Глава 20
– Ты нервничаешь? – спросила я, накручивая прядь волос на палец.
Ромео сделал вид, что грызет ногти, а потом сжал мое колено, ухмыляясь.
– Скорее смесь нервозности и возбуждения. – Он притянул меня к себе, крепко обняв за плечи. – Скоро мы увидим нашего ребенка, – взволнованно прошептал он и крепко сжал мою руку.
Я знала, что он волновался сильнее, чем хотел показать, а притворялся беззаботным исключительно ради моего душевного спокойствия.
Последние несколько дней были какими-то… сюрреалистичными. Нам потребовалось некоторое время, чтобы по-настоящему осознать тот факт, что мы ждем ребенка.
Мы ждем ребенка.
Ромео добился того, чтобы я всегда говорила именно так. При каждом удобном случае он напоминал мне, что готов на все сто процентов и что мы – одна команда.
Подруги, убедившись, что нервного срыва из-за интересного положения у меня не будет, позволили себе радостное волнение и, по понятным причинам, немного беспокойства, но пообещали держать эту новость при себе. Известием я поделилась и с профессором Росс, которая была, скажем, шокирована (на самом деле это слишком мягко сказано), но стала моей опорой, пытаясь помочь мне найти способ продолжить обучение после рождения ребенка. Кроме них, никто не узнает о беременности до окончания первого триместра, когда я больше не смогу это скрывать.
Жизнь внезапно превратилась в сумасшествие, но беременность оказалась не такой страшной, как я думала вначале.
Я записалась на прием к гинекологу и из-за осложнений во время беременности у моей мамы, которые в конечном итоге привели к ее смерти. Мне велели немедленно пройти тщательное обследование. Ромео запустил руку в свой трастовый фонд, чтобы я наблюдалась у лучшего врача, так что, в отличие от большинства простых смертных, мы, вероятно, увидим нашего малыша раньше обычного.
Мы с Ромео сидели в стерильной приемной, окруженные беременными женщинами всех возрастов и гиперактивными, кричащими детишками, которые ползали вокруг наших ног. Этого хватило, чтобы до смерти запугать нас обоих, и, судя по забавляющимся взглядам на лицах других родителей, наш страх был очевиден.
Я как раз хихикала над Ромео, который шептал себе под нос: «Господи Иисусе» – и глазел на маленького мальчика, бьющегося в истерике, когда услышала свое имя.
– Молли Шекспир? – Из кабинета появилась молодая пухленькая медсестра.
Я подняла руку.
– Да, я здесь.
Она ласково улыбнулась.
– Пожалуйста, следуйте за мной, доктор сейчас вас примет.
Я вздохнула и съежилась, глядя на Роума. Он засмеялся и похлопал меня по ноге.
– Да ладно тебе, Шекспир. Бояться нечего.
– Ага, оно и видно. Пять секунд назад я думала, что ты сиганешь из окна в надежде избежать пронзительных воплей этого мальчугана.
– Он просто поразил меня своей настойчивостью. Но со своим ребенком я бы подобного не допустил. Это будет легко.
Я усмехнулась ему в ухо.
– Только в твоих мечтах. Зато тебе не надо рожать. Тебе не придется выталкивать что-то размером с арбуз через щель размером с монету.
– Я бы сделал это для тебя, если бы мог, детка, – положа руку на сердце, заверил Ромео.
– Ха! Ну само собой.
Осторожно сжав мою задницу, Роум приказал:
– Погнали, будущая мамочка. Хватит тянуть резину.
Ромео взял меня за руку, и мы последовали за медсестрой в типичный медицинский кабинет: письменный стол, кушетка, пластиковый стул для сопровождающего.
Медсестра протянула мне синий халат.
– Надень это, дорогая, доктор будет с минуты на минуту.
Она вышла из комнаты, а я направилась переодеться за занавеску. Ромео пошел следом, но я остановила его, положив руку ему на грудь.
– Эм, и куда, черт возьми, ты собрался?
Он подтолкнул меня вперед в спину.
– Иду с тобой.
Я шлепнула его по рукам.
– Вернись туда! Какой стыд! Все подумают, что тут что-то происходит!
Полные губы Роума приблизились к моему ушку, и он провел руками по моей талии, достаточно соблазнительно, чтобы вызвать жаждущий стон из моего горла.
– Двигайся, Шекспир, молча и дай мне тебя раздеть…
Мои глаза непроизвольно закрылись – его поведение возбуждало меня сильнее, чем когда-либо. А возможно, что подобное действие оказывала моя беременность. За последнюю неделю мы были вместе чаще, чем я могла припомнить.
Ромео задернул занавеску и с вожделением в глазах начал снимать с меня куртку и джинсы.
Когда я оказалась обнаженной, Ромео нежно поцеловал меня в губы, шею и, наконец, в живот, прежде чем встать с колен и помочь мне надеть халат.
– Ты собираешься быть до ужаса властным в течение следующих нескольких месяцев, не так ли? – дразнила я, проводя кончиком пальца по его губам.
Он пожал плечами, всосав палец в рот.
– Я просто хочу убедиться, что с тобой и ребенком все в порядке.
Я целомудренно поцеловала парня и отодвинула занавеску, увидев доктора средних лет, который сидел и ожидал нас с веселой улыбкой. Что ж, доктор весьма любезен, раз хотя бы попытался скрыть свое веселье, когда я покраснела.
Он встал и протянул руку.
– Вы, должно быть, Молли. Я доктор Адамс.
– Приятно познакомиться, доктор Адамс. Это мой парень, Ромео.
Ромео протянул руку, и лицо доктора просветлело.
– Приятно познакомиться, Пуля. Я ярый фанат – обладатель сезонного абонемента. – Доктор снова посмотрел на меня. – И я узнаю ваше лицо, мисс Шекспир. Талисман удачи, который поможет Пуле снова вывести нас на чемпионат.
Разумеется, и тут футбол. Мы же находились в Алабаме.
Ромео обнял меня.
– Безусловно. Благодарю вас, сэр.
– Есть новости касаемо драфта? «Сиэтл Сихокс» угасают в этом сезоне. Их квотербеку пришлось уйти раньше времени из-за травмы, и ты, несомненно, пройдешь первый отбор.
Ромео искоса с опаской взглянул на меня и затоптался на месте.
– Я знаю столько же, сколько и вы, сэр, но, судя по тому, что я слышал от своих тренеров, «Сиэтл» – это отличный шанс для меня.
Я насупилась. «Сиэтл» был отличным шансом? Он никогда даже не упоминал об этом при мне.
– Садитесь, пожалуйста, – доктор Адамс жестом пригласил меня следовать за ним, отвлекая от моих мыслей. Я забралась на кушетку, а Ромео сел рядом со мной на стул, сжав мою протянутую руку.
