– Почему вы не допускаете даже мысли, что Анечка может оказаться настоящей? – спросила она у своего учителя.
Но ответом ей стал лишь его хмурый и несчастный взгляд.
Глава 5
Дома Никифора ждал сюрприз. Когда он начал ковыряться с ключами, дверь внезапно распахнулась изнутри и на пороге возникла молодая женщина, рядом с которой крутился маленький худенький мальчишечка. Ребенок показался Саше совсем крохотным. Ясно, что это был сын Анечки. Сколько ему там? Пять лет? Иные трехлетки будут повыше, да и поупитанней этого заморыша.
Зато его мама, а это была Анечка собственной персоной, показалась Саше куда старше своих девятнадцати лет. Нет, личико у нее было маленькое, черты лица тоже мелкие, но вот глаза выдавали женщину уже далеко не юную. Впрочем, морщин на лице не было, а глаза… ну, что же глаза, не будем забывать, сколько горя и страданий выпало на долю Анечки.
– Деда пришел!
Мальчик кинулся к Никифору и обхватил его своими ручонками-прутиками. Тельце у него дрожало от волнения.
– Где ты был? Мы с мамой тебя всю ночь ждали. Почему ты к нам не пришел? Она сказала, что ты придешь, а ты не пришел!
– Я был на кладбище.
– Всю ночь?
Это воскликнула уже Анечка.
– Дедуля, ты сошел с ума так нас пугать. Ночь – тебя дома нет. Утром тебя снова нет. Мы чуть с ума не сошли! Сидели, сидели, потом пошли на улицу, чтобы хоть немного развеяться.
– Вы ушли, а я пришел, – засмеялся Никифор. – Как хорошо! Родные мои! Как же я рад, что с вами ничего не случилось.
– С нами-то все в порядке, с тобой что было?
– Потом расскажу!
Пока Никифор обнимал внучку и правнука, Саша продолжала наблюдать за ребенком. Удивительное дело, Миша и впрямь был точной копией Никифора. Такие же тонкие почти прозрачные руки и ноги, огромные глаза чуть навыкате, выпуклый лоб и тоненькие светлые прядки волос. Маленький Мишенька казался точной копией Никифора. А вот Анечка была хоть и мелкой, и худой, но она была совсем иной породы. Нос у нее был другой формы, а самое главное, не было в ней той прозрачности, которая отличала ребенка и старика.
Однако Никифор держался с внучкой, словно не находил в ней никаких недочетов.
– Ну, раз все так счастливо разрешилось, поедем к маме, как и собирались!
Мишенька тоже начал проситься с ними, но взрослые сочли, что ребенку в психиатрической клинике делать нечего.
– Тогда я на скрипке поиграю.
– Где же ты ее нашел?
– Дедушка, да ведь у тебя целый склад скрипок.
– Ну, склад не склад, а штуки три имеются. Неужели нашел?
– Нашел, дедушка! И так мне понравилось. Можно, я тебе покажу, как у меня получается?
Ребенок живо притащил совсем крохотную скрипочку и начал водить по ней смычком.
– Вот нота ля, – говорил он. – А вот нота соль. Слышишь, дедушка?
Никифор улыбнулся:
– Я-то слышу. А вот ты их слышишь?
– Конечно, дедушка. А еще тут есть струны ми и ре. Но как мне сыграть до или фа? Или си?
– Я тебе покажу!
Но в разговор вмешалась Аня:
– Дедуля, потом покажешь. Мы вроде как к маме сегодня собирались? Ты сам говорил, что это для тебя крайне важно.
– Конечно, – спохватился Никифор. – Поехали! Петруша, а ты со своей ученицей не побудете немножечко с Мишенькой?
Петр Карлович согласился. И Сашеньке тоже пришлось остаться. Впрочем, она не огорчилась. Мишенька оказался на редкость общительным и умненьким мальчиком. Конечно, он был очень мелкий для своих лет, но умственное развитие у него было совсем не трехлетним. Он строил сложные фразы, умел читать, и в уме прекрасно складывал и вычитал даже двузначные цифры.
– Умненький ты, благоразумненький.
– Мама тоже так говорит. Ой, как же я рад, что она меня нашла!
– Нашла? Разве ты терялся?
– Т-с-с… Об этом нельзя говорить.
– Почему?
– Мама запрещает. Она сказала, что если я буду много болтать, то она вернет меня обратно.
– Обратно? Куда это обратно?
Но Мишенька лишь покачал головой. На эту тему он говорить отказывался.
– Наверное, мама имела в виду, что запихнет тебя обратно к себе в животик.
Миша развеселился:
– Какая вы смешная! Разве можно уже родившегося человека обратно в живот запихнуть? Ха-ха-ха!
– Мишенька, а твой папа кем работает?
Вопрос, казалось, застал ребенка врасплох. Он изумленно похлопал глазами. Нет, про папу он явно ничего сказать не мог.
– Давай-ка мы лучше чай будем пить. Небось проголодался? Сколько вы с мамой гуляли!
И тут Мишенька неожиданно заявил:
– Мы не гуляли. Мы у докторов были.
– В поликлинике? Всю ночь?
– Нет. Не в поликлинике. Они у меня кровь брали. Из пальца и отсюда.
И Мишенька показал ручку, где в сгибе у локтя виднелась жирная красная точка. След от иглы.
– И много из тебя выкачали?
– Много. Три шприца! И потом еще на всяких аппаратах меня проверяли.
– Тогда тебе тем более подкрепиться нужно. Будем все вместе торт кушать.
От торта Миша не отказался. И за чаем совсем расслабился. Из разговора выяснилось, что раньше с мамой они жили в другом месте, но совсем недолго. А до этого Мишенька жил в доме, где помимо него жили еще другие дети, и ни у кого из них не было родителей. Поэтому, когда за ним пришла мама, то он был очень рад, что нашелся.
– Я и не знал, что она моя мама! Это она мне сказала! И забрала меня с собой. А потом сюда привезла! К дедушке!
Все это рассказанное ребенком несколько не укладывалось в рамки той истории, которую поведала сама Анечка. И радости Петра Карловича не было предела.
– Теперь ты сама видишь, что эта Анечка просто мошенница! Она все лжет! Ребенок сам ее выдал!
– И что вы предлагаете?
– Расскажу все Никифору!
Но когда вернулись Аня с Никифором, язык у Петра Карловича не повернулся исполнить свою угрозу.
Вместо этого он громко ахнул:
– Никифор, что с тобой?!
Друг ничего ему не ответил. В его огромных глазах стояли слезы. Он прошел в дом и рухнул там в кресло, не обращая ни на кого внимания.
За старика ответила Аня:
– Ничего не получилось. Мама нас не узнала.
– Так она никого не узнает вот уже сколько лет!
– Но дедушка рассчитывал, что мама выздоровеет, когда увидит меня.
