Из-за ранения движения Майкла уже не были такими же четкими и сбалансированными, как когда он дрался с Патриком О’Дрисколлом. Но Майклу было все равно.
Это была не уличная драка. Это было сражение не на жизнь, а на смерть.
Не думая ни о чем, кроме необходимости нанести Хёрсту как можно бо́льшие повреждения, он ударил его головой в лицо. На голове появилась рана, но это не имело значения. Все внимание Майкла сосредоточилось на Хёрсте, чье лицо напоминало кровавое месиво.
Надгробие за спиной у Хёрста было единственным, что держало того в вертикальном положении. Майкл не знал этого, и ему было плевать. Все его существо поглотил первобытный гнев. Направленный на человека, который угрожал его жизни. Отнял лучшего друга. Представлял опасность для Сары до тех пор, пока мог дышать.
Это не позволяло Майклу остановиться. Придавало ему сил, пока его левый кулак наносил удар за ударом. Четыре удара. Пять. Шесть. Семь. Майкл обрушивал их на него. В лицо. В шею. По черепу. Куда попадет.
На пятом ударе Майкл разбил кулак. Но не заметил этого.
Восьмой удар угодил Хёрсту точно в висок с такой силой, что Хёрст оторвался от надгробного камня. Теперь, когда ничто его больше не поддерживало, он повалился наземь.
Майкл наконец-то мог остановиться.
Хёрст был побежден.
Он больше не представлял угрозы.
Ни для Майкла.
Ни для Сары.
Ни для кого другого.
Майкл, пошатываясь, отступил. Его глаза не отрывались от побитого тела Хёрста на земле. Внезапно он ощутил цену своих усилий. Теперь, когда ему не нужно было больше драться, каждый шаг казался сложнее предыдущего. С каждой секундой перед глазами плыло все сильнее.
В драке с Хёрстом Майкл истратил всю свою энергию до последней капли. Он не обращал внимания на кровь, струящуюся из раны на правом бицепсе. Довел себя до такого состояния, какого раньше не мог и представить. Только совокупное влияние страха, инстинктов и чистейшего адреналина удерживало Майкла на ногах до сего момента. Удерживало его в сознании.
И теперь это влияние улетучилось.
Еще один шаг назад. Два. Три.
Перед четвертым Майкл больше не мог держать себя в руках. Не мог стоять. Его адреналин выдохся. И сам он тоже.
Когда он сделал последний шаг, перед глазами сгустилась темнота, и Майкл упал наземь.
Семьдесят семь
Ноги Джоэль Леви коснулись земли еще до того, как «Команч» завершил посадку.
Ближайший открытый участок был как минимум в трехстах метрах от Майкла с Хёрстом. Почти минута требовалась, чтобы дойти туда в темноте по неровной земле, усеянной надгробными камнями и памятниками.
Леви отошла в сторону от «Команча» с его пропеллером. На двадцать метров. Достаточно, чтобы проверить. Подняв винтовку к плечу, она приникла правым глазом к прицелу и закрыла левый. Мир вокруг снова посветлел.
Второй раз выстрелить из вертолета было невозможно. Она и так рисковала, когда сделала это в первый. Все, что случилось потом, происходило слишком быстро. Майкл и Хёрст были то на земле, то друг на друге. Ни первое, ни второе положение не позволяло ей выстрелить. Не гарантировало безопасности Майкла.
Леви осмотрелась. Проверила место, где, как она знала, они упали, и окрестности. Драка продолжалась, пока «Команч» опускался, это было необходимо, но из-за этого Леви потеряла сражающихся из виду.
С того момента она их больше не видела.
Леви быстро преодолела оставшееся расстояние, подгоняемая страхом перед неизвестностью. Перед тем, что Хёрст мог сделать с Майклом. Но этот страх испарился, едва она достигла надгробного камня, за которым укрылось избитое тело Хёрста.
Всю свою взрослую жизнь Леви провела окруженная насилием. И его результатами. Ей хватило лишь взгляда, чтобы понять, что Хёрст больше не может двигаться. Жив ли он или мертв, Леви было не важно. Сейчас ее волновало другое.
— Майкл! — Она остановилась возле неподвижного тела Майкла. — Майкл, ты меня слышишь?
Он был без сознания, но, присмотревшись, она поняла, что он в гораздо лучшем состоянии, нежели Хёрст. Приложив два пальца правой руки ему к шее, Леви почувствовала толчки крови в его артерии.
Пульс был сильным, а значит, он, скорее всего, выживет.
— Майкл? — снова позвала она. На этот раз мягче. — Слышишь меня, Майкл?
Задавая этот вопрос, Леви осмотрела Майкла. С головы до пят. Увидев кровь у него на лбу, она стала искать на голове рану. Та нашлась довольно быстро. Кровь шла из неглубокого пореза пониже линии волос. Его было легко найти: этому поспособствовали передние зубы Хёрста, выдранные изо рта и застрявшие в голове Майкла после столкновения.
Остальные ранения не столь бросались в глаза. Левая рука была вся в крови. Костяшки разбиты. Леви не нужно было гадать, с помощью чего Майкл довел Хёрста до того состояния, в котором она его нашла. Правая рука выглядела куда хуже. Весь рукав Майкл пропитался кровью. Ее было бы меньше, если бы кровь была чужой.
Леви стала искать рану, быстро нашла ее и сочла, что его жизнь вне опасности.
Заслышав топот бегущих ног, она обернулась. Это был пилот.
— Как он?
— Жить будет, — откликнулась Леви. — Но его подстрелили. Нужны бинты и любая аптечка, какая у вас найдется.
— А второй? — Пилот указал на Хёрста.
— Проверю, когда получу аптечку. Несите!
Пилот развернулся и побежал обратно к «Команчу».
«Шестьсот метров — подумала Леви. — Туда и обратно. Плюс время, чтобы найти аптечку. Две минуты максимум».
Она встала, подошла к Хёрсту и опустилась на колени рядом с ним.
Майкл нанес Хёрсту тяжелые раны. Но не смертельные. По крайней мере, не повлекшие немедленной смерти. Кровавый пузырь под правой ноздрей Хёрста раздувался с каждым выдохом.
Леви подняла глаза. Посмотрела в сторону «Команча». Пилот был на полпути к вертолету.
Леви сунула руку в правый карман, достала носовой платок и полностью его развернула. Так, чтобы он покрывал всю руку.
Потом снова подняла глаза. Пилот был уже почти у самого вертолета.
Леви перевела взгляд обратно на Хёрста. Подумала, не стоит ли привести его в чувство. Чтобы он знал, что его ждет.
«Это было бы справедливо», — подумала она. Но Леви не стремилась к идеалу.
Поэтому просто положила обернутую в платок руку на окровавленное лицо Хёрста, закрыв ему рот и нос.
И сжала.
Семьдесят восемь
Майкл Девлин отер запотевшее зеркало ванной. На него смотрело его отражение. Голое по пояс, с испещренным шрамами торсом.
