— Сэр, СМИ…
— Дело не только в СМИ, Леви. А еще и в чертовом Национальном агентстве по борьбе с преступностью. Они потеряли двух ценных агентов: один мертв, вторая, скорее всего, станет инвалидом. И вся их операция накрылась медным тазом. Из-за нас они никак не смогут доказать причастность Барри Ирландца к тому преступлению на Бонд-стрит.
— А вот это просто вранье, сэр.
Леви непроизвольно повысила голос. Она могла вытерпеть правду. Даже искаженную и перекрученную. Такова была ее работа. Но отъявленная ложь — это совсем другое дело.
Леви продолжила:
— Операция Национального агентства провалилась в тот момент, когда Пенфолд убил человека Ирландца. Он не вел агентов к людям, которые помогли бы связать бриллианты с Барри. В Национальном агентстве это знают. Пенфолд украл бриллианты. Он собирался все их продать и пуститься в бега. Они это знают. И врут, если утверждают обратное.
Впервые за весь разговор Роджерс не огрызнулся. Вместо этого он повернулся к Уокер:
— Есть что сказать по этому поводу, Кэрол?
— Это соответствует и моей информации, сэр, — подтвердила Уокер. — Операция Национального агентства провалилась. И они должны были понять это раньше. Если бы они оставили людей следить за человеком Ирландца — или если бы не упустили Пенфолда, — то скорее сообразили бы, что случилось. И тогда сразу могли бы арестовать Пенфолда. Не устраивая шоу и сохранив полицейскому жизнь. По-моему, сейчас они пытаются оправдать нашей операцией собственные ошибки.
Роджерс помолчал, обдумывая ее слова. Леви тем временем встретилась с Уокер взглядом и поблагодарила ее кивком. Уокер в ответ наклонила голову. Медленный формальный жест, говоривший, что она просто делает свою работу. Ее выводы не имели ничего общего с верностью команде Леви.
— Ну хорошо, учитывая эту информацию, я тоже склоняюсь к такому мнению. — Роджерс снова посмотрел на Леви. — Я все еще недоволен шумихой, Джоэль. Но я не позволю этим засранцам, которым и так выделяют слишком много финансирования, бросаться грязью в мое подразделение. Мы защитим вас в том, что касается парома. Но это значит, что я хочу продвижения в деле Лонгмана. Прежде чем распнут еще кого-нибудь из чертовых юристов.
— Да, сэр.
Леви почувствовала одновременно облегчение и новое давление. Неожиданные нападки после ареста Пенфолда не грозят ей неприятными последствиями. Но цена была высока: требование продвинуться в деле Лонгмана усилилось.
«А я вернулась к тому, с чего начала».
— Теперь перейдем к Эдварду Баррелю. — Роджерс перевел внимание на Хейла. — Вы, Стивен, взяли вооруженный отряд на густонаселенную улицу на юго-западе Лондона. После этого устроили там перестрелку, которая закончилась смертью трех полицейских, четырех гражданских — пусть даже известных бандитов — и самого подозреваемого. Понимаете, в чем проблема?
Хейл не привык к подобной выволочке. Таким вопросам обычно подвергалась Леви как главный инспектор группы. Но Роджерс знал, кто на самом деле вел дело Ферриса.
— Сэр, мы… э-э-э… мы провели арест по всем правилам. Мы задержали Барреля. Мы задержали его и его людей в здании. Но мы никак не могли знать, что ждет нас снаружи.
— Арест по всем правилам, инспектор? Мне напомнить вам, какова была цена?
— Я понимаю, сэр. Правда. Но у нас не было никакой информации о том, что в здании через дорогу находится дополнительная охрана. Мы не знали, что найдем у Барреля, не знали, что там будет партия наркотиков, тем более такая, которой можно завалить весь Лондон. Поэтому у нас не было причин ожидать усиленной охраны.
— Почему у вас не было информации? Как вы могли сунуться туда вслепую? С вами работали оперативники «Трезубца», инспектор. Уж они-то наверняка знали?
— Никто не знал, сэр. Что у Барреля окажется столько кокаина? Никто и вообразить себе такого не мог. Баррель просто не ведет дел на таком уровне. По крайней мере, не вел.
— И не будет вести. Хоть какое-то утешение. — В голосе Роджерса проскользнула легкомысленная нотка. Всего на мгновение. — Но перестрелка посреди Брикстона производит не очень хорошее впечатление в утренних газетах, инспектор. Особенно с погибшими полицейскими.
— Я понимаю, сэр. Но это не то, что мы планировали. Мы угодили в засаду. И победили. Я не разбираюсь в том, как это все работает, но можно же как-то обернуть это в нашу пользу? Ведь можно?
Роджерс отодвинулся на стуле. Поднял руки к голове и сцепил пальцы на безволосом затылке.
— Я и сам об этом думал, Стивен. Что произошедшее можно обернуть в нашу пользу. Во время ареста полицейские попали в засаду, но справились с нападавшими. Возможно, у нас получится выставить вас героем.
— Это совсем необязательно, сэр.
— Мне решать, что обязательно, а что нет, Стивен. А потом уже я вас извещу. Теперь к следующему вопросу. Очень важному, учитывая то, что произошло вчера. До меня дошел слух, Стивен, что вы сомневаетесь. Что вы уже не так уверены в причастности Барреля к убийству Ферриса.
— Это правда, сэр, — ответил Хейл. — И у меня есть веские основания.
— Какие?
Леви оглянулась на Хейла, с интересом ожидая его объяснений. У них еще не было возможности обсудить его теорию.
— Поначалу это было просто чутье, сэр. Когда мы арестовывали Барреля, я увидел его кабинет. Он очень похож на кабинет Ферриса. Почти в точности его повторяет. Это навело меня на мысль, что Баррель не просто конкурировал с Феррисом. Что он был им одержим. Вроде психологической одержимости, или как там это называется. Я видел убийства на этой почве, сэр. — Хейл указал на Леви. — Мы оба видели. И одержимый человек всегда убивал жертву самостоятельно. Никогда не нанимал постороннего. Этого требует одержимость. Это личное.
Леви согласно кивнула. Звучало логично.
От Роджерса и Уокер не ускользнуло ее согласие. Роджерс посмотрел обратно на Хейла.
— Это все? Одно только чутье?
— Нет, сэр. — Голос Хейла зазвучал увереннее. — Дело еще в наркотиках, сэр. Мы заподозрили, что Баррель несет ответственность за убийство Ферриса, на основании того, что он связывался с одним из людей Ферриса. Баррель предложил ему сменить сторону, потому что скоро все изменится. Мы думали, он имеет в виду, что скоро Ферриса не станет. Но поставка наркотиков в таком размере, сэр? Это бы изменило существующее положение вещей так же верно, как и смерть Ферриса. Баррель стал бы в десять раз богаче Ферриса. А деньги играют большую роль в их мире. Поэтому теперь я подозреваю, что Баррель имел в виду именно это.
— Звучит логично, — заметила Уокер. — Следует еще добавить, что убийство Ферриса неизбежно привлекло бы внимание полиции к его конкурентам. Зачем Баррелю так рисковать, когда у него на руках весь этот кокаин? Это было бы то же самое, что самому напрашиваться на неприятности.
— Вот именно, мэм. — Выводы Хейла нашли поддержку. — Все это говорит о том, что Баррель был невиновен.
