Марионику? Господи, оставалось надеяться, что она хорошо готовит. Я очень плохо умею врать – а в ее присутствии и вовсе становился неуклюжим пятнадцатилетним подростком. С таким же успехом у меня могла сверкать над головой неоновая вывеска со стрелкой, указывающей вниз, на которой мигает надпись «врет… врет», а мне очень не хотелось бы ее расстраивать.
– Понятия не имею. А что это такое?
– Ты не знаешь, что это такое? – Она подошла к холодильнику и распахнула дверцу. Я уже готов был увидеть каких-нибудь морских слизней, но вместо этого она протянула пакет с черными ягодами.
– А, ежевика, – сказал я, обрадовавшись, что это мне действительно нравилось. – Господи, как бы я хотел, чтобы вы, американцы, выучили наконец нормальный английский.
– Так тебе нравятся эти ягоды? – спросила она с блестящими, широко раскрытыми глазами, словно впервые показывала ребенку океан.
– Конечно. Только монстры не любят ежевику.
Она откинула голову назад и заразительно рассмеялась.
– Может быть. Мы с сестрой часто собирали ягоды, когда были детьми.
– Я тоже, – сказал я. Мы с Бриджит часто ходили их собирать в зарослях за деревней ее родителей. – Забавно, – сказал я.
Те долгие ленивые летние месяцы, проведенные вместе с любимой девушкой, казались невероятно долгими и невероятно жаркими. Я когда-то думал, что их хватит на всю нашу жизнь.
– Забавно? – переспросила она.
– Не в том смысле, что «ха-ха-ха, как смешно», – попытался объяснить я. – Просто… ну, понимаешь, мы живем в разных частях света, но у нас обоих есть вот это общее.
– Держу пари, ты вырос не в трейлере, – сказала она. – Так что я не думаю, что у нас так уж много общего.
– Должен признаться, я не вполне понимаю, что ты подразумеваешь под этим словом – «трей-лер». Мне стоит обратиться к моему англо-американскому словарю?
– Ты сам очень забавный. – Она вытащила телефон из кармана джинсов, которые обтягивали ее довольно аппетитную попку. – Вот, – сказала она, показывая мне фотографию, на которой она стояла в обнимку с какой-то девушкой.
– Ты изумительно выглядишь. Это твоя сестра?
– Да, Отэм. Но суть не в этом – вот посмотри, то, что позади нас – это и есть трейлер. – Она указала на фургон.
– А, понимаю. Это как в парке отдыха, где люди проводят отпуск на природе, или что-то в этом роде?
– Наверное, – сказала она. – С той только разницей, что мы не в отпуске. Это просто очень дешевое жилье. Может, у вас в Англии их и нет. Мои родители никогда не могли удержаться на работе дольше трех недель, так что главное для меня была дешевизна, раз мне приходилось платить за аренду двух таких помещений.
Она говорила очень спокойным деловым тоном, явно не рассчитывая на сочувствие, которого, очевидно, и не видела никогда в своей жизни. Для поездки в Лондон ей многое потребовалось – не только деньги, но и новый взгляд на жизнь. Драйв, так сказать.
– Вы так и живете там? – спросил я.
Отсюда, из другой страны и, во многих отношениях, из другого мира, мне трудно было представить Холли в привычной ей обстановке. И я поймал себя на том, что хочу больше узнать, кем она была – до Лондона, там, в Америке, – кем она была в глубине души.
Ее губы немного дрогнули, как будто она обдумывала, какой мне дать ответ. Но потом просто пожала плечами и сказала:
– Это ведь не делает меня недостойным человеком.
И отвернувшись, снова направилась к холодильнику.
Я не хотел, чтобы она чувствовала, будто я пытаюсь судить о ее жизни. Встав с табурета, я подошел к ней сзади и обнял за талию. Почему она решила, что я имел в виду что-то подобное?
– Наверное, кое-что потерялось при переводе. Я и не думал говорить что-то обидное для тебя.
Она застыла.
– Если ты думаешь, что меня интересуют твои деньги, то это не так.
Я не мог сдержать смех.
– О чем ты говоришь? У меня в бумажнике сейчас около пятидесяти фунтов, и они в полном твоем распоряжении. Но мне и в голову не приходило, что тебя интересует именно это.
Мне все больше начинало казаться, что мы говорим на разных языках, не понимая друг друга. Она казалась чем-то взволнованной или расстроенной.
– Я сказал что-то не то? Наверное, я обидел тебя, только не знаю чем.
Она немного расслабилась в моих объятиях и откинула голову мне на грудь.
– Я и сама не знаю, что на меня нашло – почему я начала защищаться и вообще психанула. Я никогда раньше не встречалась с богатым парнем… нет, не то… Я просто никогда не встречала никого, похожего на тебя. Ты мне очень нравишься, а я не привыкла к такому. И это выводит меня из равновесия. – Она вывернулась из моих рук и начала остервенело чистить картошку, которую только что достала из холодильника.
Все это меня не устраивало. Я хотел, чтобы здесь, у меня, она ощущала комфорт.
– Ты так нервничаешь, потому что я тебе нравлюсь?
– Пусть так, мистер Гигантское Эго…
– Отлично, – сказал я, прислонившись к стойке, пока она сосредоточилась на овощах. – Будем считать, что начало положено. Я спрашиваю, чтобы понять, а не для того, чтобы подшутить над тобой.
Я сделал паузу. Как же давно у меня не было такого разговора с женщиной – о чувствах и эмоциях. И не потому, что женщины в моей жизни не пытались вести такие разговоры. То одна, то другая с киркой бросались на лед, покрывающий мою душу, но всякий раз мне удавалось удерживать оборону. В конце концов, они сдавались, или, возможно, я отдалялся… во всех смыслах. И вот теперь я фактически сам вручил Холли ледоруб или надеялся, что наш с ней лед может растаять в солнечных лучах, которые мы оба излучали.
– Здесь, в Лондоне, все по-другому. Наверное, потому, что я очень далеко от дома… во многих отношениях. Это ненормальная ситуация. Ты не из тех парней, с которыми я обычно встречаюсь… Не знаю, как тебе это объяснить. Я привыкла встречаться с мужчинами, которые мне не очень нравятся. – Она оставила картофелину на столешнице и подошла к кухонному острову.
– А зачем тогда ты с ними встречаешься? От скуки?
Она высыпала ежевику в сито и подержала под струей воды, прежде чем переложить в миску. Затем снова вернулась к картошке.
– Формально мы вроде бы подходим друг другу, понимаешь? Одинаковое социальное происхождение, похожие семьи. Но физический мир и мир моих представлений – то, что находится у меня в голове, – это два разных места. Поэтому мы совпадаем с точки зрения географии, но ментально… – Она покачала головой. – Похоже, я несу какую-то чепуху. Но суть в том, что мы с тобой – уж точно полная противоположность. Ты суперуспешный парень, живешь в Лондоне и, уж конечно, знать не знаешь, что такое вырасти в трейлер-парке. Но вот здесь… – Она постучала картофелиной по голове. – Здесь все так, как будто… не то что мы находимся в одном месте, но… ты там, куда я очень хочу попасть.
