Хотя я и принимал достаточно обширное участие в делах своего квартала просто отдавая распоряжение по телефону, и время от времени подписывая документы, но было очень много дел, которые требовали моего личного посещения, и моего личного вмешательства.
Да и вообще, не мог же я просто так бросить свое детище? Я ведь столько сил вложил в то, чтобы стать аристократом, столько сил вложил в то, чтобы построить этот квартал, не говоря уже, о там, как начал буквально наспех возводить высотки. Я просто не могу, взять и оставить это всё так, и забыть обо всём этом.
Но и поглядеть конечно же хочется на то, как теперь там сейчас всё выглядит. Конечно я знал многое о том как изменилось всё со слов Майера, и других моих помощников, но одно дело знать с чьих-то слов, другое дело — увидеть лично. Тем более, что немец иногда просто не понимал, ничего в таких простых функциях как отправить снимок, или видеозапись. Старая закалка накладывает отпечаток, как и некоторая старомодность. В его время для того чтобы позвонить куда-то нужно было кричать в трубку: «барышня, Дайте Смольный! Дайте Смольный!»
— Аня, я а ты не знаешь, насколько сильно изменился наш квартал?
— Какой квартал? — сначала не поняла девушка.
— Ну квартал, на той земле которая арендовал, еще тогда начал строить высотки.
— Ну Кость, это ведь твой квартал, — начала Аня.
— Ага сейчас, как же! Я планировал строительство для нас двоих. Так что и он и твой тоже. Чтобы ты там не говорила. Если помнишь, то я вообще при нотариусе отписал всё тебе.
— Костя, пожалуйста, не напоминай об этом больше, милый — сказала Аня.
— Хорошо, прости Аня, — согласился я.
Не хватало ещё снова довести девушку до слёз. Ну или просто, вызвать у неё негативную реакцию, который будет её мучить.
— Ну так что Аня, знаешь насколько там всё изменилось?
— Нет, — ответила она. — Меня в прежде всего интересовал ты, поэтому я вообще не вникала ни в какие подобные дела. Там что-то делали твои люди, чем-то занимался Егор, а я просто не лезла в это. Не женское это дело.
— Ага, а как носить мундир, и служить в звании лейтенанта — так-то самое женское, — не удержался от шпильки я.
— Это уже в прошлом, и больше не повторится. — ответила Аня. — Я к этому больше не вернусь. Всё… Мой удел — быть….. простой девушкой.
После слова быть, она сделала небольшую паузу, как будто задумалась о чём-то или хотела сказать что-то другое, но в последний момент передумала, и сказала совершенно другую вещь. Догадываюсь, что она могла подумать, но ничего, мы к этому еще вернемся.
Когда мы подъехали к моему кварталу, то я уже издалека увидел разительные изменения: — дорога, которая уже считалась моей, от опознавательного знака, была вымощена брусчаткой — камнем, по бокам были устроены канавы, футерованные камнем для стока воды.
Качество такой мостовой, было даже ещё выше, чем асфальт, по которому я уже так привык ходить. Наверняка, эта мостовая, будет служить очень и очень долго, не один десяток лет. На этом изменения не заканчивались — вдоль дороги шли аккуратные шестигранные фонари выполненные под старину. Работа была красивая, очень аккуратная. Стена, которая была прямо за рвом, была выполнена полностью из камня, защитные заграждения перед ней были убраны, а сам проем обзавелся массивными, и очень искусно выполненными воротами
По гребню стены ходили люди, и похоже не только люди — я заметил несколько антропоморфных фигур, которые вполне мог собрать Игорь Абрамович. Что творилось за стеной видно не было, но было хорошо видно две высотки — одна уже была возведена полностью, и зияла пустыми окнами, а вторая была возведена на три этажа, и продолжала расти. Даже издалека были видны фигуры, снующие по ней, и были слышны окрики, и приказы. Работа кипела вовсю.
Машину заметили, и со стены передали во внутрь несколько указаний. На всякий случай я выглянул в окно, и приготовился доставать телефон, чтобы созваниваться с кем-то из своих, и договариваться, там, чтобы открыли ворота, но этого просто не потребовалось — ворота начали аккуратно распахивается сами.
Замечательно, было бы не хорошо, если бы просто не мог попасть в свой квартал.
Аня продолжала вести машину, ворота медленно открывались, показывая просто великолепный ландшафт над которым поработали думаю не один день: аккуратно подстриженные газоны, ровно высаженные деревья и небольшие парки, мощеные дорожки для прогулок, всё те же шестигранные фонари, и даже как мне показалось несколько искусственных прудиков, и даже небольшой водопад. Да уж, мои товарищи не теряли зря времени, пока я проводил время в больнице. К машине уже спешили, готовясь приветствовать нас.
Я выбрался из автомобиля против воли широко улыбнувшись. Ко мне уже шли Фёдор Иванович, Михаил Фридрихович, и Петер Людвигович, ещё чуть позже я разглядел Юрия Трофимовича, и Елену Максимовну.
Против обычного, а в этот раз печальный мэр вовсе не выглядел таким печальным и меланхоличным как раньше. Он буквально светился, от распирающего энергии, и выглядел донельзя довольным человеком. Спустя еще пару минут к ним присоединился големостроитель — Игорь Абрамович.
— Константин, рада что вы наконец в добром здравии, — поприветствовала меня Елена Максимовна.
— Гутен морген Константин, — поприветствовал меня немец. — Вы как раз вовремя. Появились некоторые вопросы, которые будут требовать исключительно вашего вмешательства.
— Первая высотка готова, — подошёл Фёдор Иванович в строительной каске. — Полностью отстроена и проверена всеми контролирующими органами. Осталось только провести все коммуникации, ну ещё интернет для полного счастья, и можно вселяться, и жить спокойно и радуясь. Я уже жв выбрал для себя квартиру.
При этих словах геомаг украдкой посмотрел на Елену Максимовну. Та сделала вид, что ничего не заметила, но добродушно рассмеялась.
— Какое счастье однако оказаться, на благословенной земле, а не в этой вечной черноте, — произнес Михаил Фридрихович, бывший печальный мэр.
Я поздоровался со всеми, когда спохватился:
— Высотки не отстроены, а где же вы тогда живете? В каких условиях?
— А мы сейчас покажем, — улыбнулся старый Игорь Абрамович. Уж не на голой земле. С удобствами.
А я двинулся, вместе за всеми, попутно здороваясь с кучей людей, которых просто не знал. Однако все эти люди знали меня — мы с Егором, не так давно всех их вытащили с Изнанки. Здесь были все три деревни, которые я в своё время посетил на Изнанке.
Мы пошли по территории, аккуратно ступая по мощенным дорожкам, среди аккуратно подстриженных газонов, и вскоре вышли к двум довольно крупным зданиям — насколько я помню, в моё время они были складами. Только теперь, находились гораздо дальше от будущих жилых зданий.
— Мы перенесли их, чтобы не мешали проживанию, — пояснил вслух Игорь Абрамович.
