– Жулик ты! И аферист высшей пробы!
Пока завтракали, у Саши пикнул смартфон. Пришло сообщение от Грибкова. Оно было совсем коротким. Это была информация о владельце синего пикапа «Рено», на котором укатила в неизвестность семья Коноплевых. И первым там был указан телефонный номер.
– Какая знакомая комбинация цифр, – удивился Саша. – Где я мог ее видеть?
Долго гадать ему не пришлось. И как только сыщик сравнил присланный Грибковым номер с тем телефоном, который, по просьбе дяди Коли, оставила ему мама, то желание позвонить по нему усилилось многократно. Таинственный водитель синего пикапа был не кем иным, как Семеном Барчуковым – приятелем и коллегой дяди Коли.
– Вот это да! – прошептал Саша.
Он даже не заметил, как приличный шмат яичницы соскользнул у него в этот момент с вилки и шлепнулся на пол. Там он был немедленно утилизирован Бароном. Все, что падало сверху, пес считал своей законной добычей. На охоте это могла быть подстреленная утка, а дома годилось абсолютно все, что вкусно пахло.
Глава 6
Чем дольше размышлял Саша над этим совпадением, тем ясней ему становилось, что оно может быть вовсе не совпадением. Или, даже скорей всего, это отнюдь не совпадение. И Семен Барчуков вовсе не был таким уж безучастным ко всему, что происходило с дядей Колей. И даже больше того, он мог следить за ним, для чего оставил Москву и перебрался в Питер. Все ради того, чтобы быть поближе к дяде Коле.
– А если еще окажется, что торт для юбилярши заказывал тоже Семен Барчуков, то можно считать, что главный подозреваемый найден!
И Саша рванул в кондитерскую «У Амелии», надеясь повидать саму хозяйку.
Ему повезло, Амелия была на месте. Сашу она тоже узнала и сразу нахмурилась. Видимо, не ждала от него хороших новостей. Но потом вспомнила, что обаяние – это главное оружие любой женщины, и просияла ему навстречу.
– Что-нибудь забыли?
– Забыл узнать, кто заказывал у вас голубой прямоугольный торт.
– Не понимаю. Что за торт?
И кондитерша очень натурально похлопала ресницами. Но Саша уже завладел альбомом, в котором были фотографии с образцами продукции. Амелия не успела его перехватить, Саша мог торжествовать.
Полистав несколько страниц, он содрогнулся при виде розового «безобразника», но все же нашел интересующее его сегодня изделие. Голубой торт был хорошо узнаваем, в первую очередь благодаря своему необычному цвету.
– Вот этот торт! – ткнул Саша в нужную фотографию. – Его у вас заказывали для вчерашнего мероприятия.
– Допустим. И что?
– Мой дядя отведал кусок этого торта и угодил в больницу.
Амелия возмутилась:
– Минуточку! Вчера вы утверждали, что вашему дяде стало плохо просто от созерцания торта из нашей кондитерской. А сегодня вы уже утверждаете, что мы отравили вашего дядю.
– Я не говорю, что это сделали именно вы. Это мог сделать заказчик. Поэтому мне и важно знать его имя.
– А я не могу вам помочь.
– Не знаете, для кого пекли торт?
– Нет.
– Полно! Давайте решим этот вопрос без привлечения полиции. Ну, к чему вам огласка и шумиха? Если станет известно, что от ваших тортов люди мрут словно мухи, вы рискуете потерять многих клиентов. Оплачивали торт наличными?
– Нет.
– Картой? Скажите, кто владелец!
Но Амелия уже приняла какое-то решение.
– Вот что… Уходите, молодой человек!
– Уже сегодня вами будет интересоваться Следственный комитет.
– Хоть прокуратура!
– Ждите, сегодня к вам придет следователь.
– Хоть десять!
И Амелия решительно повернулась и ушла в служебные помещения, захлопнув за собой дверь. Она явно не испугалась, и это удивило Сашу. Редко ему приходилось встречаться с людьми, которые при упоминании о полиции и следствии вели бы себя столь же невозмутимо. Покровители у нее, что ли? Тогда с дамочкой будет трудненько договориться даже Грибкову.
В этот момент в зал вышла кондитерша, которая вынесла поднос с эклерами. Она посмотрела на Сашу и сделала какое-то странное движение головой. Саша с недоумением уставился на нее. Но кондитерша повторила кивок. Значит, не показалось. И куда она его зовет? Не иначе как к служебному входу.
Саша обогнул дом, в котором располагалась кондитерская «У Амелии». Там во дворе его уже ждала кондитерша, которая деловито прикуривала сигарету.
– Пять тыщ! – сообщила она Саше, не здороваясь и даже не глядя на него.
– Что?
– Тупой, что ли? Говорю, плати пять тысяч, и я скажу тебе, кто заказывал твой торт.
– Он не мой.
– Теряем время, – предупредила его кондитерша. – Перекур у нас десять минут. Три из них уже прошли.
Саша поспешно достал смартфон. Когда перевод денег был благополучно завершен, кондитерша кивнула.
– Годится.
И сунула ему в руку листок бумаги.
– Это список денежных переводов. Твой торт под артикулом 20812.
Она затушила сигарету, повернулась и ушла, не прощаясь и по-прежнему не глядя на Сашу. Тот поспешил в машину, и уже там, в спокойной обстановке рассмотрел то, что ему удалось приобрести. Кондитерша не стала долго копаться в компьютере, возможно, боялась, что ее засекут. И потому она сделала распечатку продаж сразу за три последних дня. Насколько мог видеть Саша, голубой торт не пользовался особой популярностью, его заказали лишь однажды. Но если он надеялся, что в графе заказчика увидит имя Семена Барчукова, то увы, этого не произошло. Имя заказчика было совсем другим.
– Федор Степанович К. Хм! И кто же это такой?
Ответа у него на этот вопрос не было. От нечего делать Саша стал рассматривать список дальше. И неожиданно обнаружил, что все тот же Федор Степанович сделал в тот же день еще одну покупку.
– Торт с артикулом 112/3. М-м-м… знакомые цифры. Да ведь это же тот самый розовый «безобразник», который я притащил дяде! Ну да! Это его артикул!
Теперь Саше еще сильней хотелось познакомиться с этим Федором Степановичем, который в один и тот же день заказал два торта, столь разных по стилю и исполнению. Розовый торт, насколько мог судить Саша, за последние три дня также был заказан всего один раз. И сделал это все тот же Федор Степанович К.
Но это был еще не конец удивительным совпадениям. В списке оплаченных Федором Степановичем покупок значился еще набор пирожных из безе и белкового крема. Точно такие пирожные стояли в спальне у почившей старушки – бабушки Катерины.
– Нелепица какая-то! Если этот Федор Степанович заказал голубой торт, то он явно был на празднике у девяностолетней юбилярши. И, увидев розовое непотребство, которое ей приволокли по ошибке, должен был узнать в нем второй свой заказ. Почему же он не признался, что розовый торт его? Постеснялся бабушки? Не хотел светиться перед гостями? Но почему ко мне потихоньку потом не подошел? Нет, я решительно ничего не понимаю!
