— Рад, что ты пришёл в себя. — кивнул Рой.
Грин кивнул и двинулся к себе. У него нет времени раскисать, он должен найти Риту. Причёт до того, как её найдут муры, килдинги или просто безбашенные стронги, для которых она теперь стала мишенью номер один. Даже отсутствие одной руки не должно помешать ему. Все деньги должны пойти на снаряжение и собственное усиление. И уж точно он должен добраться до неё раньше, чем Батя и его следаки.
Грин открыл дверь к себе в комнату. Мелькнула мысль о мёртвой Жене, которую убила Рита — похоже все женщины рядом с ним или гибнут, или исчезают. Похоже это карма. Но додумать эту мысль он не успел — из-за угла на послышалось знакомое урчание, а затем рык, и оттуда медленной походкой вышла Женя.
Грин против воли улыбнулся. Примерно так чувствует себя человек, когда вернувшись домой его встречает кот, или собака. Женя продолжая рычать двинулась на него.
Если она живая, то почему без привязи? Где намордник? Наручники?
Грин вдруг заметил, что она одета по-другому — короткие шорты и спортивный топик.
Что такое? Он ошалело схватился за виски. Опять едет крыша?
Глава 58. Мертвяк с рассудком
Грин тупо смотрел на это порождение больного рассудка ожидая, что вот-вот действие лекарства закончится, и он проснётся в лазарете на кушетке у Светланы.
Что вколола Света? Опиаты, чтобы уменьшить боль в культе? Что-нибудь морфиносодержащее? Спек?
Грин прикинул про себя что может сделать — оружие у него нет. В его теперешнем состоянии бегун его легко разделает и позавтракает им с превеликим удовольствием. Впрочем ещё можно успеть выбежать в коридор и закрыть за собой дверь. Стоя спиной к стене он посмотрел в сторону выхода. Два метра. На один прыжок. Однако дверь в душ начала медленно открываться и из-за неё показалась кисть руки, которая аккуратно легла на край двери, а пальцы зашевелились барабаня по ней.
Об этом сейчас мог бы написать Булгаков… Грин усмехнулся. Как бы не старались сейчас его защитить местные для него уже всё закончилось. Смирительных рубашек здесь нет. Как и мягкий камер обитых войлоком.
— Бу! — вдруг остановилась и отчётливо сказала Женя. — Испугался?
Грин замер глядя на точку перед ней. Перед глазами возникали недавние воспоминания.
«Ага. Раньше не говорила. Просто подумала, что ты захочешь спросить из-за кого я стала переродком. А когда узнаешь, то расстроишься. Потому и молчала. Витя, можно я и дальше поеду с тобой?»
«Конечно. А почему ты хочешь ехать со мной?»
«Просто я всегда хочу есть. А рядом с тобой полно еды. Где бы ты не проехал, будут кучи трупов».
— Ты рядом, потому, что вокруг меня всегда кучи трупов? — тупо спросил Грин.
У Жени округлились глаза и она перестала урчать и опустила руки.
— Извини. Шуточка не удалась.
Сзади раскрылась дверь и вышла Нина:
— Блин, мог для приличия хоть ойкнуть… А так, даже стыдно стало…
Грин тупо посмотрел на неё, а потом сказал:
— У меня крыша едет или Рой правду сказал и ты живая? И почему ты на себя не похожа?
— Рой, всё-таки сдал меня… — протянула Нина и цапнула его под локоть. — Ладно пошли жрать.
Под второй локоть его цапнула мертвячка Женя. Впрочем мертвячка ли? И вообще Женя?
Вдвоём девушки провели его в его маленький зал — он же кухня, он же спальня.
— Кто вы? — Грин повернул голову к незнакомой девушке.
— Блин. Вроде и раньше без макияжа была, и сейчас не накрашена, так чего не узнаешь? — фыркнула та. — Ты мне ещё за всё ответишь — и за то, что голой видел, и за то, что бдсм устроил.
Она подмигнула. Грин моргнул, а Нина расхохоталась:
— Да ты правильно понял — это Женька!
Та хмыкнула и шутливо показала ей кулак:
— Спалила меня раньше времени.
Грин только моргнул и спросил:
— Как? Заражённых нельзя снова сделать человеком. И тебя Рита убила — выжгла затылок шокером.
— Тебе Рой говорил, по сержанта Треша, который стал элитником, а потом получил ожог затылка шокером, и вернул сначала рассудок, а потом речь? Говорил, я знаю. — толкнула его в бок Нина. — Ну так Женьке повезло — ты ещё стопорнул в развитии своей Блокадой — развитие вируса так и замерло в стадии медляка, а потом стал откармливать, паразит отъедаться не мог, а вот тело отъелось и окрепло. Так что когда Рита выжгла ей затылок, то паразит этого не пережил, а вот она пережила и не умерла.
Женя посмотрела на него и по-детски показала ему язык.
— Так-то я всё равно медляк, с силами бегуна. — сказала она. — Они меня даже за свою принимают и не трогают. Зато без живца я не погибаю, а просто слабею. И блин! Всё время хочу жрать! Это просто кошмар какой-то!
— Да ладно тебе. — ухмыльнулась Нина. — Это скорее плюс — ты можешь жрать сколько хочешь и не растолстеешь. Мечта любой женщины.
— Да давайте уже есть. Я помираю с голоду!
Стол такой небольшой оказался уставленным едой, причём её было очень и очень много.
— Открой рот и скажи «а». — Женя показала Грину вилку с куском голбасы. — Тепрь моя очередь тебя с ложечки кормить.
Глядя на его выражение лица она засмеялась.
— Она мне всё рассказала. — ткнула она пальцем в Нину.
Грин повернулся и посмотрел на Нину многообещающим взглядом.
— А я фто? Я нифифио. — сделала та невинное лицо. — И фе тольфо я, её ифе и Сфетка просфетила!
Грин хлопнул себя по лбу уцелевшей рукой. Теперь у Светки будет очень хороший повод постебаться с её идеей про Беллу и Эдварда. Как же они быстро друг друга нашли, ну да, хороший женский коллектив он такой.
— Ты расскажи лучше, почему у тебя мося на прежнюю не слишоком похожа. — сказал Грин беря вилкой котлету, делать всё левой рукой оказалось неудобно.
— А, эфо… — Нина сделала могучее глотательное движение. — Побочка. Помнишь того внешника, который вас из камер выпустил? Это всё я. У меня такой дар — когда меня убивает кто-то, то я не умираю, а занимаю его тело. Совсем. Мужские со временем в мою мужскую версию превращаются, а женские — в меня оригинальную, эта тушка ещё не перестроилась просто.
В мозгах Грина щёлкнуло.
— Так вот почему тогда Ифрит отправил Пейна по ветру в камеру.
Женя фыркнула.
— А смысл? — Нина откусила ещё кусок. — Я когда-то в мужской тушке несколько лет пробегала прячась. Даже радовалась, что месячных нет. И ничё, сама стоя мочилась, а уж как было с женщинами…
Грин поперхнулся и закашлялся.
Сразу две руки замолотили его по спине, а хохотали теперь уже две девушки.
