— Джоэль Леви слушает. — Ее хрипловатый голос был легко узнаваем. Леви говорила с английским акцентом, но с еврейскими нотками. Раньше Майкл этого не замечал.
— Джоэль, это Майкл Девлин. Прости, что отрываю, но не могла бы ты подтвердить, что с Дереком Ридом все в порядке?
— Майкл. Привет. — Казалось, Леви удивлена и звонком, и просьбой. — Я… э-э… не совсем понимаю. Что ты имеешь в виду?
— Просто скажи, что ничего не случилось. Ваши люди ведь не докладывали ничего необычного?
— Прости, Майкл. Какие люди?
— Которых ты отправила следить за его домом, Джоэль. Охрана.
— Да, помню. Но это было, когда подозреваемым был Гений Пенфолд. Когда мы считали Дерека Рида потенциальной жертвой. Но раз Пенфолд здесь ни при чем, мы отменили охрану.
Майкл резко похолодел.
— Хочешь сказать, за Дереком никто не приглядывает?
— Нет. С тех пор как мы исключили Пенфолда. Зачем за ним приглядывать?
На мгновение Майкл почувствовал, что не может сосредоточиться. Разум пытался не дать ему впасть в панику, убедить, что Риду ничего не грозит, но не мог побороть навеянных страхом образов.
Он заставил себя успокоиться.
— А как же новые подозреваемые? Те, кого арестовал Блант. Дерек не был связан ни с кем из них?
— Мы только начинаем список. Я получила сообщение Сары всего час назад. Пока что новых подозреваемых нет.
Услышав это, Майкл покачал головой. Не тот ответ, на который он надеялся.
Леви продолжала:
— Майкл, у тебя есть основания полагать, что Дерек Рид в опасности?
— Я… Нет, нету. — Услышав собственный ответ, Майкл почувствовал, как давление приходит в норму. — У меня просто плохое предчувствие, вот и все. Не знаю почему.
— Хочешь, чтобы я послала кого-нибудь к нему домой? Проверить?
— Нет. Нет, не нужно. Я недалеко. Загляну сам.
— Уверен?
— Да. Я же сказал, это всего лишь предчувствие, ни на чем не основанное.
— Ну ладно, — ответила Леви. — Тогда съезди туда и успокой себя.
Пятьдесят пять
От Центрального уголовного суда до площади Лонсдейл было всего три с небольшим километра. При обычном лондонском трафике это пятнадцать минут на машине. На автобусе ехать вдвое дольше. Хороший таксист скостит еще пять минут, пользуясь маленькими боковыми улочками, чему он научился за четыре года интенсивной практики, в результате которой овладел «знанием».
Выбежав из здания суда на улицу, Майкл остановил первое проезжающее мимо такси. Это было правильное решение. Водитель поворачивал то вправо, то влево, стремясь избежать пробок, дорожных работ и тупиков, которыми изобиловал маршрут. Поскольку ему платили за расстояние, он горел желанием скорее закончить поездку и начать новую.
Майкл смотрел на смазанный мир, проплывающий за окном. Ничего, что попадалось ему на глаза, не могло изгнать из воображения ужасный образ. Мысль о том, что Дерека Рида постигла участь Лонгмана и Бланта. Он понимал, что это была дурацкая мысль. Но все равно не мог от нее отделаться.
От мрачных размышлений его отвлек звонок. Майкл достал из кармана телефон и поднес к уху.
— Все в порядке? — обеспокоенно спросила Сара. — Я только что прослушала твои сообщения.
— Не знаю. — Майкл слышал, как напряженно звучит его голос. — Я еду к Дереку. Убедиться, что с ним все хорошо.
— Конечно, хорошо, — ответила Сара. — Помнишь, что он сказал? Он пока не хочет ни с кем общаться.
— Да, знаю. Просто собираюсь убедиться.
Сара мгновение помолчала.
— Майкл, тебе нужно знать кое-что.
От ее тона по его спине пробежала дрожь.
— О Карле Хёрсте, — продолжала она. — Тот, кто сказал тебе, что он все еще в тюрьме, ошибся. Хёрст вышел. Он уже три года на свободе.
Майкл не ответил, его сердце лихорадочно забилось. От сопутствующего выплеска адреналина все вокруг стало казаться ненастоящим.
— Невозможно, — наконец ответил Майкл глухим тоном. — Я же договорился. Я…
— Его выпустили по политическим причинам, — перебила Сара. — Чтобы не выносить сор из избы. Твой человек не мог тебе рассказать. Они пытались сохранить в тайне то, что у них там происходит.
Майкл попытался понять, что говорит ему Сара, но его мозг больше не справлялся с такими сложными понятиями, как «политика» и «сор из избы». Все, о чем он мог думать, — это Карл Хёрст, Дерек Рид и то, какие зверства первый мог учинить над вторым.
Эти образы пробудили «другого» Майкла. Менее цивилизованного, более первобытного бойца, которого он оставил в прошлом. И когда такси повернуло направо, к площади Лонсдейл, им руководил уже «другой» Майкл.
— Я почти на месте, — все тем же глухим голосом сказал Майкл. — Мне пора.
— Майкл, пожалуйста. Пообещай, что, если Дерек не откроет, ты не пойдешь внутрь.
— Не могу, — ответил Майкл. — Если Хёрст на свободе, то это его рук дело. А значит, Дерек в опасности.
— Но вдруг ты прав? — лихорадочно спросила Сара. — Вдруг это действительно Хёрст? Вдруг он до сих пор в доме?
— Тогда он не уйдет оттуда живым. — Майкл нажал на отбой и обратился к водителю: — Остановите здесь.
Такси резко затормозило. Майкл вышел, бросил в открытое окно двадцатифунтовую купюру и побежал.
Дом Рида стоял на левой стороне площади, посередине. С того места, где остановилось такси, его не было видно. Об этом позаботилась пышная зелень частного сада, вокруг которого были построены высокие дома. Но уже через несколько шагов эта преграда исчезла.
Майкл бежал, неотрывно глядя вперед, не мигая от яркого солнца. Всего через несколько мгновений он увидел свой бывший дом, построенный в соответствии с окружающими. Восстановленный после испытания, которое казалось Майклу худшим в его жизни.
Но, возможно, худшее еще впереди.
Прошло несколько минут, прежде чем он приблизился достаточно, чтобы заметить, что дверь открыта. Увидев это, Майкл побежал быстрее. В голове крутилась всего одна мысль.
«Хёрст».
Страх прошел, сменившись решимостью найти и разделаться с тем, кто угрожал Дереку Риду. Теперь это гнало Майкла.
«Если Хёрст внутри, он поплатится».
По мере приближения скорость Майкла увеличилась. Теперь он бежал так быстро, что, достигнув дома, неуклюже влетел в дверной проем и, повернув налево, врезался плечом в стену. Столкновение замедлило его, но не остановило.
Если бы только он остановился.
Дверь, отделявшая коридор от гостиной Рида, была распахнута, открывая вид на половину комнаты, и то, чего Майкл больше всего боялся, предстало перед ним со всей ужасающей ясностью.
