В юности она легко расставалась со ставшей ненужной одеждой, но со временем начала хранить ее. Выбор поведенческой стратегии в этом отношении зависит от возраста женщины и ее тяги к экспериментам. Из материалов интервью складывается впечатление, что в какой-то момент женщины становятся самими собой. С этого момента они рассматривают старые вещи как потенциально пригодные для рекомбинации (ранее те обычно хранятся как сувениры и воспринимаются как маркеры прошлого, полностью сепарированного от настоящего). Рози долго любила экспериментировать со своим имиджем, но потом начала хорошо зарабатывать и остепенилась; недавно вышла замуж и купила дом. Она отдает предпочтение дорогой дизайнерской одежде; особенно впечатляет ассортимент обуви, которая бережно хранится в коробках в отдельном шкафу. Хотя стиль Рози еще не устоялся, перемены теперь происходят более плавно. У женщины множество веселых блестящих туфель и топов ярких цветов; особенно ей нравится майка от Monsoon. Она украшена принтом из наложенных друг на друга цветов и бабочек ярко-красного цвета и цвета фуксии; их психоделический вихрь вызывает у наблюдателя головокружение и дезориентацию. Этот эффектный топ напоминает о времени, которое Рози раньше проводила в клубах, однако теперь она носит эту вещь с белыми брюками, предпочитая более сдержанный образ.
В последние десять лет Рози превратилась из одинокой девушки, любительницы клубов, в замужнюю хозяйку собственного дома; за это время в ее гардеробе не произошло никаких резких изменений; скорее следует говорить о постепенной эволюции стиля. Подолы стали ниже, топы менее блестящими, а ткани больше не просвечивают. Она по-прежнему покупает жизнерадостные и красочные предметы одежды, но сочетает их с более консервативными дизайнерскими вещами. Недавно Рози купила новую джинсовую мини-юбку, которую надела с черной приталенной рубашкой и коричневыми сапогами до колена, а не с прозрачным или укороченным топом, как сделала бы раньше. Сарториальная адаптация помогает ей пережить смену образа жизни, не порывая слишком резко с прошлым; Рози по-прежнему носит одежду, соответствующую ее эстетическим предпочтениям, но теперь ее вещи лучше вписываются в образ степенной замужней дамы. В молодости она увлекалась субкультурной модой и поддерживает ощущение преемственности, интегрируя старую одежду в более сдержанные костюмы.
Рози может подарить вещам из прошлого новую жизнь, поскольку точно знает, кто она, и достаточно уверена в себе, чтобы пытаться самовыражаться с помощью гардероба. Как правило, женщины хранят старую одежду, если та ассоциируется с их успехами. Выбрасывая вещи, они, напротив, часто пытаются избавиться от какой-то частицы себя. Воспоминание и забвение – это осознанный выбор (Forty 1999). Решение сохранить старую одежду сродни решению поместить фотографию в альбом. Снимки, которые кажутся не важными или связаны с печальными обстоятельствами, обычно отбраковываются (Belk 1995; Chalfen 1987; Sontag 1979). По словам Бурдьё (Bourdieu 1990), после помещения в альбом «счастливый момент» превращается в «счастливое воспоминание» (Ibid.: 27). Неудачные или пробуждающие плохие воспоминания наряды удаляются из гардероба; хранение же одежды, которая больше не носится, напротив, предполагает, что прошлое – часть самоидентификации, и женщине нравится помнить, какой она была прежде. Поэтому женщины хранят эти вещи как память, даже если те не вписываются в их актуальный образ жизни. Кроме того, женщины не интегрируют в новые наряды вещи, которые носили до того, как стали собой: биографическая преемственность, воплощенная в одежде, имеет свои пределы. Однако, как будет показано в следующей главе, это не значит, что, миновав период неопределенности, женщина навсегда избавляется от проблем и неудач, связанных с выбором гардероба.
Одежда как конститутивный элемент биографического «я»
В ходе полевого исследования я видела много примеров, демонстрирующих, что женщины осознанно сохраняют вещи, которые не носят. Зачастую они используют гардероб как инструмент для осмысления и конструирования автобиографии. Одежда аккумулирует и стимулирует воспоминания на эмоциональном и тактильном уровнях, и благодаря ей женщины могут заново осмыслить и воссоздать собственную личность. Вещи не просто отражают или пассивно репрезентируют прожитую их владелицами реальную жизнь, первичную по отношению к актам ее овеществления и независимую от них. Напротив, как показывает мое исследование, одежда является основополагающей и конститутивной составляющей женской автобиографии. Гардероб функционирует как средство трансформации личности. Иными словами, он не просто отражает профессиональную жизнь женщины или период ее материнства, но формирует ее в качестве исполнительницы соответствующей роли. Пример тому – Эмануэла. Она родилась на севере Англии, но ее родители итальянцы; ей за сорок, она живет в Ноттингеме с мужем и одиннадцатилетней дочерью. Она только что закончила магистратуру в области текстильного производства, а до этого работала учительницей. Три года назад Эмануэла заболела раком молочной железы, и ей пришлось перенести частичную мастэктомию. Не удивительно, что в этой ситуации она чувствовала себя разбитой и подавленной. После операции женщина сумела собраться с силами и восстановить стабильное эмоциональное состояние, однако последовавшая затем радиотерапия оказалась более мучительной. У Эмануэлы началась депрессия; лечение лишило ее сил; большую часть времени она вяло пыталась вести домашнее хозяйство, смотрела дневные телепередачи, и ей не хотелось ничего делать. Подруга Эмануэлы, у которой двадцать пять лет назад диагностировали рак в терминальной стадии, посоветовала диету, помогшую ей пережить тяжелый период. Во время прохождения курса радиотерапии Эмануэла начала поддерживать очень строгую макробиотическую диету: отказалась от мяса, кофе, чая, жиров, сахара и специй. Новый образ жизни многое изменил: Эмануэла ощутила удивительный прилив энергии. Вдобавок она сильно похудела. Женщина испытывала двойственные чувства: с одной стороны, у нее только что диагностировали рак, она перенесла серьезную операцию и радиотерапию и страдала от депрессии, с другой – была полна сил и обрела новое стройное тело. Это было время оптимистического пессимизма.
Прежде, в состоянии упадка сил, Эмануэла не заботилась о своей внешности, ей не хотелось выходить на улицу, она смотрела телевизор и даже не следила за порядком в доме. Она чувствовала, что не может больше выполнять повседневные ритуалы, необходимые для социальной жизни. Когда Эмануэла все же выбиралась из дома, ее дочь с огорчением замечала, что мать снова не причесалась. По понятным причинам семья была обеспокоена ее состоянием, и однажды отец Эмануэлы, надеясь приободрить дочь, отвез ее в магазин одежды. Покупки обычно доставляли ей удовольствие, но теперь Эмануэла не испытывала по этому поводу ни малейшего энтузиазма и согласилась что-то примерить, только чтобы успокоить отца. В числе нарядов, которые отец для нее выбрал, был зеленовато-серый брючный костюм. Вопреки ожиданиям ей приглянулся фасон брюк – обтягивающих и слегка расклешенных к низу. И еще больше ей понравился пиджак – однобортный, с застежками-пуговицами на уровне талии; в застегнутом виде он создавал силуэт песочных часов. Она примерила костюм с неохотой, но была поражена, поняв, как хорошо он на ней смотрится. Эмануэла разглядела в зеркале свои новые идеально подчеркнутые формы. Именно костюм помог ей это увидеть, и представший ее глазам образ разительно контрастировал с привычной бесцветной и бесформенной одеждой, вызывавшей у нее чувство бессилия.
