— И вера все же говорит мне, что я поступаю правильно и что мое учение благодаря этому станет сильным как никогда. Хотя я и знаю, что это будет нелегко. Ты — человек со змеиным коварством и собачьей преданностью… я знаю, что ты поступишь так, как надо. — кардинал убрал ладонь со лба и Ромул сразу же вздохнул свободнее.
— И на груди своей я пригрел змею, впрочем ее стараниями истинная вера воссияет в веках… ты веришь в победу, Ромул и хотя ты считаешь, что твоя победа и моя победы — это разные вещи, уверяю тебя, это не так… — жрец-кардинал сел в кресло и закрыл лицо руками.
— Я дам тебе своих людей. — сказал он, не отрывая руки от лица: — В чем, как не в этом суть учения…
— Ваше преосвященство?
— Суть учения… спросите меня об этом, когда я умру. Но даже уйдя из жизни я останусь здесь. — кардинал вытянул руку и коснулся груди Ромула, слева, там, где сердце: — даже если ты и думаешь, что у тебя там не останется места. Вера спасет тебя там, где не останется места ни страху, ни ненависти. Там, где не поможет надежда, там, где не останется любви. Помни об этом, сын мой…
— Теперь только надо дождаться сигнала, ваше преосвященство… — сказал Ромул, слегка наклонив голову. Он был слишком стар, для того, чтобы сгибаться пополам или падать в ноги. Слишком стар, слишком устал и слишком близок к смерти, чтобы чего-нибудь боятся, хотя по правде говоря, этот человек вызывал у него некий неприятный холодок. Его проблема в том, что он как некий пришелец, как чужой и чуждый нам, подумал Ромул, как человек из того стихотворения — видит горы и леса, облака и небеса, но не видит ничего, что под носом у него. Он похож на умного слепого, в другое время я бы с легкостью сошелся с ним и мы бы сыграли партию-другую на веранде моего дома. Но не сейчас. Сейчас все слишком…
— Я согласен. — кивнул головой жрец-кардинал: — все слишком важно для того, чтобы медлить. Ступайте.
— Но…
— И настанет час, когда реки выйдут из берегов, а небо опрокинется тысячью звезд… — нараспев произнес жрец-кардинал, снова начиная говорить нараспев. Ромул не мог нормально воспринимать этого человека, больше всего он напоминал юродивого, шута, изредка говорящего страшную правду.
— Тиима… — Ромул еще раз склонил голову. В чужой монастырь со своим уставом не лезь.
— И восторжествует истинное учение…
— Тиима…
— О прочем же, суетном и мирском переговори с моим верным слугой Атласом. Ступай. — узкая рука его преосвященства, перевитая венами и сухожилиями, едва шевельнулась, давая понять, что аудиенция закончена.
— Тиима, ваше преосвященство… — Ромул попятился назад, покидая помещение. Снаружи его ждал Атлас, заместитель его преосвященства по мирским вопросам, невысокий и пухлый человек, одетый в мантию объединенной церкви.
— Нам нужно поговорить. — сказал Атлас, открывая потайную дверь в стене: — Следуй за мной. — и он нырнул в стену. Там, за стеной из броне листов дюраллоя, надежно защищенный от прослушивания и сканирования, находился личный кабинет Атласа.
— Проходи, садись. Выпьешь чего-нибудь? — Атлас пододвинул кресло к гостю, сам устроился напротив, открыв небольшой бар, спрятанный в каминной полке.
— Бренди? Есть хороший сорт, очень редкое… впрочем если хотите вина или… — рука Атласа прошлась по полке, на мгновение показав разноцветные ампулы с семутой.
— Не стоит беспокоиться. К сожалению я вынужден себя во многом ограничивать. — покачал головой Ромул.
— Аскетизм похвален и угоден богу. Но здесь, в этом кабинете можете расслабиться. Никто нас не слышит и никто не знает что здесь происходит. Вина?
— Нет. — снова отказался Ромул: — Но, если вы не против, я пожалуй закурю.
— Ради бога. — Атлас выждал, пока Ромул закурит сигару и устроится в кресле поудобнее, сам он все-таки плеснул себе немного бренди на дно пузатого бокала. Ромул наблюдал за тем, как он подносит бокал к носу, как раздуваются ноздри, улавливая драгоценный аромат. Гурман, гурман, это видно, ценит каждую минуту и секунду, любит вкусно поесть и выпить, это же относиться и к его сексуальным отношениям, к тяге к власти, ко всему. Надо быть осторожным, здесь именно он все решает, а не этот надутый мешок со скипетром, он просто 'кукла', марионетка для верующих, хотя и мудрый старикан, как же он допускает такое… — подумал Ромул, катая сигару между пальцев.
— Итак. Вы наверное гадаете, зачем я вызвал вас сюда… — спросил Атлас, внимательно глядя на Ромула. Ромул наклонил голову — нет, не гадаю. Знаю. Знаю все. Сейчас ты будешь проверять меня на вшивость, ты же осторожный сукин сын, и ты не веришь, что есть бесплатный сыр, ты прав, такого нет, надо только заставить тебя поверить в то, что я запрашиваю высокую цену, тогда мы поторгуемся и ты будешь весь мой, с потрохами.
— Правильно, не гадаете. Вы знаете, что так и должно быть — сделал вывод Атлас: — И для того есть причины. Во-первых чисто прагматические. Амибал верит в то, что если ему предоставить высокую трибуну, то вся империя пойдет за ним, верит в свою победу и торжество справедливости, верит… черт, он иногда заходит слишком далеко. Я… принадлежу к реалистам. Даже если вы и поможете нам захватить дворец и убрать Марка Второго, это ни к чему не приведет. У нас довольно много людей в столице, но они не военные и большинство никогда не держали оружие в руках. И даже если мы захватим дворец в тайне, то как только об этом станет известно, императорская гвардия выкинет нас оттуда.
— Мы можем задействовать в обороне автоматические охранные системы. — напомнил Ромул. Атлас только поморщился.
— Это даст нам еще полчаса, но итог будет тот же. Власть в империи не у того, кому принадлежит дворец. И вы это знаете. Народ не поддержит никого на троне, кроме семьи императора. К власти можно прийти на штыках, но долго на них не усидишь. Тем более, у нас и штыков-то кот наплакал. Вы это прекрасно понимаете, не так ли? — Атлас откинулся назад и отпил из бокала немного бренди. Потом наклонил голову, изучая реакцию Ромула.
— Напрашивается вывод… вывод и вопрос. Вывод следующий — вам и не нужно чтобы мы захватили власть, вам нужно просто чтобы кто-то штурмовал дворец в определенное время. А вопрос — вопрос следующий. Зачем вам это? Есть конечно несколько версий, от обыденной, до экзотических. Начиная от того, что вы хотите заслужить доверие у императора, раскрыв наш заговор и… но, впрочем я бы предпочел выслушать это от вас. — Атлас поставил бокал на стол и сцепив руки на колене, посмотрел на Ромула.
— Наконец-то кто-то задает верные вопросы. — сказал Ромул, погасив сигару: — Я уже думал, что вы и в самом деле такие тупые фанатики, какими кажетесь. — Атлас в ответ только кивнул — дескать не надо тут мне… дело говори.
— Я, как советник императора, все прекрасно понимаю. И мне действительно нужен этот захват дворца и смерть Марка Второго. И я понимаю, что ваши так называемые бойцы и секунды не продержатся против гвардейских полков. Так и задумано. Банда заговорщиков врывается в дворец, по халатной небрежности шефа СБ Лойолы, убивает императора. А потом все идет своим чередом.
