Грин как ошалелый размахивал руками пытаясь стряхнуть кровь и ту липкую субстанцию, которая выделяется при разделке мяса. Затем как безумный стал вытирать руки о чехлы в машине, тут же выбросил их наружу и упав на колени стал расцарапывать один руками пытаясь очистить их. Через несколько минут он понял что катается по земле. А ещё через несколько минут подумал — как его руки могут быть в крови? У него теперь только одна рука. Зачем же он сунул обе руки в пакет? Грин не смог ответить на этот вопрос и снова захохотал.
Через пять минут Грин оттирал оставшуюся кисть и культю водкой. Водкой он же и умылся, и чуть подумав выпил всё той же водки, которая показалась ему совершенно безвкусной.
Водка скользнула в горло и обожгла его, а после жарким пламенем ухнула в желудок. Грин вскочил и побежал прочь от ненавистной машины. Прочь от крови, прочь от убийств, прочь от всей этой дряни.
Сначала он бежал быстро, не экономя сил, до боли в боку и потемнения в глазах. Потом пришлось сделать паузу и бежать экономично — трусцой, не тратя попусту силы, и ритмично двигая руками и ногами. Потом и вовсе перешёл на шаг, а потом медленно побрёл. Грин постоянно сверялся с компасом, чтобы не сбиться с пути. Главное теперь было успеть, добежать, доползти, но успеть. Сделав паузу он съел глазированный сырок и запил его живцом. Физическая нагрузка занимала много сил.
«А хватит ли живца, чтобы дойти?» — подумал он. — «И куда делись все переродки?»
Сев и поразмыслив он пришёл к выводу, что все заражённый должны были стянуться на ту канонаду, которая случилась у экспедиционного куорпуса внешников.
«Внешников?» — Грин поймал себя на этой мысли и расхохотался.
Он ведь и сам внешник. Бывших внешников не бывают. Есть просто внешники-дизертиры, и внешники-предатили. Но всё равно это не меняет сути — все внешники сукины дети. Правы стронги, которые расстреливают их при встрече. Есть ли смысл… Есть. Каждый внешник должен умереть. Никто из таких людей не должен жить и существовать. И тем более токая корпорация мультимиллионер как S-T-I-K-S. Её религией давно стали деньги.
Как там сказал Иори Фудзивара в своём романе? Деньги давно стали Богом для людей. Замечательная фраза. Японский писатель любящий горячительные напитки оказался прав. Азиат увлекавшийся творчеством Ван Гога был умным человеком…
Кто из римлян сказал, что деньги не пахнут?
«Славься чеканная монета, и опостолы её — директоры S-T-I-K-Sa». — подумал Грин и захихикал, но затем так же резко оборвал свой смех и уставился на пистолет.
«Внешники должны умереть. Внешники должны умереть. Внешники должны умереть. Внешники должны умереть». - навязчиво застучала мысль, как муха бъющаяся в оконное стекло.
Пистолет притягивал взгляд, манил изгибами. Грин вынул его и уставился на него вожделённым вглядом. Почему так хочется смотреть и смотреть на него? Медленно он приблизил его к лицу и вдохнул его запах. Просто чудесный запах. Затем он повернул дуло к себе и заглянул в него. Что там? А что за это скоба? Может удастся рассмотреть получше, если упереть дуло в лоб? Или вообще лучше попытаться откусить кусок от пистолета?
Глава 53. Машина 2
— Проснись! Всё интересное проспишь! — кто-то колотил в дверь.
Виктор перевернулся поудобнее в кровати и попытался натянуть подушку на голову. Яростный стук не прекратился.
— Витёк! Просыпайся!
— Вова, дай поспать… — сонно ответил Виктор.
— Да ты и так продрых столько! — снова забарабанил в дверь неугомонный Вова.
Виктор понял, что Вова не отстанет, и поднявшись с кровати поплёлся к двери открывать. После всех перелётов и неведомого Лифта прибытие в Улей произошло глубокой ночью, даже в начале раннего утра. Поспать получилось урывками, потому, что в итоге пришлось не спать поглядывая на часы, а потом и вовсе одевать громоздкий скафандр химзащиты, включать подачу воздуха из баллонов, и в ночи топать наружу, сгодиться в какой-то бронетранспортёр, и гнать ещё куда-то. Мельком Виктор заметил только кучу домов с выбитыми стёклами, взломанными дверями, и прочие следы вандализма.
«И стоило сюда так долго добираться?» — подумал он. — «Обычный город, малость пострадавший, как от мародёров, но всё-таки…»
На этом мучения не кончились. Из Главного экспедиционного корпуса, куда и прибыл таинственный «лифт» на бронетранспортёрах пришлось катиться довольно долго, и даже удалось подремать несколько раз, прежде чем попасть в экспедиционный корпус номер сто двадцать три.
После прибытия ему и ещё группе людей дали наконец поспать. В общем блоке выделили достаточно приличную комнату с душем и санузлом. Единственная комната которой оказалась совмещена сразу с кухней. Этакая элитная коммуналка. Виктор тут же завалился спать. Отоспаться хотелось очень сильно. Сон даже пришёл мгновенно, но вот Вова, который ехал вместе с ним начал долбить в двери даже не дав досмотреть сон.
Виктор открыл дверь как был — в трусах и с сонными глазами.
— О, замечательно выглядишь! — ворвался Вова.
Виктор скептически его оглядел. Как-то не верилось, что он замечательно выглядит, да и Вова не был похож на Вову — возраст явно около сорока, на макушке небольшая залысина, и несколько полноватое телосложение. Скорее уж Владимир, чем Вова. Но Вова в их первое знакомство представился именно так — Вова.
— Погоди, я сейчас хоть умоюсь. — пробормотал Виктор. — Дал бы поспать. До общего сбора ещё пять часов.
— Так скучно. — беспечно ответил Вова. — А сегодня у нас ещё и свой сбор.
Виктор махнул рукой и ушёл в душевую. Горячий душ прояснил голову, а контрастный окончательно привёл его в чувства. Когда он вышел Вова уже пил кофе на его кухне.
— Я и тебе заварил. — просто ответил он показав Виктору кружку.
Виктор вяло пошарился в холодильнике и сделал себе бутерброд с сыром. Потом так же вяло принялся жевать его попивая кофе, но постепенно сонливость уходила.
— Так про что ты там говорил? — спросил он.
— Как что? — удивился Вова. — У нас свой сбор. Посвящение типа. Как в детских лагерях, институтах. Явка обязательна — нечего традицию ломать.
…Виктор сидел с кружащейся головой за столом в общей столовой с немым вопросом: «Что он вообще тут забыл?» Его теперешним коллегам было от тридцати до пятидесяти лет, но все вели себя как студенты на посвящении. Чего стоили только конкурсы для новичков — проползти под аккуратно расставленными стульями съедая с каждого кусок чёрного хлеба с салом, или на скорость пить из солдатских касок разные напитки. Естественно в одной из касок был спирт или водка, которую приходилось выпить залпом. И тому подобная хрень. Как в итоге люди вокруг были пьяные, и весёлые. Почему-то дурацкие традиции для новичков активнее всех поддерживают именно старожилы.
Голова кружилась. Виктор лениво продолжал рассматривать коллег из научного отдела. Активнее всех веселился неугомонный Вова.
