Рой снова улыбнулся.
– Ладно, не кипятись. Я дам тебе половину. Если не хочешь брать, тогда просто храни.
– Слушай, Рой, а что это за хмырь был? – вдруг спросил Кваз. – Редкий урод.
– Да так… Может ты слышал, что я ищу двоих мужчин и одну девушку, – пояснил Рой, вскрывая споровый мешок рубера. – Это был третий из троицы. По последним слухам он болтался где-то возле Полиса. Я и пошёл в Полис, сильно хотел повстречать его.
– А зачем?
– Да так… – Рой сделал неопределённый жест. – Недалеко от Кумарника он с двумя дружками пытался меня ограбить. Меня и моего приятеля. В живых бы не оставил. Его дружков я скормил лотерейщикам. А он спасся, отделал меня и моего приятеля, забрал всё, что имело ценность, и завёз в кластер, который должен был перезагрузиться, на пять километров. А сам свалил.
Кваз промолчал.
– До Кумарника было сорок километров, – продолжил Рой. – С тех пор я очень хотел с ним повстречаться. Ну, что ж… Трое человек думали, что убили меня, ради своей выгоды. Они ошибались. Осталось ещё двое.
Кваз снова сглотнул. Он снова, как и несколько минут назад, почувствовал жуткий страх, глядя на этого человека.
Глава 37
Тихий вечер
Самые крупные из заражённых – элитники обладают интеллектом, способны понимать человеческую речь и делать логические выводы.
Заметки Полковника.
Рой аккуратно вскрыл споровый мешок рубера. Сорок горошин, пятнадцать споранов и две чёрные жемчужины. Неслыханное богатство. Половину он протянул Квазу.
– Рой, а зачем мы шли? – спросил Кваз. – За рубером или за этим хмырём?
– Нет, – покачал головой Рой идя куда-то вглубь помещения. – Мы пришли за вот этим, – он выволок картонные, плотно упакованные ящики с наклейками, на которых было неизвестное название. – А то, что тут оказались рубер и Шлам – просто совпадение.
– И совпадение, что за несколько дней до встречи ты купил скрытый бронежилет, – скептически пробормотал Кваз.
– Именно, – кивнул Рой. – Мы возьмём эти ящики и ещё пару похожих. Это и есть наш груз.
– А что это? – спросил Кваз, принюхиваясь к ящикам.
– Потом, – сменил тему Рой. – Предпочитаю вообще об этом не говорить.
Кваз покрутил ушами как собака и высунул язык.
– Ага, ага, – сказал он. – Слушай, а классная идея была с эти газом. Откуда узнал?
– А, это… – Рой махнул рукой. – Ты ведь спрашивал, изучал ли я заражённых. Изучал, и глаза тоже. У самых развитых они светочувствительны, и гораздо… э… более многофункциональны. А значит и чувствительней, чем у людей. То, что почувствовал ты, он почувствовал бы раз в пять сильнее.
Кваз присвистнул.
– Круто! Ты был биологом, доктор Франкенштейн?
– Нет не был, – улыбнулся Рой. Кваз порой его сильно веселил. Отцовский комплекс?
– Р-рой. – Кваз запрыгал на четвереньках, имитируя собаку. – А давай валить так крупняк? Руберов, элитников – всех. И будем с кучей трофеев.
– Не-а. – Рой покачал головой. – Такие штуки достать сложно. А будешь покупать – всегда найдётся дурак, который скажет что ты мур, а газ тебе нужен, чтобы охотится на людей.
Кваз помотал головой, имитируя собачий скулёж и явно демонстрируя разочарование.
– Да, и кроме того, я не слишком тщательно изучил руберов. А про элитника слышал только слухи, – пожал плечами Рой.
– А я уж думал… – разочарованно протянул Кваз, поднимаясь с пола. – Но сейчас нехило мы подогрелись?
– Угу, – кивнул Рой. – Как придём в Полис, заплатим за жильё, купим снова пуль, из споранов сделаем капельницу и проставим тебе, горошин съедим, и снова почти ничего не останется.
Кваз засопел.
– Рой, не надо мне капельниц, – сказал он. – Так, живец попью.
– Руку покажи, – потребовал Рой.
Кваз нехотя протянул правую руку. Оторванные указательный и средний палец восстанавливались – первая фаланга отросла заново, и на каждом начал восстанавливаться сустав.
– Вторую.
На левой, где отсутствовало три пальца, дела обстояли не так радужно – первая фаланга ещё не закончила отрастать.
– У тебя ещё пальцы не восстановились, – сказал Рой, глядя на него. – Экономить на них собрался?
Кваз промолчал.
– Ничего, у нас ещё жемчуг останется, – утешил его Рой. – Его надолго хватит.
Кваз заметно повеселел.
– А теперь пойдём, посмотрим, как сюда попал этот урод. И как он пережил газовые патроны.
Этот урод пережил аэрозольное облако достаточно просто – заперся в легковом автомобиле и поднял стёкла. Зато теперь было на чём уезжать. Теперь можно было ехать через «Футбольное поле».
Ехать оказалось на удивление просто – «Поле» почти всегда было пустым кластером без орд заражённых, а на случай всяких неприятностей был крупный калибр и патроны с газом. К тому же ехать гружеными такими трофеями было вдвойне приятно.
Рой сидел за рулём и неторопливо выбирал дорогу. Садиться за баранку мальчишке он не доверил.
– О чём думаешь? – спросил Кваз с соседнего сидения. – Вроде всё хорошо прошло, а вид у тебя слишком хмурый.
– Думаю, что если я прав, то ты, похоже, зря со мной связался, – хмуро сказал Рой. – Пожалуй, лучше было бы, если бы ты исчез после нашего знакомства.
– Ты о чём? – Кваз смешно открыл пасть и высунул язык.
Рой неодобрительно покосился на него. Он не понимал, дурачится ли Кваз, или у него такая потребность в дыхании. Впрочем, пусть делает что хочет, это его развлечение.
– Рой, ты чего? – Кваз по-щенячьи посмотрел ему в глаза. – В такую погоду хороший хозяин собаку из дому не выгонит.
Рой против воли улыбнулся. У Кваза отлично получалось выводить его из депрессии.
– Сейчас лето, – хмыкнул он.
– Вот именно! – серьёзно ответил Кваз. – Я могу обгореть.
Рой против воли рассмеялся. Кваз довольно зафыркал и замотал мордой. Если бы у него был ещё и хвост, он бы им повилял.
– Так что, ты не хочешь мне сказать? – спросил он. – Скажи. Позязя.
– Шлам, – сказал Рой. – Он как-то подозрительно оказался в нужном месте в нужное время. И как-то легко нас нашёл. А куда мы пойдём, я не говорил никому. Даже тебе.
Кваз замолчал, свесив язык и внимательно глядя на Роя.
– И ещё менял маршрут. И входов в «Малыш» была просто куча. Никто не знал, откуда мы войдём.
– Ты меня подозреваешь? – тихо спросил Кваз.
– Нет, – спокойно ответил Рой. – Ты мог бы попытаться убить меня, когда я имитировал собственную смерть. Возможно, с твоим даром даже смог бы отклонить мои пули. Но ты вместо этого бросился меня спасать. И ещё рыдал при этом, ища лекарства.
