказывается еще и техник.
— Если захочешь сказать спасибо мне — то ты помнишь про фотку в голом виде. — сказал Йол.
— Мечтай, озабоченный. — махнула рукой Надин: — вот вылечишь ногу — еще получишь от меня. Паникер.
— Эээ… — Перси хотел сказать что они все молодцы и что остался последний рывок, и что он горд служить с такими ребятами и девчонками как Надин и Йол, но все что он смог из себя выдавить было: — Ладно, хватит тут. Пора уже.
— Ты прав, Перси. — кивнула Надин: — пора. — они приладили свои крепления, пристегнув Йола к Перси и Надин, взялись за руки и приготовились к прыжку. Перед тем как замкнуть контакт Перси осмотрел крепления, попрыгал на месте, взглянул на товарищей и увидел что Йол и Надин улыбаются.
— Что такое? — спросил он озабоченно: — что случилось?
— Ничего. — ответила Надин: — ничего.
— Ну если ничего, то ничего. — сказал Перси, немного смутившись: — тогда… я замыкаю контакт.
— Давай!
— Ключ на старт! — и они равнули прямиком в глубокое синее небо.
Глава 14
- Вообще-то это нарушение правил. — сказал капитан ВКС Романовский, старший преподаватель и по совместительству — член дисциплинарной комиссии. Он посмотрел в сторону стола. На столе лежали злополучные гравизахваты.
— Это нарушение правил. А вы знаете что бывает за нарушение правил. — повторил Романовский и строго посмотрел на курсантов. Перси сглотнул. Стоящая рядом Надин зажмурилась. Только Йол никак не выдал своего волнения, стоя прямо как палка, бледный как восковая свеча. Как только они приземлились у пункта сбора и ногу Йола подлатали в медпункте — первым делом они были поставлены в известность о дисциплинарной комиссии. Они успели поесть и даже вздремнуть пару часов, прежде чем их вызвали в штабную палатку. В палатке было три человека — капитан Романовский, как глава комиссии, Бертран Тор и Ивес Артана — как заседатели.
— Что вы можете сказать в свое оправдание? — спросил Романовский, обведя их глазами: — можете говорить по очереди. Курсант Йол?
— Это была моя вина, сэр! — гаркнул Йол, побледнев еще больше: — по неосторожности я сломал ногу и не мог продолжать движение! В результате я предложил вскрыть гнезда переключателей и передвигаться прыжками на гравизахватах! Курсанты Дорбан и Берн сопротивлялись моему решению, но я их убедил что все будет в порядке!
— Джимии, ты чего творишь! — зашипела Надин: — ты…
— Курсант Берн! Вам будет предоставлено слово. — прервал ее Романовский и перевел взгляд на Йола: — так вы утверждаете что это именно вам пришла в голову такая идея?
— Да, сэр!
— Хм. Надо полагать вы знаете о последствиях лжесвитедетельства на дисицплинарной комиссии… — пробормотал Романовский словно бы себе под нос, но так, что его было отчетливо слышно в каждом углу палатки. Йол побледнел еще больше.
— Итак. Вы закончили?
— Да, сэр!
— Вам больше нечего добавить?
— Нет, сэр!
— Хорошо. Курсант Берн!
— Да, сэр!
— Что вы можете сказать в свое оправдание?
— Сэр! Курсант Йол действительно сломал ногу. Но… это была моя идея насчет гравизахватов, сэр! Я вскрыла гнезда переключателей и приказала курсантам Йолу и Дорбану последовать моему примеру.
— Приказала? — Романовский сцепил пальцы рук и посмотрел на Надин: — как именно вы могли приказать курсантам? Вы отдаете себе отчет что вы находитесь в равном положении?
— Сэр! У меня лучшие оценки на потоке и согласно распоряжения мастер-сержанта я была назначена старостой группы. В боевой обстановке, согласно пункту Устава ВКС семьсот четыре, который гласит, что 'в случае потери или отсутствия командования в подразделении, командование принимает наиболее инициативный член подразделения', сэр.
— То есть вы использовали семьсот четвертый пункт, назначив себя командиром подразделения?
— Да, сэр! И как командир подразделения полностью несу ответственность за действия моих подчиненных! Сэр!
— Как интересно. Вы должны понимать, господа курсанты, что противоречия в ваших показаниях уже дают основания привлечь одного из вас к ответственности за лжесвидетельство. — сказал Романовский: — у вас все?
— Да, сэр!
— Хорошо. Курсант Дорбан?
— Сэр!
— Что вы можете сказать в свою защиту?
— Сэр! Я не понимаю о какой защите идет речь, сэр!
— Что? — Романовский потерял скучающий вид и сосредоточился на Перси: — вам непонятна суть обвинений? Вам нужна помощь психиатра?
— Нет, сэр, мне понятна суть обвинений. Но мне непонятно, почему мы обвиняемся в нарушении правил проведения испытаний, сэр. Насколько мне известно, в правилах испытаний не содержится прямого запрета на извлечение пластика и замыкание контактов в гравизахватах, сэр.
— Тем не менее, вы должны были понимать, что суть испытаний сводилась к тому, чтобы курсанты преодолели трудности и пришли в пункту сбора.
— Так и есть, сэр. Мы преодолели трудности, сэр. Это была вынужденная мера, сэр.
— Хорошо. Мне понятна ваша точка зрения. Тем не менее, решать вопрос о том, виновны вы или нет будем именно мы. Поэтому вы не сможете уйти от ответственности только путем буквального толкования правил испытания. В них например, нет запрета на вызов грузового скиммера с мобильного и полет на нем к месту сбора, тем не менее в прошлом году мы отчислили хитрецов, провернувших такой трюк. Поэтому — если у вас есть что сказать в свою защиту — - капитан сделал приглашаюший жест. Перси вздохнул. Он вдруг понял как все это реально. Что его попытка указать на отсутствие запрета провалилась. И что вот-вот он и его друзья будут отчислены из Школы. Он сглотнул. Говорят в такие секунды время должно замедлятся, но время не собиралось идти ни на какие уступки, оно шло вперед, а молчание затягивалось и он понимал, что сейчас терпение у членов комиссии закончится и капитан Романовский хлопнет деревянным молотком по столу, закрывая заседание, а он, Перси, еще ничего не сказал.
