– Может, когда-нибудь ты сможешь избежать одиночества, если перестанешь отталкивать от себя людей, готовых терпеть твой неуравновешенный и незрелый характер.
И, сунув руки в карманы, Джонни уверенной и развязной походкой вышел из квартиры, а Лив села на диван и заплакала. Ну сколько еще проколов ожидают ее впереди из-за ее незнания жизни и настоящих человеческих взаимоотношений? Она же могла просто сказать ему, что доверилась бы, даже если бы он завязал ей глаза и повел по канату над пропастью, но из-за ее страха проявить слабость, стать уязвимой от признания того, что кто-то в этом мире ей небезразличен, она обидела его и теперь ей казалось, что он больше не вернется в эту квартиру.
Страх сковал ей горло, а чувство вины и осознания возможной третьей потери в ее жизни не давало слезам остановиться. Твердо решив, что она все исправит, Лив пошла в душ, смыв с себя остатки уличной грязи и дождя, переоделась в уютную и милую домашнюю розовую пижамку, состоящую из маечки на кружевных лямках и коротеньких шортиков, тоже отделанных кружевами, а также нацепив мягкие белые носочки, Лив, как могла, причесала свои растрепанные, непослушные кудри и вернулась в гостиную, приготовившись ждать столько, сколько придется.
Шрам на животе, который начал кровоточить после ее прыжка на каменную стену кладбища, Лив обработала и выпила обезболивающее, почувствовав себя гораздо лучше.
Достав из пудинга планшет, она решила посмотреть фильмы, чтобы скоротать время. Но то ли смертельная усталость, то ли стресс и глубокая хандра так сильно вымотали ее, что девушка, просопротивлявшись до половины пятого утра, уснула крепким, беспробудным сном.
Когда она очнулась, фильм шел на том же месте, только уже в четвертый раз с того момента, как она отключилась. В доме царила тишина, и Лив, с трудом повернув затекшую шею, посмотрела на часы: одиннадцать утра.
Тоскливо выдохнув и ощущая болезненный узел в груди, Лив, зевая и растирая онемевшие от неудобной позы руки, поплелась на кухню, в голове уже прокручивая план розыска пропавшего Джонни. Но все ее мысли растворились в небытие, когда она увидела на кухонном столе шесть огромных бирюзовых коробок с пиццей и лейблом «Аквамарин» на крышках.
Сердце Лив подпрыгнуло от счастья, и она бегом бросилась в комнату Джонни, не утруждая себя стуком в дверь.
Джонни спал, лежа на животе и расслабленно разбросав конечности по кровати. Лив улыбнулась, чувствуя себя невероятно радостной и в то же время ужасно виноватой. Тихонько войдя в его спальню, Лив аккуратно присела рядом с ним на кровать, не имея сил прекратить разглядывать его лицо и идеальную мускулистую спину, руки…
Ей так дико захотелось прикоснуться к его мощным плечам, провести рукой по спине и, наклонившись, вдохнуть тонкий морской запах его одеколона… Резко покраснев от своих дурных мыслей, Лив тряхнула головой и вспомнила, зачем пришла.
Нежно взяв Джонни за запястье, она с усилием потрясла его руку и тихо позвала:
– Джонни, Джонни.
Его брови нахмурились, он глубоко вздохнул и, с трудом продрав один глаз, сфокусировал время на своих наручных часах «Ролекс» на широком золотом ремешке.
– Оливка, если ты не собираешься составить мне компанию, приходи часиков через пять, я только лег…
И он снова закрыл глаза, приготовившись спать дальше. Лив не могла ждать. Она хотела поговорить сейчас, все объяснить ему, преодолеть свои комплексы и исправить то, что натворила. Обойдя кровать с другой стороны, Лив легла рядом с Джонни на бок лицом к нему, мило и очень по-детски поджав колени к животу и обняв их руками, и стала пристально смотреть на него, сгорая от желания сказать ему все.
Джонни так удивился этому действию, что тут же продрав оба глаза, недоуменно уставился на девушку, игриво улыбаясь и оглядывая ее прожигающим страстным взглядом зеленых глаз.
– Малышка Лив, это точно ты? Для нормальных людей десять сантиметров – это, конечно, не расстояние, а ты уверена, что сейчас не спишь? Может, ты лунатик? И кстати – пижамка на тебе смотрится очень сексуально…
Лив покраснела, с огромным удовольствием слушая его болтовню, которой, как она боялась, больше не будет, и, с трудом скрывая ликование, слегка улыбнулась и проговорила:
– Это ты лунатик, бегемот! Не успел проснуться, а уже строчишь, как печатная машинка… – она тут же посерьезнела и придвинулась к нему еще ближе, не замечая сама, что делает, и расширенными глазами посмотрела в его сияющие внутренним притяжением зеленые глаза. – Джонни. Где ты был? Я ждала тебя всю ночь, но чертов мозг отключился… Я, конечно, знаю про твои любимые фишки уходить в момент ссоры, но мне стало страшно, что ты не вернешься… – Лив с трудом перевела дух, ощущая, как гулко бьется сердце. А Джонни с такой страстью смотрит на нее, ласкающе оглядывая ее глаза, нос, губы… – Короче, я доверяю тебе, прости, что не сказала раньше, только хорошенько запомни, красавчик, второй раз я это больше никогда в своей жизни не повторю… Ты вообще слышал, что я сказала? Чего пялишься? – возмущенно добавила Лив, заметив, что Джонни ничуть не поменял своего выражения лица, все так же огненно и очень желанно оглядывая девушку восторженным, притягательным взглядом, нежно лаская каждый дюйм ее кожи… Лив поспешно отодвинулась от него и, стараясь скрыть тот огненный вулкан, что вспыхнул в ее животе, раздраженно схватила подушку и шлепнула ею Джонни по спине. Тот весело и по-прежнему тепло расхохотался и тоже сел, демонстрируя свой потрясающий, подкаченный торс.
– Прости, прости, Оливка, просто когда ты так смотришь, у любого мужчины рядом с тобой начисто отключаются все мысли, кроме одной… Не злись, мы же друзья! – с хохотом воскликнул Джонни, получив еще один удар подушкой. Затем он посерьезнел и добавил:
– Это ты меня прости, малышка Лив. Я и сам прекрасно знаю, что ты мне доверяешь, не нужно было заставлять тебя говорить это вслух, тем более оскорблять твой характер…
Лив нахмурилась, злясь на себя.
– Нет, ты был прав насчет меня. Ты слишком хорошо меня понимаешь… дружочек. Гамадрил. – не удержавшись, добавила она.
Джонни снова тепло и притягательно рассмеялся и хитро подмигнул, бросив на девушку очередной притягательный взгляд.
– Раз мы такие хорошие и близкие друзья, может тогда введем в этой квартире правило?
– Не есть друг у друга с тарелки?
– Ходить только в нижнем белье…
– А если я тебе степлером веки сцеплю, придурок? –разозлилась Лив и, бросив хохочущего Джонни в комнате, двинулась на кухню, чувствуя, что теперь между ними все точно в норме.
Джонни натянул черные спортивные штаны и серую, облегающую его превосходную фигуру футболку и полетел следом за девушкой на кухню.
– А все-таки у нас классная команда, Оливка! – улыбнулся он и открыл верхнюю коробку с пиццей. Внутри Лив увидела улыбающуюся рожицу из салями и, рассмеявшись, сунула «нос» рожицы себе в рот.
– Отвянь, прилипала! Пора обедать! – весело заявила Лив, и оба с шумом принялись хозяйничать на кухне, как будто всю жизнь так оно и было.
