Она протянула руку и прикоснулась к моему лицу.
– Я хочу просыпаться с тобой рядом каждое утро, – продолжал я, – а не только когда мы с тобой гостим в замке в Шотландии. Я хочу, чтобы мы работали вместе и не разлучались даже днем. Мы можем разговаривать весь день. Обсуждать различные проекты. Боже, я хочу знать, какого цвета белье ты надеваешь каждое утро, почему ты сердишься после какого-нибудь телефонного звонка…
– И я этого тоже хочу.
– Я хочу любить тебя. Если ты мне это позволишь.
Я глубоко вздохнул. Похоже, я сказал все, что хотел. Оставалось надеяться, что этого достаточно.
Стелла молчала, и мне казалось, что каждая наносекунда длится целую вечность. Наконец она заговорила.
– Поездка с тобой в Шотландию навсегда изменила мою жизнь. Когда я вернулась оттуда, я уже понимала, чего хочу в этой жизни. Я подала заявление об уходе, выставила квартиру на продажу – я просто знала, что надо так сделать.
– И ты догадывалась, что с нами все так будет? – спросил я нетерпеливо. Если она действовала так решительно, почему не дала мне знать об этом? Я не слышал ее голоса с момента возвращения из Шотландии.
– Вот тебе последний кусочек головоломки. Ты сказал, что я нужна тебе, и я знаю, что ты мне нужен. Я пришла сюда сказать тебе, что не готова быть просто очередной девушкой, с которой ты встречаешься.
– Ты никогда не будешь просто очередной девушкой, с которой я встречаюсь. Ты – женщина, с которой я хочу проводить каждый час своей жизни, хочу делиться каждой своей мыслью. Ты – единственный человек на планете, от кого я могу принимать советы, как мне одеваться, и с кем готов делить мой офис. Ты никогда не будешь «очередной девушкой» для меня. Ты моя единственная женщина. И к черту Мэтта, как и всех других мужчин на планете.
Она прижала палец к моим губам.
– Я должна быть с тобой откровенной. Когда Мэтт предал меня, я очень страдала. Была полностью опустошена. Но я никогда не испытывала к нему таких чувств, как к тебе. С тобой я чувствую себя сильной, а не слабой, понимаю, что с моим мнением считаются, признают мой ум и сексуальность, обо мне заботятся. Поэтому прошу, никогда не сравнивай себя ни с кем, и особенно с Мэттом. А меня – со своими прежними девушками.
Напряжение в моих мышцах исчезло. Невероятно, но я готов был слушать ее бесконечно. Со мной-то все просто – я раньше не встречался с женщинами, заслуживающими внимания по-настоящему. Но Стелла раньше думала, что готова провести всю жизнь с Мэттом. Я ненавидел его за то, что он отнял эту часть ее жизни у меня, но также был бы рад пожать руку этому придурку за то, что он достаточно глуп, чтобы выпустить ее из рук. Потому что теперь она будет принадлежать мне.
– Тебя ни с кем нельзя сравнить, – сказал я.
– Итак, мы на это решимся? – спросила она.
Я усмехнулся.
– Конечно. Но тебе придется потереть меня пемзой, прежде чем мы пустимся в наше путешествие. Мне бы надо пообтесаться – сама знаешь, я могу накосячить на каждом шагу. Тебе придется одергивать меня.
– О, уж этим я займусь, можешь не беспокоиться.
Я сжал ее лицо в ладонях.
– Я знал, что ты мне поможешь.
А я буду наслаждаться каждой секундой ее наставлений, и пусть она объяснит мне, как я могу доказать ей свою любовь.
Я буду любить ее так, как она захочет, ведь ради нее я готов на все.
Глава 37. Бек
Мои ладони скользнули вверх по ее бедрам, прихватив с собой подол платья.
– Ты ведь знаешь, для чего все это.
– Я знаю лишь, что ты пытаешься залезть ко мне в трусики, – ответила она, откидываясь назад на стол и раздвигая ноги.
Именно это я и делал. И не собирался слушать никаких возражений.
– Но я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Ты имеешь в виду, помимо того, что я только что сказал тебе, что люблю тебя, и ты, очевидно, тоже меня любишь? Или того, что мы впервые за много дней остались одни, а ведь каждую ночь с тех пор, как мы покинули Шотландию, я мечтал только о том, чтобы ощутить твою кожу под своими ладонями?
Она улыбнулась в ответ. Улыбка этой женщины обладала невероятной силой, способной лишить меня разума. Я ощущал ее глубоко внутри в своем сердце – казалось, без нее я не могу даже существовать. Улыбка Стеллы нужна мне как воздух, и я никогда не перестану стремиться ее заслужить, работать ради этой улыбки, мечтать о ней.
– Помимо всего этого, – сказала она, откидывая голову назад, когда я покрывал ее шею все более и более настойчивыми поцелуями. – Мы должны обновить твой новый офис. Чтобы отныне каждая встреча, каждый телефонный звонок, каждая мысль, которая у тебя здесь появится, несла в себе частичку меня.
Я начал расстегивать ее платье, но она остановила меня.
– Бек, нас может увидеть весь Лондон.
– Только если кто-то стоит сейчас на куполе собора Святого Павла.
Она хотела возразить, но, видимо, поняла по моему лицу, что я просто дурачусь.
– И не вздумай говорить, что какие-нибудь туристы могут наблюдать за нами с Золотой или Каменной галереи – там все уже закрыто.
Я расстегнул платье.
– А если там проводится какое-нибудь частное мероприятие или посетитель спрятался после закрытия… – Я наклонился и поцеловал ее между грудей. – Тогда, полагаю, их ждет роскошное шоу.
Я опустил руку, стянул с нее трусики, провел пальцами между ног. Она громко ахнула.
– Ух ты, какая чувствительная.
– Не дразни меня, – взмолилась она. – Только не сегодня.
Я глубоко погрузил в нее два пальца, и она застонала в ответ.
– Обещаю. Сегодня никаких сладких пыток.
Ну, почти никаких. Но то, ради чего больше всего стараешься, всегда самое сладкое.
Я убрал руку, выпрямился и, пробуя ее на вкус, облизал пальцы.
– Прямо как мед, – сообщил я.
Она села, потянулась к моему ремню, и я сделал шаг назад, снял пиджак и повесил его на вешалку за дверью.
– Бек, – взмолилась она.
Я перевел дыхание. Мне было некуда спешить. У нас впереди вся жизнь для этого – для того, чтобы я мог…
Заставить ее умолять меня. Довести ее до кульминации. Сделать ее счастливой.
Я собирался насладиться каждым мгновением. Медленно расстегнул запонки на рубашке, положил их на стеклянный столик, закатал рукава. Стон Стеллы сказал мне, что, несмотря на все протесты, ей все же нравилась эта сладкая пытка.
Она была моей идеальной женщиной во всех отношениях.
– Ты такая нетерпеливая. Что мне с тобой сделать? – спросил я.
– Все, что тебе нравится, – ответила она.
