И она снова начала давать ему указания. Но по мере того как цифры на указателе уровня горючего подбирались к нулю, Саша и сам все отчетливей понимал, куда они держат путь. И когда загорелся критический огонек, он уже понимал, что едут они в гости к Катерине и ее сыну Валечке. Что же, этого следовало ожидать. Узнав о трагических событиях в доме ее кавалера, Лиственница хотела разобраться в том, что случилось.
Глава 8
С одной стороны, новость о том, что они едут в знакомое место, Сашу радовала, все-таки приятней оказаться у людей, с которыми тебе уже доводилось плодотворно пообщаться. Но с другой, в этом крылась и опасность. Катерина с Валечкой должны были помнить Сашу, и, когда он появится у них на пороге, то своей реакцией на его появление эти двое неизбежно выдадут факт их знакомства. И это сведет на нет все усилия Саши втереться в доверие к Лиственнице. Его спутница тут же поймет, что Саша оказался рядом с ней отнюдь неспроста. И убедить ее в том, что он хочет лишь общего блага, будет делом затруднительным.
Но когда до знакомого дома было уже рукой подать, Лиственница одной фразой сама разрешила все его сомнения.
– Останешься ждать меня в машине.
– А ты?
– Это дом моего жениха. У него мы сможем найти приют и помощь. Но он живет не один, а со своей мамой, и я должна подготовить их к твоему появлению.
– Неудобно заявиться к незнакомым людям с бухты-барахты.
– Тем более сейчас, когда умерла их бабушка.
– То есть там будет много народу?
– Сейчас, думаю, да.
Она ушла, ничего больше не объяснив, а Саша остался. Он долго думал, но не придумал ничего более разумного, чем позвонить Катерине.
– Я у вашего дома. Мне нужно с вами поговорить.
Катерина его узнала и воскликнула:
– Ой, что же ты не предупредил, что приедешь! Сашка, как же быть? Нас с Валей и дома-то нет!
– А где же вы?
– Так бабушка-то умерла. А с этими похоронами столько дел, что мы совсем замучились. Федор Степанович настаивает, чтобы побыстрее, времени у него нет, чтобы ждать.
– Федор Степанович! – вырвалось у Саши. – Кто это?
Но Катерина то ли его вопроса не услышала, то ли не захотела отвечать, но продолжала тараторить свое:
– Так он на свои связи нажал, так что завтра уже похороны состоятся. Вроде как и хорошо, что быстро, но столько всего переделать надо, ты не представляешь! И хорошо, что не представляешь, не дай бог тебе таких хлопот. Молод ты еще для них. Одним словом, мы с Валей сейчас в городе, последние формальности оговариваем. Назад вернемся не раньше чем часа через два.
Саша едва удержался, чтобы не воскликнуть «отлично!».
Вместо этого он заметил:
– Вас дома нет, а у вас в доме во всех окнах горит свет.
– Да это Федор Степанович небось электричество жжет. Не привык экономить, на широкую ногу живет человек. Генерал! А приехал он, чтобы завтра быть на похоронах. Постучись. Если он тебя пустит, то подождешь нас в тепле. Он тебя угощать будет, но ты с ним не пей. Он хоть и генерал, но шибко дурным делается, когда выпьет.
Получив эти указания, Саша совсем растерялся. Но тут вернулась Лиственница.
– Вали нет. Мамы его тоже. А дома один их родственник, по виду и запаху сильно пьяный. Не знаю, стоит ли туда идти.
– Ты его знаешь?
– Кого?
– Родственника.
– Нет, в первый раз вижу эту пьяную морду.
Лиственница произнесла это совершенно естественным голосом. Похоже, она и впрямь не подозревала, что сидящий в доме Федор Степанович может оказаться тем самым генералом, который прикрывал бизнес ее родителей и знакомством с которым она так хвалилась перед Грибковым.
– Пойдем. Не в машине же их ждать.
Саша так воодушевился, что совсем не подумал о своем приятеле – алабае Мишке. И тот едва не разрушил все инкогнито Саши, завилял хвостом, заулыбался своей огромной пастью, подбежал к забору с таким дружеским и приветливым видом, что Лиственница насторожилась.
– Что это с ним? Вы что, уже знакомы?
– Да нет! Откуда!
– Мишка так только старых друзей встречает.
Ситуацию спас подскочивший к ним в этот момент Барон. Увидев другую собаку, алабай мигом забыл все свои мирные наклонности, страшно зарычал и кинулся на ограду.
– Р-р-разорву! Конкур-р-рент!
Пришлось утащить перепуганного Барона назад в машину. Там было хоть и холодно, зато безопасно. А Мишка еще долго обнюхивал Лиственницу и особенно Сашу, словно не веря, что мелкого четвероногого вредителя больше с ними нет. И неизвестно, как бы еще повернулись дела, пропустил бы их Мишка или вздумал охранять свою территорию, но из дома выглянула мужская голова, которая крикнула:
– Свои! Мишка, место!
Только после этого окрика сторожевой пес потерял всякий интерес к гостям и уныло потопал назад к своей будке. Вид у него был удрученный, как у человека, у которого отняли в этой жизни последнюю радость. Весь его вид говорил о горьком укоре в адрес хозяев, но ослушаться команды он все равно не посмел.
В доме было душно и накурено. Воздух был таким густым и спертым, что казалось, его можно было резать ножом на большие прозрачные куски, а потом подавать к столу как закуску вместо студня. А всему виной был большой мужчина, который встретил их у входа.
Не спрашивая их согласия, он хлопнул обоих по плечам:
– Пошли! Помянем мать!
Возражать было невозможно. Взгляд у мужчины был тяжелый, голос властный, а сам он вел себя так, словно был большим начальником. На стуле за его спиной висел военный китель, на котором Саша не без трепета разглядел крупную звезду. Генерал! Генерал армии! Ничего себе родственники у Катерины с ее Валечкой! Интересно, а Лиственница в курсе, в семью какого важного человека собирается войти в качестве невестки?
Саша покосился на девушку, но той, похоже, было все равно.
– Может, вы не знаете, – сказала она, – но я не могу пить алкоголь. Это загрязняет карму.
Но генералу на чужую карму было наплевать.
– Мать помянуть – это святое! А мать у меня была мировая! Эх, не уберегла племянница! А ведь я ей говорил, следи за здоровьем бабки! Ну и что с того, что она не жалуется, может, есть у нее какие-нибудь болячки. Отвези в госпиталь, я договорюсь, пусть здоровье проверят. Нет, не поехала!
Значит, погибшая старушка приходилась генералу родной матерью?
– А отчего скончалась ваша мама?
– Кто же теперь знает.
– А вскрытие что показало?
Но генерал в ответ жутко побагровел и хлопнул ладонью по столу, отчего подпрыгнули не только все рюмки и тарелки, но и бутылка с водкой. А она была немаленькой, литра полтора, и тяжелая, как полагается быть генеральской водке.
