Четки удобно легли в руку. Я пошевелил пальцами, заставляя их двигаться. Действительно, так было гораздо лучше. В голову пришло облегчение.
— Спасибо, так гораздо лучше, — кивнул я.
— Сам знаю, — кивнул Максим. — Иногда, когда безумие подкатывает достаточно близко, я достаю эту штуку, и начинаю успокаивать нервы.
— Ты уже понял откуда здесь была легенда про крики? — спросил я.
— Понял, — кивнул Максим. — Только не говори об этом — сейчас не время.
— Угу, — кивнул я.
Мы помолчали думая каждый о своём.
— Что думаешь делать? — спросил я.
— Думаю нужно искать живое существо — а именно самого профессора. Мы можем ориентироваться с помощью магии, но не могу сказать будет ли работать наше ориентирование здесь.
Мы помолчали ещё немного.
— Ложись спать, проснешься, когда будет твоя смена, — кивнул Максим.
Я улёгся, положив оружие поближе. В этот раз сон пришел гораздо быстрее.
Без малого проспали около пяти часов. Спецназ и их командир были на удивление бодры и настроены оптимистично.
— Завтракаем товарищи, и начинаем действовать, — сказал Максим. — Один из наших специалистов сделал кое-какие приготовления для поиска людей. Впрочем, это поможет не только с этим.
— Вижу, вы бодры и настроены оптимистично, — подошёл к нам Семён. — Разрешите узнать, в чем идея?
— Один из наших людей обладает довольно интересной и уникальной техникой — управление насекомыми. Если говорить конкретно — то комарами. Комары могут размножаться достаточно быстро, и проникать почти везде. За ночь он простимулировал небольшую колонию, которая сегодня должна дать небольшую стаю. Мы направим комаров во все видимые проходы, и новые ответвления, и таким образом получим некоторую карту. Кроме того, эти насекомые очень хорошо чувствуют тепло человеческого тела. Таким образом мы найдем вероятное присутствие людей.
— Звучит очень и очень хорошо, — кивнул Семён. — По крайней мере, уже не все так печально, как вчера.
Мы достали суточные пайки и съели первый прием пищи. Вот и пригодились все те вещи, которые мы взяли с собой. Действительно — даже если ты используешь меч один раз в жизни, это того стоит. После приема пищи к нам подошёл спецназовец в маске с небольшим, но герметичным контейнер с отверстиями для воздуха.
— Нужно будет немного вашей крови, товарищи, — пробасил он.
— Я за, — тут же ответил Семён. — Сколько нужно? Ножом резать?
— Зачем так, — пробасил спецназовец. — Просто дать покусать себя комарикам. После чего отправим их на разведку, ну и часть оставим для ещё одной кладки.
Мы дружно закатали рукава. Спецназовец открыл крышку, и из-под неё противно пища вылетело небольшое облако насекомых. Брр… Какая дрянь. Кто-то не сдержался и выругался.
— Товарищи, попрошу насекомых не убивать! — тут же сказал спецназовец.
— Ах, сука, как же больно кусаются, — крякнул Баум. — Уже забыл это дряное чувство.
— Я тебе дам мазь от комариных укусов, — успокоил его Максим.
Спустя секунду скорчился я сам — когда комар кусает это и так не слишком приятно, а когда это делает небольшой рой это совсем отвратительно.
— Ну вот, всё готово, — удовлетворённо кивнул Максим. — Расходимся и продолжаем нести караул.
Мы разошлись снова наблюдать за тьмой, но все мысли были только об одном — сработает, или не сработает такой отчаянный план. Спецназовец после того, как сделал своё дело ушел в центр лагеря медитировать, или делать что-то подобное, нас в это не посвящали.
Когда-то я сетовал на то, что по сравнению с аристократами очень слаб. Теперь завидую людям с даже слабенькими, но уникальными техниками. В таком случае как наш, они могут здорово помочь, или даже спасти жизнь.
Время под землёй тянулось невероятно долго, казалось, что часы совсем не двигаются. Иногда казалось, что прошёл час, а часы показывали только пятнадцать минут. Сколько же он будет выполнять свою технику? Долго, очень долго. Потом уже начнет совещаться с Максимом, а тот будет слушать и предлагать свои варианты решения. После этого ещё какие-то время уйдет на обдумывание и разработку плана. После этого, он будет раздумывать над тем, что можно говорить нам, и только после этого посвятит нас в детали. Оно в принципе и правильно, особенно, если учесть, что что-то пойдет не так. Не зачем заставлять нервничать людей. Так примерно прошел ещё час, после чего я увидел, как Максим совещается со своим человеком. Отлично, значит, он получил какой-то результат. Теперь им нужно время на совещание, после которого Максим будет раздумывать над тем, что говорить. Примерно в таком же мучительном ожидании прошел ещё один час. Один раз глянув, я смог увидеть, как Максим сидит напряжённо размышляя. Когда уже ожидание стало невыносимым, он наконец позвал нас.
— Товарищи, у нас очень хорошие новости, — сказал он.
На него посмотрели как аборигены на Джеймса Кука.
— Комары Фёдора разлетелись по коридорам и дали представление об этом месте. Кроме того они обнаружили живые теплокровные объекты — людей.
Судя по выражениям лиц, у всех отлегло от сердца. Замечательно. Интересно, о чем он умолчал? Хотя это я и так скажу — выход к провалу обнаружен не был, протяженность этого тоннеля или что это такое тоже под вопросом. Ну что же — сделаем хорошую мину, и будем надеяться на лучшее.
Судя по всему не я один пришел к таким выводам.
— Так чего мы ждём? — спросил Семён. — Выдвигается?
— Естественно.
Лагерь свернули менее, чем за минуту, после чего двинулись в направлении указанном бойцом. Первую остановку сделали через час:
— Впереди люди, — сказал кто-то из Хундов.
Отряд мгновенно перегруппировались, и ощетинился оружием.
— И, похоже, они больны, — так же коротко добавил он.
Мы аккуратно вышли на довольно широкий участок коридора — небольшую площадку. Через приборы ночного видения было очень хорошо видно два человеческих силуэта сидящих около стены.
— Эй, вы двое! — негромко позвал Максим.
Силуэты даже не пошевелились. Двое бойцов отделились от группы и направились к ним. Подойдя к ним аккуратно ткнул одного оружием. Силуэт повалился на пол. Второй так же безвольно упал на пол. Второй боец склонился над телами и прощупал пульс.
— Мертвы, — только и сказал он. — Пульса нет, чуть тёплые. Если ещё не успели остыть, то погибли около часа назад.
Снова воцарилось гнетущее молчание. Спрашивать, почему они погибли, никто не стал — итак было понятно, что от истощения. Каждый думал о том, что будет дальше.
— Остальные объекты двигаются, — коротко сказал Федя.
Если бы он сказал это раньше, то возможно это воодушевило бы людей больше, но сейчас вид чужой гибели их деморализовал.
