– Лииив??? Где ты была?? Тебя там что, перезагрузили???
Лив подняла брови и спокойно посмотрела на сестру, проговорив с набитым ртом:
– Я в порядке, Джесс. Ничего не ела с самого утра!
Джесс вытаращила глаза и подозрительно посмотрела на подлетевшего Джонни, который просиял, увидев, как Лив уплетает мясо с гарниром.
– Джонни?!? – потребовала объяснений Джесси.
Джонни только обаятельно подмигнул ей и посмотрел на Лив:
– Вкусно, Оливка?
– Бесподобно! – снова старательно жуя, пробормотала Лив. Джонни весело расхохотался.
– Это еще не все, малышка Лив.
В этот момент дверь кухни отлетела, и в зал вплыл Эндрю, светясь улыбкой и держа в руках тарелку, накрытую специальной крышкой. Он внимательно вгляделся в толпу у бара со словами:
– Так, ну и где тут моя конфеточка? Где мое сахарное облачко?.. – увидев Лив, которая предчувствовала, что он ищет ее, и грозно прожигала его взглядом, он засиял восторженной улыбкой и двинулся к ней. – Вот ты где! – тут он заметил рядом Джессику и его лицо стало серьезным и немного напуганным. – О, мисс Мартинес! Добрый вечер! Понравился стейк? А вы знакомы с этой милой конфеточкой? – промурлыкал он, поклонившись Джессике.
Джонни, наблюдавший за этой картиной, еле сдерживал распирающий его хохот, а Лив угрожающе начала:
– Эй, пончик, я тебе не конфеточка! Е se ancora una volta, così mi ha chiamato, ho saldare te nella tua pentola! – («А если еще раз меня так назовешь, я сварю тебя в твоей кастрюле!» – с итал.)
Эндрю ошарашено, но восхищенно, уставился на нее.
– Ох, какая ты горячая! А что она сказала? – спросил повар у хохочущего Джонни. Тот хитро прищурился.
– Нууу… Что ей понравился стейк.
Лив бросила на него злой взгляд, но промолчала, а Джессика улыбнулась.
– Да, моя сестричка умеет придумывать изысканные методы расправы! Она тебе понравилась, Эндрю?
Повар вытаращил глаза и отступил на шаг назад, испуганно и шокировано глядя на Лив:
– С-с-сестра? В смысле она… она…
– Да. – кивнула Джессика и хихикнула.
Лив нахмурилась. Эндрю затрясся и поклонился ей:
– П-простите, мисс Мартинес, я не знал, я прошу, не сердитесь на меня… Я вот для вас приготовил… ваш друг сказал, что вам это понравится…
Он поставил перед ней тарелку и ловким движением снял крышку. Глазам Лив предстал потрясающей высоты невероятный шоколадный пудинг, на котором кремом было написано: «Моей дорогой конфеточке от Эндрю». Эндрю испуганно сглотнул, посмотрев на надпись и заметив, как Лив со скепсисом читает ее, и попятился. Джессика и Джонни хохотали навесь бар, даже на улице наверняка было слышно.
Лив ухмыльнулась и взяла ложку.
– Ну, пончик, тебе повезло! Это мне действительно нравится, так что сегодня я не буду жарить твою задницу на одной из тех великолепных плит в твоей кухне.
Эндрю сглотнул.
– Простите, мисс Мартинес, умоляю, я не знал, что это вы, я бы никогда не назвал вас…
Лив хмыкнула, жуя сказочно вкусный десерт.
– Конфеткой? Ладно, проехали. Пока, пончик! – и она помахала ему, намекая, чтобы он проваливал.
Джонни и Джессика не переставали хохотать.
– Да хватит уже! – ругнулась на них Лив и запустила в Джонни кусочком пудинга с ложки. Тот ловко увернулся и, подбежав к Лив с другой стороны, огненно и очень игриво оглядел ее очаровательными и невероятно сексуальными глазами, горячо шепнув:
– Il tuo italiano è semplicemente meravigliosa, tu dici molto… сексуально. – добавил он по-английски и Джессика, услышав это, опустила глаза и помрачнела («Твой итальянский просто потрясающий, ты говоришь очень сексуально» – с итал.)
– Отвали, Джонни. – отмахнулась от него Лив, но внутри нее вдруг закипела кровь, а сердце пропустило один удар. Это обаятельный идиот знает, как зацепить женские гормоны! Слегка покраснев, она добавила спокойным тоном:
– Пудинг изумительный!
Остаток вечера они болтали, Лив все больше узнавала о сестре и ее жизни в мафиозном мире Нью-Йорка, а Джонни очаровывал их своим мужским обаянием и игривым огнем.
Глава 5
Утро следующего дня настало удивительно быстро (точнее был уже полдень, но Лив легла только в половину третьего утра, они с Джессикой болтали, а Джонни им мешал) и с громкого телефонного звонка. Лив оторвалась от подушки и, с трудом продрав один глаз, сфокусировала свой мобильник на шикарной тумбочке возле шикарной кровати, в которой она спала на животе в розовой полупрозрачной комбинации с белым, кружевным верхом и низом, отделанным мягким пушком, очень короткой, открывающей ее стройные, аккуратные ножки.
Откинув спутавшиеся, кудрявые пряди с лица и понимая, что сейчас начнет сильно злиться, Лив взяла трубку, снова упав лицом в подушку:
– Алло? – глухо пробурчала она.
– Оливия! – раздался звонкий и жесткий голос отца. – Ты что, еще в постели?
– Отец! Какого черта ты названиваешь? Я думала сохранить мобильник, чтобы еще через 16 лет ты мог снова вспомнить обо мне и набрать мой номер.
– Лив. Прекрати. Я звоню напомнить о сегодняшнем ужине. Я жду тебя и Джессику.
– О-о-о… – раздраженно протянула Лив. – Отец, ты что, думаешь, я тупая? Я помню о том, куда НЕ собираюсь сегодня идти. А теперь дай поспать, передавай привет своему попугаю, пока.
Она собиралась положить трубку, но, кажется, отец начал потихоньку выходить из себя.
– Лив!!! Честное слово, ты меня с ума сведешь! Я еще раз говорю – это не просьба! Ты приедешь и точка! Потому что я так сказал! Я – твой отец, ты не смеешь мне…
– Папуля, мне пора, меня ждет сладкий сон, в котором тебя не будет! Ариведерчи! – и она положила трубку, швырнув телефон в стенку.
– Лив! – услышала она в дверях голос Джессики и поморщилась. – Зачем ты так с ним? Он хочет наладить с тобой отношения, чтобы мы снова стали семьей! – Джессика вошла и села на кровать к Лив. Та неохотно развернулась и, сдув белокурую прядку с лица, посмотрела на нее. Джессика уже была одета в белый костюм, состоящий из модного, укороченного пиджачка, под которым виднелась черная майка, белых, обтягивающих ее длинные стройные ножки, брючек и черных, лакированных туфель на шпильке. Она была причесана, ее прямые, темно-каштановые волосы блестели на солнце, а на лице красовался нежный деловой макияж. Джессика улыбнулась. – Я понимаю, что прошло много времени, и ты ненавидишь его, но он действительно хотел сохранить тебе жизнь.
– Джессика! – жестко воскликнула Лив. – Вчера я узнала, что мой отец переспал с другой, чтобы сделать мальчика! А родилась я! Моя мама, которую я помню, которую я люблю, оказывается, мне не родная, и ее убили из-за этой идиотской сделки отца с женой Рико Карелли. На меня охотились, и сейчас охотятся, по его словам, да мне плевать на это, но он не захотел защитить меня сам! Он отправил меня в этот пансионат, а мог бы просто охранять меня, держа поближе к себе, но он не сделал этого! Он во всем виноват, и мне нужно время, чтобы хотя бы перестать чувствовать искры в своей груди, когда я его вижу.
