— Не спишь? — спросила она.
— Снова кошмар приснился, — ответил я отхлебнув кофе. — Ничего, скоро все это закончится, и тогда… Тогда я наверное познакомлю тебя со своими родственниками, и сам с ними заново познакомлюсь.
— Ты больше не сердишься на них?
— Никогда не сердился. Просто не общался.
— Это хорошо, — ответила Аня. — Ты становишься очень страшным, когда сердишься.
— В самом деле? Никогда бы в это не поверил.
— Но это так, — обняла меня Аня. — Кстати, почему ты так уверен, что скоро все закончится?
— Видишь ли, в последней битве Павел Ярыгин ранил Леруша очень серьезно. При таком ранении чернокнижнику нужно будет некоторое время, чтобы подлечиться.
— А разве он не может исцелиться магией? — спросила Аня.
— К счастью для нас — не может. Антонио Леруш не слишком сильный одаренный, для того, чтобы заниматься самолечением, кроме того для этого нужны специальные навыки, которых у него нет. А во вторых…
— А во вторых?
— А во вторых его заёмные силы просто не умеют лечить. Крушить, ломать, убивать — пожалуйста.
— А как же все легенды, которые говорят о том, что тот же доктор Фауст мог превращать глину в золото, заставлять цвести цветы, бить фонтаны вина и остальное?
— Насколько мне удалось узнать у человека, который наиболее подкован в таких вопросах, все эти чудеса не более чем сверх качественная иллюзия. Иллюзия у которой есть вкус, запах, которую можно потрогать и увидеть и услышать. Иллюзия, которая обманывает все пять чувств. Но иллюзия так и останется иллюзией. Это просто что-то… Что-то вроде самого совершенного гипноза. Эту иллюзию не определить никакими способами. По крайней мере так считается. Люди видят то, что хотят видеть, но стоит её развеять, и они увидят, что скажем вместо бифштекса едят воздух, или кусок грязи, что вместо золота держат в руках мусор или пустоту.
— Какая однако, жуткая иллюзия, — поежилась Аня.
— Слава богу наш общий знакомый не может её применять, иначе бы все мы уже жили словно… Спящие зомби, подключенные к огромному компьютеру.
Анна снова поежилась.
— Именно поэтому есть ещё один повод для того, чтобы уничтожить этого итальянца. С этим я ознакомился у ещё одного нашего знакомого, а после из Италии прислали том подобной документации к ознакомлению. Именно поэтому я сейчас постоянно работаю сверхурочно, прихожу домой просто для того, чтобы заснуть, и постоянно взвинчен и нахожусь в жутком напряжении.
Вместо ответа Аня только приобняла меня и слегка поцеловала в лоб.
— Береги себя, — сказала она.
— Обязательно, — поцеловал её в ответ я. — Единственное, что придает мне сил, это осознание того, что если сейчас я сложу руки и ничего не буду делать, это чудовище просто вырвется на свободу, и тогда… Тогда даже не знаю, что будет и как описать то, что будет твориться.
— Береги себя, — ещё раз на прощание обняла меня Аня.
Я молча спустился вниз на подземный паркинг, и заведя автомобиль поехал на работу. Всё это я узнал ещё вчера вы, после того как навещал деда, пришлось заехать на работу и ознакомиться с документами. Именно тогда мы поняли то, что Леруш не способен творить такой кошмар — если бы он мог массово внушать людям такие иллюзии, то начался бы небольшой Армагеддон… И жили бы мы придушил условиях совсем в другой ситуации. Правда и недовольных бы тоже не было. Все были бы счастливы и ходили улыбаясь как идиоты. Вот оно — самое страшное колдовство.
Что-то маячило у меня на краю сознания. Какая-то навязчивая мысль не давала покоя. Было ощущение того, что я что-то знаю обо всем этом, что возможно слышал краем уха, но только не могу сказать где, и откуда… Это тот же рвущееся Инферно, тот же ужас на лицах людей при одном только упоминании, та же неизвестность, и те же крики… Не так давно всё это я где-то слышал. И чем дольше я размышлял над всем этим, тем глубже возникало убеждение, что да, я действительно слышал об этом.
Я попытался ухватить ускользающую мысль. Что во всем этом кажется мне знакомым? Скорее упоминание об Инферно, а ещё? Крики… Точно, как я мог забыть! Совсем недавно я вспоминал события времён распада Советского Союза. Новосибирская Сверхглубокая и её дурная слава! Дурное место с дурной легендой. Там и произошла битва с корейцами, там они и призывали своих изгнанников с Изнанки! Это было не так давно, а кажется прошло уже много лет… Сверхглубокая — десятки лет назад при её бурении люди и услышали под землёй крики мучаемых людей, но тогда в это никто не поверил, и это назвали абсурдом объявив, что микрофоны не смогли бы работать в тех условиях. И именно тогда было мрачное пророчество, что если копнуть слишком глубоко, то страна исчезнет. Это и случилось — Союз просто развалился на кучу маленьких республик. Где же хорониться чернокнижнику, когда его все ищут? Пожалуй, именно там.
Я ощутил глубочайший прилив адреналина. Учитывая дурную славу места и всё, что было снимаю связано — идеальное место для чернокнижника. Долбануть бы туда управляемой ракетой — и дело с концом. Пожалуй, мои догадки будут верны.
— Сверхглубокая говоришь? — задумчиво спросил Евгений Васильевич глядя перед собой. — Тогда становится понятно, почему мы роя носом землю, не можем найти его… Эта мистическая дрянь… Давно следовало взорвать эту нору и забыть о ней. Оставайся пока сегодня в отделе.
— Зачем? — на автомате поинтересовался я.
— Будем решать вопрос об осмотре этого места. Твоя теория — ты и проверяй. Вот только вопрос будет уточняться сколько человек туда отправиться и кто именно.
Да, действительно не — глупый вопрос. Ну что ж, если я ошибся, то ничего страшного не случится — просто будет очередная ошибочная теория, которых в моей следственной практике было очень и очень много… А если окажется что я всё-таки прав… То боюсь даже предположить, что может случиться. От банальной поимки и расстрела на месте беглого преступника, до… Не хочу даже думать о том, что может случиться.
Я прошел в свой кабинет. Самое неприятное ощущение — когда приходится ждать не зная что случится, и не имея возможности как-то на это повлиять. Гораздо проще куда-то бежать, сражаться в открытую, и прилагать всей активные действия, чем пассивно ждать.
В подобном настроении я встал и стал нервно расхаживать по кабинету, затем снова сел. Самое лучшее что я могу сейчас сделать — это расслабиться и передохнуть — в конце концов, у меня была бессонная ночь. Поразмышляв ещё немного я просто сел в кресло, и расслабив взгляд стал смотреть в окно.
Очнулся я только когда задребезжал мой служебный телефон. Уснул на рабочем месте. Срамота. Хорошо, что не видел никто. Я взял трубку:
— Да?
— Всё. Через три часа отправляешься вместе с ещё одной группой лиц в эту самую Сверхглубокую. От вас не требуется особо геройствовать — просто найдите там следы присутствия итальянца. Или наоборот — присутствие оного. Никакого героизма, никаких авантюр, ничего такого.
