— И Трибунал Ордена рассмотрев вашу заявку… признал ее несвоевременность. Мы не готовы предоставить Империи эти порталы. Однако мы готовы частично удовлетворить вашу просьбу о увеличении квоты. В пятнадцать процентов. — голос смолк. Император позволил легкой улыбке коснуться его губ, хотя внутри у него все кипело. Орден просто издевается над ним!
— И на чем же основано подобное решение? — спросил он.
— Ваше величие, наши ресурсы отнюдь не безграничны. — сказал инквизитор: — Несмотря на кажущееся благополучие дело Антропоса предано забвению. Человечество ведет междоусобные войны. Мы пытаемся предостеречь людей, сказать правду о том, что Враг рода человеческого, Враг Антропоса грядет!
— Тиима… — прошептал другой.
— Настанет день, когда взойдет звезда Полынь и падут троны нечестивцев!
— Тиима.
— И только чистые сердцем и душой обретут покой!
— Тиима.
— Шадхур-рагназзагарат близится, конец света и апокалипсис грядет! Время объединиться перед лицом самого страшного Врага! Встать под знамена Света и Антропоса!
— Тиима. — закончил другой. Император позволил себе скептически наклонить голову. Чуть-чуть. Он не собирался выслушивать религиозные бредни этих фанатиков. Он тоже принадлежал к объединенной церкви Антропоса, как и его предки, но доходить в этих вопросах до крайности не было смысла.
— И наша молитва лишь тогда имеет смысл, если она будет услышана… — инквизитор не закончил и повернул голову к императору. Второй же хранил молчание. Император почувствовал, как у него пересохло в горле. Он сглотнул и произнес ритуальные слова:
— Тиима.
— Тиима. — повторил за ним второй. Наступило молчание. Потом император поднял склоненную голову и произнес:
— Я объявлю о наборе добровольцев в Орден. Чистые сердцем и душой пойдут к Антропосу. Я думаю, что желающих будет так много, что у нас не хватит транспорта, чтобы перевезти всех. Ведь тысячи желающих…
— Ваше величие, прошу прощения, но Орден может помочь чистым сердцем и идущим к Свету. Десяткам тысяч желающим вступить в Орден будет открыт специальный портал.
— Вот как… Прекрасно. Дело Антропоса будет жить вечно.
— Тиима.
— Тиима.
— Ваше Величие, я всего лишь простой инквизитор, но я думаю, что Трибунал прислушается к моим словам, когда я скажу, что я видел на этой планете. — сказал один. Император понял, что его заявку удовлетворят.
— А видел я чистых сердцем и помыслами и идущих к Антропосу дорогой Света. И мудрого правителя как пастыря над стадом. Да пребудет с вами Свет Его мудрости! — сказал инквизитор и глубоко поклонился.
— Тиима. — ответил император и проследил, как два инквизитора спускались со ступенек. Выждав некоторое время, пока те не вышли из зала, он выдохнул и сказал:
— Вот ведь засранцы. Десятки тысяч рекрутов им подавай! Ромул, что у нас там в тюрьмах? 'Чистые душой и помыслами' там еще есть?
— Конечно, Ваше Величие, но ведь…
— Да будут, будут им и добровольцы, но тысячи все равно за такое время не наберутся… и они сами это прекрасно знают. Придется идти таким путем. Может им для опытов нужно, а?
— Ваше Величие!
— А кто его знает, может они там людей жрут. — император слегка поддразнивал Ромула, зная о его глубокой религиозности.
— Ваше Величие!
— Ладно-ладно. Если они такие кудесники, то сделают из них истинно верующих. Тиима!
— Ваше Величие!
— Ромул, ты заметил — ты начинаешь повторяться. А это плохой признак. Очень плохой. Стареешь. Итак — мы им рекрутов, они нам — порталы и квоту. Хорошо. Направь туда с общей кучей и пару десятков разведчиков.
— Что толку, Ваше Величие, они все равно их обнаружат. Как и всегда.
— Именно. Если разведчиков там не будет это вызовет подозрения. А я не хочу, чтобы что-то нарушало нашу договоренность с Орденом. Все на сегодня?
— Ээ, боюсь, что нет, Ваше Величие.
— Ну и что там еще.
— Еще план, разработанный мною, сир.
— Угу? Нет, правда? И о чем же план?
— Как женить вашего брата, Асмунда, сир!
— Что? Да если бы он тебя слышал, он бы тебе голову отвинтил!
— Вот поэтому я говорю об этом с вами а не с ним.
— О. Вот как. Предусмотрительно. Что же, давай выкладывай. — и император приготовился выслушать Ромула, заранее улыбаясь.
— Понимаете, Ваше Величие, у него уникальное положение. Я имею в виду социальное. Он — брат императора. И потому он может не работать, не учиться и не заниматься собой и при этом оставаться привлекательным для особ противоположного пола в силу одного только статуса.
— О… ну это понятно.
— Да, но в результате Асмунд вряд ли сможет полюбить хоть кого-нибудь, для него любая красавица или умница — просто-напросто еще одна девка, прошу прощения.
— Ничего, продолжай. — император нагнулся вперед, его это начинало интриговать.
— Он видит в людях прежде всего кого-то, кто заинтересован в его социальном статусе, а не в нем самом и это его задевает. Но если лишить его этого статуса… и если в тяжелый момент найдется друг, который поможет ему просто потому, что он — это он…
— И по случайности этот друг окажется противоположного пола… — протянул император, задумчиво погладив щеку.
— Вы прозорливы. К сожалению такой ситуации может не произойти, а если она все же произойдет, то рядом с ним может оказаться совсем не тот человек, что нужен нам… вам… империи.
— Угу.
— Но мы можем создать такую случайность. А заодно мы вобьем в его голову, что он нужен нам, что он не просто социальный статус и не просто 'брат императора', но человек на своем месте. Это сделает его во-первых патриотом и сознательным союзником, а во-вторых женатым и уравновешенным.
— И как же ты предлагаешь устроить эту 'возможность'? Осудить его и оправить в ссылку?
— Нет, Ваше Величие, я предлагаю разыграть небольшой спектакль. Он будет называться — 'Свержение императора'.
— Ромул не смешно. Лучше бы тебе выразиться конкретнее. — нахмурил брови император.
— Ваше Величие, вы же знаете, что кондиционирован. — Ромул задрал рукав туники и показал черный ромб, вытатуированный на коже: — Я не могу замышлять ничего во вред Империи и вам лично. Я — ваш личный советник.
— Я знаю, знаю. Но звучит это…
— Это только спектакль. Асмунда нужно будет убедить в действительности происходящих событий, следовать за ним, а в нужный момент — подбросить наживку.
— Это звучит плохо, Ромул. Это будет означать, что я манипулирую своим братом.
