Поразмышляв ещё немного я почувствовал, как наваливается свинцовая усталость, и поспешно лёг спать, а после отрубился.
Спал без сновидений. Даже не проснулся ни разу за ночь. Утро встретило меня приветливыми солнечными лучами, которые вызывали невольную радость и криками ласточек носящихся в вышине.
Может ничего этого и не было — ни случайных встреч, ни кпз полиции, ни стола с кучей скальпелей, ни клиники Арзет?
Нет, к сожалению было, От этого никуда не денешься. Сколько время-то? Всего десять часов? Спасибо «моей сестре» и ее телефону — можно и время посмотреть и новости узнать. Кстати о новостях — какое-то интернет издание писало о том, что из одной из психиатрической лечебницы сбежал буйный псих. Просьба сообщить по указанным номерам. Вслед за этим шло мое словесное описание и что я могу говорить. Быстро же они… Вовремя я успел сменить лицо.
От размышлений меня отвлекся стук в дверь. Я замер. Паранойя снова проснулась.
— Войдите. — сказал я.
Дверь отворилась и я выдохнул от облегчения — это был всего лишь Сергей Степанович, дворецкий.
— Доброе утро барин. — кивнул он. — Завтрак готов, вам следует поспешить, чтобы успеть на приём.
— Угу. — спасибо Степан Сергеевич. — Как проще добраться до больницы?
Дворецкий посмотрел на меня ничего не выражающим взглядом и ответил:
— В этом нет нужды барин, я довезут вас.
— Благодарю.
Ха, действительно следит за мной. С его выправкой и прямой спиной он напоминает мне отставного военного. Как-то не хочется проверять, что он сделает, если я попробую сбежать.
Сразу после завтрака раздалась трель видео домофона. Степан Сергеевич нажал вызов. На дисплее отобразился квартальный.
Как я уже успел разобраться, должность была гораздо выше обычного городового, и деятельность он осуществлял в подотчетном квартале.
Кто-то вроде участкового говоря простым языком.
— Привет Фёдор. — поздоровался Сергей Степанович.
— Здравствуйте Сергей Степанович. — козырнул квартальный. — Оповещение — из одной из лечебницы сбежал психический больной. Страдает манией преследования, может говорить о пытках и прочем, опасен для окружающих.
Ох, ни хрена себе ребята за меня взялись, прямо чую, как земля под ногами начала гореть.
— Как выглядит? — спросил дворецкий.
Квартальный тут же описал.
— Спасибо Фёдор. — кивнул Стёпа Сергеевич.
В молчании мы спустились на лифте на подземный паркинг. Я отчётливо почувствовал, как на моей шее стала туже затягиваться петля.
… — Вижу вам стало гораздо лучше Егор Петрович. — посмотрела на меня Наталья, закончив медосмотр. — Наблюдаете ли какие-нибудь признаки травмы? Боли в области лба или затылка? Бессонница? Светобоязнь? Тремор конечностей? Тошнота? Более темня слюна или слизь?
— Ничего из перечисленного. — ответил я. — Спал как агнец. Проснулся бодрым и отдохнувшим.
— Очень хорошо. — кивнула Арзет. — Тогда сейчас сделаем МРТ.
В молчании мы прошли в громадный кабинет, с не менее громадным столом и «бубликом» МРТ, а после на томографию.
— Что ж, опасностей для организма нет. — поцокала языком Наталья. — А теперь поговорим о вашем уровне Лейбена и тем, что с ним связано.
— Обследование сегодня? — спросил я.
— Ммм? — не поняла Наталья. — Нет Егор Петрович, обследование я провела, пока вам делали МРТ.
Это у ним такой клановый аппарат МРТ, или она использовала секретные техники для диагностики?
— Ничего не изменилось. — констатировала Наталья. — Испускать Лебен в окружающую среду вы не сможете, как я уже говорила, это будет неизменным. В остальном мне удалось выявить одно свойство — потоки лебена будут приходить в возбуждённое состояние от физических повреждений тела. Феномен редкий и очень необычный, получилось довольно интересное сочетание вкупе с первым пунктом.
— Простите, Наталья, но не могли бы вы дать более полный ответ? — попросил я.
Надеюсь не выдал себя, но я ни хрена не понял.
— Егор Петрович, суть в том, что лебен в обычном состоянии спокоен, и только двадцать-двадцать пять процентов у одарённых уходят на формирование магии. Остальное — в никуда. Именно поэтому одарённых учат приводить его потоки в возбужденное состояние — чем оно сильней, тем больше процентов переходит в магию. Кто-то для этого читает мантры, кто-то представляет образы, кто-то поёт или цитирует что-то — все эти фразы и кличи. Кто-то делает красивые боевые и акробатические движения. А у вас он приходит в возбуждённое состояние от физических повреждений. Иными словами — чем больший урон вы получаете, тем в более взбешённом состоянии ваши потоки Лебена, тем мощнее операции, которые вы произведёте.
Наталья сделала паузу рассматривая меня.
Во как! Похоже мои клетки стали так реагировать от того, что меня резали.
— Я бы сказала, что этому есть логическое объяснение. — продолжила доктор. — Организм видит, что он в опасности, и старается привести потоки в максимальную степень отдачи, чтобы спасти себя — в вашем случае это будет формирование новых белковых клеток на месте повреждённых, а то что лебен разгоняется до состояния близкого к ста процентам позволит исцелять свои раны максимально быстро и эффектно. По аналогии с водой — пока она просто течёт, она мало что может сделать, но когда она под напором вырывается из трубы, то может разрезать метал.
Очуметь. Про самолечение это понятно. А что, если я переведу всё это в перестроение тела, делая его более прочным? Или в усиление мышц?
— Разочарованы?
— Нет, нисколько. — честно ответил я. — Доктор, а обновление белковых клеток не состарит меня раньше времени?
— Хм? Хорошее предположение, но нет — не состарит. Здесь ведь формируются новые клетки их Лебена, а не ускоряется воспроизводство новых. Были бы вы магом огня, способным выпускать Лебен, то после физических повреждений мгновенно испепелили бы противника. Но самовосстановление тоже замечательная способность. С ней вы будете максимально здоровы.
— А о каком конкретно повреждении идёт речь?
Доктор смерила меня взглядом.
— Любом, Егор Петрович. Даже удара кулаком будет достаточно. Но экспериментировать и проверять не советую.
— И в мыслях не было. — заверил я.
— Что ж, следующий приём завтра в это же время. Следующий через два дня. — заключила доктор. — Берегите своё здоровье.
Попрощавшись со строгим доктором клана Арзет я направился к выходу. Сергей Степанович остался ждать меня в машине. Если бы я чувствовал себя хуже, или у него были подозрения на счёт того, что я сбегу, то он бы ждал меня у кабинета, но по видимому он был просто очень уверен, что я не себегу.
