– Конечно, – сказал Ангус, который, видимо, умел читать мысли. – Этот бренд предлагает традиционную дизайнерскую одежду, иногда внося в нее современные элементы. Позвольте сказать, этот костюм сидит на вас так, словно сшит на заказ.
Ангус был прав: костюм сидел на Беке идеально, а цвет подчеркивал яркость его зеленых глаз.
– Думаешь, нужен и галстук? – спросил Бек, расстегивая пиджак, чтобы продемонстрировать жилет.
– Не все оденутся формально, но Генри наверняка, – сказала я, стараясь не обращать внимания на то, как великолепно этот парень выглядел в твидовом костюме. Как вообще такое было возможно?
– И цвет как раз подходит для охоты на куропаток, – заметил Ангус.
– Ну, тогда берем, – согласился Бек.
– Что-нибудь еще?
– У меня тут целый список, – подала голос я, вытаскивая лист бумаги и ручку, которые захватила из гостиницы. – Нам нужны охотничьи сапоги и водонепроницаемая куртка. Не помешают также молескиновые брюки для путешествия в Форт-Уильям. Может, еще возьмем спортивный твидовый пиджак и шляпу? – Я сомневалась, что мне удастся заставить Бека носить шляпу, но попытка – не пытка.
– Про шляпу можете забыть, – заявил Бек Ангусу. – Но все остальное вполне сгодится.
Ангус поспешил за новой порцией одежды, а Бек повернулся ко мне.
– Видишь ли, это не мой стиль.
– Еще пять минут назад ты считал, что твидовый костюм тоже не в твоем стиле.
Он закатил глаза.
– Я тебе никогда не вру.
Бек прав. Он никогда не давал мне повода усомниться в своих словах, но в силу обстоятельств я не склонна была принимать все на веру.
– Скажи, почему здание, принадлежащее Доуни, так важно для тебя? – спросила я. – Ты очень богатый человек. Тебе принадлежит весь остальной квартал. Ты можешь заработать уйму денег и без этого особняка. – Он шагнул вперед, чтобы посмотреть, не приближается ли Ангус, и мне показалось, что он не хочет продолжения разговора. Но, к счастью для меня, хозяин магазина все еще подбирал гардероб для Бека. – Ты вкладываешь в это дело столько усилий, – продолжала я. – Создается впечатление, что это что-то личное.
Бек втянул в себя воздух и сделал выдох, словно решил сдаться.
– Может, так оно и есть.
Я молчала, ожидая его признаний. Мне надо было знать об этом мужчине больше. Мне надо было знать о нем все.
– В этом доме раньше жила моя мать. Когда она ждала меня.
Я догадывалась, что с этим зданием его связывает нечто большее, чем желание заполучить недвижимость в нужном районе, но такая сентиментальность стала для меня настоящим шоком.
– То есть ты хочешь купить его из-за ностальгии по старым временам? – спросила я.
– Все не так. Ее вынудили уехать оттуда еще до того, как я появился на свет, а ей негде было жить. Она рассказала мне в мои шестнадцать лет. С тех пор это здание не выходило у меня из головы.
То, каким тоном он это произнес, расставило все по своим местам.
– Потому что ее заставили оттуда уехать?
Он кивнул, перебирая груду синих галстуков рядом со мной.
– Генри унаследовал это здание от своего кузена, Патрика Доуни. Моего биологического отца.
По моей спине пробежал холодок.
Бек упоминал своего отца, и мне казалось, что он очень его любит, судя по тому, как он о нем рассказывал. И мне казалось, что он еще жив…
– А я думала, что твой отец…
– Я никогда не встречался с Патриком Доуни. Меня воспитал отчим, и только его я считаю настоящим отцом. Патрик Доуни сделал ребенка моей матери, а потом выбросил ее на улицу, словно она полное ничтожество. Они были любовниками, и он предоставил ей квартиру в этом доме. Но когда она забеременела, то получила уведомление о выселении из квартиры от его юриста. И деньги на аборт.
Я почувствовала тугой комок в груди и попыталась унять нервную дрожь. Теперь мне все стало ясно.
Его одержимость зданием Доуни.
Отчаянное стремление отличаться от людей со «старыми деньгами». Он даже не пытался вписаться в их общество. Он не хотел походить на тех, кто мог так поступить с его матерью.
Я встала, подошла к нему и обняла за талию. Он отступил на шаг, отстраняясь от меня.
– Вот только не надо меня жалеть.
Я подняла голову и посмотрела ему в лицо.
– Я вовсе не тебя жалею. А твою мать. Никто не заслуживает такого отношения.
Он кивнул и, казалось, смягчился, и на этот раз мне удалось обнять его и положить голову на его грудь.
– Это здание перестанет существовать, когда я завершу сделку.
– Когда мы ее завершим, – поправила я его.
– Ты всегда стремишься оставить за собой последнее слово? – спросил он.
– Частенько. Но мы с тобой еще не закончили. Подбор одежды – еще не все. Это лишь поможет тебе не выделяться на их фоне. Тебе надо изменить подход к делу. Ты сам себе вредишь.
Он вздохнул.
– Знаю. Но ничего не могу с собой поделать – эти люди меня раздражают. Каждый раз, как я говорю с кем-нибудь из них, я хочу спросить: когда этот человек в последний раз работал полный день?
– А если бы спросил, то удивился бы ответу, – сказала я. – Ты знаком с дядей Мэтта Ричардом?
– Нет.
– Вот ему точно не нужно работать – состояние его семьи огромно, – тем не менее он детский нейрохирург. Работает на полной ставке в Национальной службе здравоохранения Великобритании и даже не ведет частную практику. – Бек, наверное, решит, что я все придумала, если рассказать ему, что Ричард в свободные от работы дни еще и оперирует сложных пациентов из-за границы.
Бек лишь кивнул, и я могла бы поспорить, что в тот момент он думал, что всегда существуют исключения из правил и что люди есть люди, будь они богаты или бедны. Кто-то из них хороший, а кто-то – полная задница.
– А еще есть Нэнси Мэдоуз, с которой я тебя познакомлю, если представится такая возможность. Она работает семь дней в неделю, привлекая средства для благотворительных акций. Кажется, она никогда не отдыхает. В прошлом году она собрала тринадцать миллионов фунтов стерлингов для бездомных. Не все, кто родился богатым, бесполезные люди. И не все, кто заработал деньги своим трудом, достойные граждане.
– Я знаю это, но…
– Что касается Генри, уверена, он тебе понравится. Он как раз принадлежит к числу достойных людей. Просто дай ему шанс раскрыться.
– Мне позарез нужно это здание, – отрезал он.
– Тогда ты знаешь, что нужно делать. Ты должен быть обаятельным, дружелюбным, иначе тебе его не приручить. Как только вы начнете общаться, тебе он точно понравится и ты научишься уважать его точку зрения. Я это тебе обещаю.
