— Условия? — только и спросил я.
— Правильный выбор, — кивнул аристократ. — Я просто не выдам тебя, а когда дело будет сделано просто дам тебе одной большой уехать подальше. Если за тобой есть серьезные преступления, я не стану сразу выдавать тебя, а дам фору скрыться.
Я с сомнением посмотрел на него. Он так просто оставит меня в живых? После того, как признался, что запер сына в психушке?
Глядя на меня князь понял мои сомнения и вздохнул:
— Вижу твои сомнения, но скажу сразу — я не мокрушник, а учитывая твою аферу твоим рассказам никто тебе не поверит. И не считай меня бессердечным чудовищем — я запер своего сына только потому, что он отравился. А общественность легко может выдумать сплетню, что он стало морфинистом. Не стоит портить ему жизнь. Как и себе.
А вот это было уже серьёзное признание — морфинистами здесь называли всех наркоманов, а если Егора Берг-Дичевского будут подозревать в этом, то его отец наоборот поступил даже благородно и правильно.
— Что я должен делать? — спросил я.
— Вижу ты сделал правильные выводы, — кивнул Берг-Дичевский. — Похвально. Тебе нужно будет найти тех, кто подтолкнул его к этому, а точнее тех, кто его отравил. Тут ты оказался весьма кстати — будешь выдавать себя за него, и ни у кого не возникнет подозрений о том, куда он делся. Я очень хорошо знаю своего сына, и могу сказать, что он не мог стать таким сам — кто-то силой или хитростью дал ему этот яд.
— Я должен буду убить их?
— А ты уже убивал? — странно посмотрел на меня князь.
— Нет.
— Просто передашь мне их имена, а дальше я всё сделаю сам. Эти люди ответят за то, что сделали, Егор вылечиться и вернётся в общество, а ты получишь от меня амнистию за то, что выдал себя за моего сына и обманул моих дочерей.
— Точно? — спросил я.
Князь молча посмотрел на меня. Взгляд длился несколько минут, а затем он произнес:
— Лечение в клинике Арзет оплачивал я. И я первым узнал о твоём появлении там, хотя моя дочь пыталась от меня это скрыть, но сам понимаешь, такие вещи сразу докладывают главе клана или рода. Так, что я уже дважды спас тебя. Да и что-то мне подсказывает, что когда ты найдешь виновников, то передашь данные о них через третьих лиц, а сам скроешься.
О как… Выходит я уже крупно задолжал ему за свое лечение. хреново. Да и гарантий он мне не предоставил.
— Не сомневайся, — кивнул он. — Я держу слово. Не в моих принципах обманывать и подсылать убийц. Мне не нужен ты, мне нужны виновные.
— Хорошо, — покладисто кивнул я. — А если это будут люди… Близкие вам люди?
— Я не думаю, что это произойдет, но если это случиться просто передашь данные мне. — процедил сквозь зубы этот медведь.
— Тогда мне нужна будет помощь — всё о том, с кем общался настоящий Егор, куда ходил, у кого был мотив устранить его. И прочее.
— Будут тебе данные, — кивнул Берг-Дичевский. — Чон, который нас везёт передаст их тебе, или ещё кто-то от меня. Ещё что-то?
— Если во время своего расследования я наткнусь на людей… Плохих людей, преступников не связанных с делом?
А что, чем не повод стравить этого конгрессмена и Доктора Менгеле и его санитаров? Воспользуюсь случаем — от такого типа они точно не сбегут.
— Сдашь их мне или Анне, а она получит за них пару поощрений от начальства. — кивнул Берг-Дичевский. — Но нужны будут доказательства. Словесных объявлений будет недостаточно. Лучше мне, а то Аня начнет допытываться, откуда ты это нарыл, и почему этим занимаешься.
— Тогда мне нужны сведения прямо сейчас. Александра не раскрыла меня только потому, что я молчал — Степаныч — потому, что не часто общался с вашим сыном, а Анна от того, что похоже в ссоре с Егором и сама не стала со мной разговаривать.
Следующий час Петр Игнатьевич рассказывал мне про своего сына и его привычки.
— Про этого сукина сына Максима Милославского. Ты даже не вспоминай — все дети мои кровные и инцеста между ними не было.
Я молча кивнул, а он видя мои сомнения только скрипнула зубами и продолжил:
— Глумиться утырок. У самого проблемы, вот и бесится и других грязью поливает. По закону Егор должен был унаследовать главенство, но вот родился не одаренным. Как ножом по сердцу. От того Максим и назвал его бессильным, поглумился сукины сын.
— Тогда при чём тут ваша старшая дочь Анна?
Князь скривился как от зубной боли но промолчал и продолжил:
— В таких случаях все передается другому сыну, а у меня только дочки и рождались, его… Ждали как надежду, а он родился без дара. В таком случае один выход — главенство наследуется по женской линии, но девушка должна быть одаренной это раз, и нести службу это два — в той же полиции или армии. Анна как ты понял, подходит по обеим параметрам, да и характером сурова, в полиции работает. От того этот упырь отпускал шуточки свои поганые про плети и наручники.
— И была в ссоре с вашим сыном, — закончил я. — И от его недееспособности только выигрывает.
— Ей это ни к чему, — снова поморщился конгрессмен. — Без дара Егор ни на что претендовать не может. А что до её характера их отношений — это я виноват. Пережал шею. Если девчонку растить как обычно, а потом разом отобрать все платья и игрушки, одеть в униформу и объявить, что ей предстоит возглавить род и она не должна подвести, а потом гонять с оружием и по военным училищам это очень меняет характер. Поначалу она заменяла младшим мать, а потом случилось это. И она того… Сильно изменилась.
Я аж присвистнул. Нихрена себе у них в семье отношения. Помешанный на долге и чести отец так поступив с дочерью похоже озлобил и сделал её очень жестокой, лишив ласки и какого-либо сочувствия, а сына банально списал в утиль и сделал молчаливым отшельником просто за то, что тотродился не одаренным. Да тут к гадалке не ходи — она должна ненавидеть брата, или тайно, или в открытую. Не поэтому ли его сын стал пошёл по кривой дорожке?
— Знаю, сам виновен… — желчно выдавил из себя Берг-Дичевский. — Но не такому прохиндею как ты меня стыдить. Анна стала несколько более сурова. Но сейчас все измениться — у неё намечается свадьба с Романом, замуж выйдет девка и оттает душой.
Оттает ли?
Вслух я спросил:
— Кто такой этот Роман?
— Не аристократ. Просто сын богатого промышленника. Прав на наследование рода иметь не будет. Все останется у Анны. Он даже готов принять фамилию жены. Егор знал его, они хорошо общались. Информацию я тебе пришлю.
Одного человека можно исключить. Уже хорошо.
— А ваша новая жена?
Берг-Дичевский посмотрел на меня так, что чуть не застрелил взглядом.
— Нет. — ответил он наконец.
— А ее дети? — спросил я.
Помолчав немного он ответил:
