– Когда я смотрю на дубовый листок, я думаю о крепком дереве, о силе, – брякнула я, не подумав.
– Да, – сказал он с непонятным выражением на лице. – Мне это нравится.
Он не стал вдаваться в подробности и объяснять свои слова, но по сравнению со мной казался гораздо более спокойным в наступившей затем паузе.
– А ты сам занимаешься дизайном? – спросила я, желая отвлечь его от его мыслей, какими бы они ни были. Он медленно покачал головой:
– Я оставляю это занятие людям, более талантливым, чем я.
– Так, значит, ты – мозг этого бизнеса?
– Мне нравится думать, что у меня есть особое чутье на то, что будет хорошо выглядеть, когда воплотится из эскизов в само изделие, – сказал он. – Я вижу себя редактором – куратором дизайнеров, если хочешь. И, конечно, люблю камни. Когда я вижу необработанный камень, я представляю, какой драгоценностью он станет. Я могу увидеть его будущее, когда он будет огранен, отполирован, вставлен в оправу.
Он действительно обладал творческим воображением. И при этом у него были мозги, заточенные под бизнес. С ума сойти! Почему бы ему не быть еще и бухгалтером? Я думаю, именно это и сделало его одним из самых успешных людей в этой отрасли.
– Ну вот, а я никогда не работала с камнями. Поэтому я здесь.
– Не уверен, что ты найдешь что-нибудь для себя полезное в фондю.
– Знаешь, тот, кто сказал тебе, что ты умеешь шутить, нагло тебе солгал.
Он непринужденно рассмеялся, очевидно, довольный своей шуткой.
– Именно поэтому я приехала в Лондон, – повторила я. – Хочу набраться побольше опыта. И превратить хобби в дело своей жизни.
Один уголок его рта немного приподнялся, как будто ему нравилось слушать, что я говорю. Хотя, конечно, ему просто мог нравиться мой акцент.
– Но если ювелирное дело – всего лишь хобби, то с чем связана твоя карьера?
– У меня всего лишь работа, а не карьера. Благодаря ей я оплачиваю счета. Давай не будем больше об этом говорить.
Пока я была здесь, мне хотелось воображать, что это и есть теперь моя единственная жизнь. Чем меньше мне придется вспоминать о заботах, ожидающих меня дома, тем лучше.
Декстер слегка нахмурился после моей реплики, и вертикальная морщинка пересекла его лоб. Мне внезапно захотелось протянуть руку через стол и разгладить ее.
– А как насчет тебя? Чем бы ты решил заниматься, если бы не стал ювелиром?
– Для меня не было другого пути, – ответил он, ни минуты не колеблясь. – Я родился, чтобы заниматься именно этим, и ничем иным.
– Потому, что это нравится тебе самому, или потому, что этим занимались твои родители?
Удивительно, что кто-то может быть настолько уверенным в собственном предназначении.
– Совершенно определенно и то, и другое, – ответил он. – А чем занимаются твои родители?
Я мысленно застонала.
– Да так, то одним, то другим. – Меньше всего мне сейчас хотелось говорить о своей жизни в Орегоне.
В этот момент принесли фондю – как раз вовремя, чтобы избавить меня от мучительной темы. Официантка поставила маленькую кастрюльку на конфорку посередине стола, рядом с ней лежали нарезанные кубиками хлеб, мясо и овощи. М-да. Кое-что я не предусмотрела. Хоть моя блузка из вискозы, а не из натурального шелка, я едва ли смогу отстирать ее начисто. Кто ходит в ресторан и заказывает фондю на первом свидании?
– Есть такие люди, которые знают тебя лучше всех на свете? – спросила я, отчаянно пытаясь увести разговор куда угодно, лишь бы подальше от моей жизни в Орегоне.
Он предложил мне корзинку, и я наколола кубик на длинную вилку.
– У меня есть пять самых лучших друзей – мы подружились еще в те времена, когда были подростками.
– Мило, – сказала я. – Целая стая.
– Они люди. Не волки. – Он вдруг зарычал, низко и глубоко, и клянусь, я была в секунде от того, чтобы превратиться в героиню Мэг Райан. Только я бы на ее месте не притворялась.
– И ты рассказываешь им свои самые тайные, самые темные секреты? – спросила я.
– Только в случае, если они вдруг появляются. Вообще-то я почти полностью открытая книга. – Он снова немного нахмурился, и мои пальцы буквально начало покалывать от желания убрать с его лба морщинку – намек на печаль.
– Я кое-что прочитала о тебе в Интернете, – призналась я. – Потому что, ну, ты понимаешь… – Это ведь так очевидно – поискать в Сети информацию о парне, прежде чем разделить с ним горшочек сыра. – Там говорилось, что ты «избегал общения с представителями ювелирной отрасли в Лондоне» в течение многих лет. Правда?
Вообще-то мне не нужен поиск в Интернете, чтобы знать подобные факты – слава Декстера бежала впереди него, – но ему вовсе не обязательно это знать.
– Может, да, а может, нет, – ответил он.
Я ждала, что он что-нибудь добавит к своему краткому ответу, но он всего лишь обмакнул кусочек хлеба в сыр, положил его в рот и принялся жевать, всем своим видом изображая удовольствие.
– Ну… – протянула я разочарованно, – это не ответ.
– Нет, конечно. Это просто значит, что я вообще не хочу отвечать на этот вопрос. – Его губы немного изогнулись при этих словах, и он, пристально на меня посмотрев, добавил: – На британском языке.
Я рассмеялась:
– Я еще не слишком хорошо на нем говорю.
Конечно, я встречала парней, которые все сведения о себе держали в секрете, но едва ли мне попадался человек, который так прямо говорил о том, что именно хочет скрыть.
– Ты еще не сказала, у кого из моих конкурентов стажируешься, – сказал он, явно пытаясь сменить тему.
– У Sparkle, – сказала я, все еще гордясь тем, что мне удалось поступить на стажировку в такую известную компанию.
Daniels & Co, возможно, слыли лучшим брендом, но Sparkle не так уж сильно от него отставала. Декстер замер на мгновение, даже, казалось, задержал дыхание, и устремил на меня пронзительный взгляд. Как будто кто-то приставил ему к виску невидимый пистолет, и он пытался предупредить меня об опасности. А потом, также внезапно, вернулся к нормальному состоянию – сплошные улыбки и непринужденное обаяние.
– Перемотай назад на минуту, – сказала я. Ладно, допустим, это наше первое свидание, и ему вовсе не обязательно сообщать мне, почему он держался подальше от Лондона или девичью фамилию своей матери, но у нас должен же быть хоть какой-то обмен информацией, что-нибудь более содержательное, чем разговор о сыре. – Что это сейчас было? Когда я упомянула Sparkle?
– Что? – невинно спросил он, накалывая на вилку кусочек перца.
– Положи перец обратно и объясни простыми словами, почему ты выглядел так, словно увидел привидение, когда я упомянула, у кого прохожу стажировку.
