Юра тоже выглядел взволнованным.
– Когда я первый раз тебя сегодня увидел, я был поражен. Сколько лет проживу, не забуду! Никогда еще ни с одной девушкой я так не знакомился.
Саша совершенно не представляла, что нужно тут отвечать. Поэтому лишь снова улыбнулась. А Юра, ободренный ее молчанием, заговорил снова. Выяснилось, что ни одна девушка никогда раньше не производила на него такого неизгладимого впечатления. Что Саша поразила его в самое сердце. И что он просто не может подыскать слова, чтобы достойно выразить то, что он чувствует к ней. При этом нужно было учитывать, что разговор происходил между контейнером для сбора крупногабаритного мусора и сеткой, куда скидывали пластик.
Если это было объяснение в любви, то место и время Юра выбрал совершенно неподходящие. Но ему самому так вовсе не казалось. Кажется, в обществе Саши даже мусорные баки становились для него чем-то вроде дворца. Неизвестно, что бы Юра успел сказать, но ему помешали.
– А вот и наша учительница бежит.
Сыщица не сомневалась, что услышит сейчас нечто крайне интересное. И не ошиблась. Хоть тетрадки Анечки в кабинете русского языка и литературы не сохранилось, но Саша с Юрой получили куда более полезную информацию от Руфимы Андреевны, как звали молодую учительницу.
– Я в тот год пришла работать в школу впервые. Поэтому тот свой класс я помню прекрасно. И Анечку тоже. Что сказать, с девочками она не дружила. А вот среди мальчиков был у нее в приятелях некий Голубев.
Сашенька ощутила, как помимо воли ее сердце сделало быстрый толчок. Голубев! Конечно, это тот самый Гоша Голубев, о котором шла речь в прощальном письме. И значит, нет больше нужды в том, чтобы сличать почерк Анечки. И так ясно, что найденное Яго письмо подлинное, написано Анечкой в минуту душевной откровенности. Прощаясь со своими родными, Анечке хотелось донести до них правду о том, что с ней случилось, в какую ситуацию она угодила.
– Мне этот Голубев не нравился, – продолжала Руфима Андреевна, и Сашенька удивленно взглянула на нее.
– Почему?
– Какой-то он был непростой.
– А разве это плохо?
– Нет, учился он замечательно, был отличником, шел на золотую медаль. Тут мне придраться было не к чему. Родители у него были ученые, отец, во всяком случае, точно был ученым, и сыну своему они прочили академическую карьеру. Но вот по характеру…
– Дрался? Хамил?
– В том-то и дело, что ничего такого за ним не водилось. Все было идеально. И сам он был каким-то уж слишком идеальным! Друзей, кроме Анечки, у него поэтому не было. А в Анечку он был влюблен. Да и она в него тоже. Это мне тоже не слишком нравилось. У них впереди еще учеба, а они все про любовь разговаривают. Вечно Анечка с этим Голубевым за ручку ходили и книжки читали. Сначала про любовь, а потом и про воспитание детей. Ну, знаете, из цикла, как воспитать вундеркинда или как стать идеальными родителями. Я как-то подловила их с этими книжками и пошутила, что им рано думать о детях. Но они так на меня посмотрели оба, что мне стало не по себе. И в душе я порадовалась, что это не мои дети и, стало быть, не мои проблемы. Детей они воспитывать собрались! Хотела бы я знать, где они собирались их раздобыть этих самых детей?
«Не иначе, как планировали родить сами».
– Потом Голубева его родители перевели в другую школу, как они нам всем заявили, более престижную. Это случилось неожиданно в середине учебного года, зимой. А всего через несколько дней пропала и Анечка. И лично я думаю, что эти два обстоятельства должны быть как-то связаны между собой.
– Почему?
– Дело в том, что когда к нам приходила полиция, то наша директриса под страхом увольнения запретила нам всем даже упоминать про этого Голубева. Никто не осмелился сказать следователю, что Анечка дружила с этим мальчиком. Одна лишь Ольга Валерьевна отважилась пойти наперекор директрисе, за что и была уволена «по собственному желанию». Никакого желания у нее не было, просто ей создали такую невыносимую атмосферу, фактически травлю, что работать тут у нее больше не было никакого желания. И кстати, я единственная, кто из всего коллектива поддерживает с ней общение.
– Нам необходимо найти этого мальчика – Гошу Голубева. Вы знаете, в какую школу он перешел?
Увы, Руфима Андреевна этого не знала. Но она набрала номер Ольги Валерьевны, бывшей классной Анечки и Голубева Гоши, объяснила причину звонка и попросила ту помочь в разыскном деле.
– Я и без всякой просьбы Руфимы вам с удовольствием бы помогла. Исчезновение Анечки тяжким грузом легло на мою совесть. Вроде бы и не виновата ни в чем, а только сердце не на месте. И совесть все время шепчет, прошляпила ты, Оля, девчонку. Какой же ты руководитель, если не заметила, что-то с ребенком не ладно?
– А было что-то неладное?
– Всегда бывает. На ровном месте же ничего не случается. Но тут… Я даже не знаю, как это объяснить. Был у Анечки приятель – Гоша Голубев. Очень близкий. Если уж кто и мог помочь в поисках Анечки, так это он. Но нет, ничего не вышло. Отказался. Родители у него в ту пору как раз уехали в длительную командировку, Гошу оставили под присмотром бабушки. Но старушка, как я понимаю, не жила с внуком в одной квартире, она лишь время от времени его навещала, готовила еду, стирала, прибирала. И тут исчезает Анечка. Никто не знает, где девочка. Звоню Гоше, он говорит, что тоже ничего не знает.
– В принципе, мог и не знать.
– Но самое странное, что не проявляет желания узнать. Вот вы, если бы у вас пропал близкий друг, стали бы интересоваться его поисками?
– Конечно.
– А Гоша не стал! Полиция, как я поняла, тоже ничего не смогла от него добиться.
– И вы думаете, что Гоша мог что-то знать о том, где находится Анечка?
– Думаю, да. А школу Гоше пришлось поменять вовсе не потому, что его приняли в более престижную, а потому что сюда его возил отец, а так как отец не мог этого делать, то пришлось им выбрать школу поближе к дому. Такие они люди – его родители, вечно нос перед всеми задирали. Особенно мать. Вот уж неприятная особа, дружила с нашей директрисой. Два сапога – пара.
– И Гоша тоже задирал нос перед другими?
– Нет, за Гошей я такого не замечала.
– С этим Гошей можно встретиться?
– Насколько я знаю, родители его на новом месте быстро и хорошо обустроились и забрали мальчика к себе.
– Сколько же времени он прожил один в квартире?
– Несколько месяцев, я думаю, наберется. Может, даже до полугода. Но проблем у него не было. В новой школе результаты у него стали даже выше, чем у нас. Он отлично вписался в новый коллектив. И всем был доволен. Правда, новых друзей он себе и там не завел, предпочитая вместо этого усердно заниматься.
Итак, тайна исчезновения Анечки начинала проясняться. Сбежав из дома, беременная Анечка и впрямь отправилась жить к своему приятелю. Дети никому не сказали о том, что втайне от всех ожидают появление на свет своего первенца, и весь срок беременности Анечка скрывалась у Гоши Голубева в квартире. Наверное, к визитам бабушки парочка успевала заблаговременно подготовиться, из дома исчезала и сама Анечка, а все ее вещи тщательно прятались. Видимо, Гоша пользовался у своих родителей доверием. Мальчик был со всех сторон положительный, учился на отлично, а потому особенно пристального контроля к себе не требовал.
