– Никифор не мог этого сделать! Он и в лучшие годы мухи бы не обидел. А уж сейчас… Он чувствует себя куда старше своих лет. Жаловался мне на днях, что еле ходит. Буквально из последних сил таскает ноги. Где уж ему кого-то там по головам лупить.
– Тогда кто?
– Я не знаю.
– Ваш друг, как я понимаю, жил один?
– Да.
– А кто ему помогал по хозяйству?
– Сам управлялся. Много ли ему надо? Немного несладкого чая и кусок ржаного хлеба.
– Однако на кухне у него стоит бисквитный торт с кремом и бутылка коньяка.
Это произнес Геша, который уже успел пробежаться по квартире, и Сашенька почувствовала некоторую досаду. Впрочем, досадовала она на саму себя. Расселась тут, допрос ведет. Этим можно будет заняться и потом. Петр Карлович никуда от нее не денется. А вот из квартиры и непосредственно с места преступления их в скором времени могут и турнуть. Да и пострадавшего неплохо было бы осмотреть повнимательней.
Этим Саша и занялась.
Петр Карлович пробовал возражать, что это неэтично для молодой девушки рыться по чужим карманам и щупать чужое тело, тем более что тело принадлежит живому еще мужчине. Но Сашенька этого чудака даже не стала слушать. Если бы она всегда вела себя как прилично молодой девушке, ни одно из проводимых ею расследований так и не было бы завершено. О чем она сообщила Петру Карловичу, приведя того в состояние полнейшего шока.
– Я и не подозревал, что ты скрываешь подобные таланты!
– Вы еще многого про меня не знаете! Говорю вам, научиться игре на скрипке мне необходимо для пользы дела.
Говоря это, Саша уже вовсю рылась в чужих карманах. Девушка была в совершеннейшем упоении. Наконец-то… Наконец-то настоящее дело! К сожалению, карманов у пострадавшего было немного, толком разгуляться не удалось. Два кармана нашлось на его брюках и один нагрудный на рубашке. В брюках нашелся перочинный ножик и помятая пачка сигарет с зажигалкой. Нож был хороший, Саша немножко разбиралась в таких вещах. По нынешним ценам этот нож должен был стоить тысяч пятнадцать.
– Дорогая вещица. А вот сигареты он курил самые бюджетные. И зажигалка затрапезная пластиковая, дешевле нее только спички. И одет небогато. Про обувь я уж и не говорю. Ботинки неплохой фирмы, но он их носит уже не первый год. Все носы сбиты, и подметки почти до дыр стерлись. Лучше бы он себе новую обувь купил, чем такой ножик!
– Может, это и не его нож вовсе? – предположил Геша. – Нашел? Украл? Подарили?
Зато нагрудный карман рубашки порадовал Сашеньку сразу двумя находками. Одна была визиткой некоего «Ларионова П. П. Духовного отца и лидера мормонов всея Руси». Так и было написано на визитке.
– Этого только не хватало!
О мормонах у Сашеньки было очень однобокое представление и, увы, совсем не позитивное. Спасибо, сэру Артуру, про мормонов она знала, что живут в штате Юта и у них в ходу многоженство. И еще они не брезгуют воровать чужих невест и дочерей, чтобы потом насильно склонить их к сожительству и свадьбе.
А что, если и пропавшая Анечка стала жертвой этого Ларионова, любителя чужих дочерей? Он сам или вместе с сообщниками украл ее, склонил к сожительству, держал у себя в плену. А отец девочки откуда-то об этом узнал, пытался вернуть свою дочь, но был настигнут сообщниками преступника и пострадал за правое дело.
Вторая находка была ничуть не менее интересной. Это была записка, в которой лежал засушенный цветок. Определить его Сашенька не могла, никогда такого не видела.
– Что-то экзотическое.
Геша понюхал и чихнул.
– У меня аллергия, – смущенно пояснил он.
Сашенька тоже понюхала. От цветка сладко пахло, и в носу у нее защекотало, хотя аллергией Саша не страдала.
– Убери его, вдруг он ядовитый.
В записке было всего несколько слов. «Приходи 16-го в 18 часов».
– Посмотрите, это почерк вашего друга?
Петр Карлович долго щурился, но, в конце концов, признался, что почерк и впрямь похож на каракули Никифора.
– Но шестнадцатое – это ведь сегодня?
– Да.
– И я была тут примерно в половине седьмого, то есть в шесть тридцать. Спустя полчаса после назначенного времени. Получается, что ваш друг сам пригласил зятя к себе!
– Этого не может быть! Они не общались!
Саша пожала плечами. Спорить с Петром Карловичем сейчас у нее не было времени.
– Другой вопрос, почему ваш друг Никифор придумал такой сложный и старомодный способ приглашения в гости? Записку нужно адресату передать лично или передать ее с посыльным. Не проще ли позвонить? Или послать эсэмэс?
– Для Никифора не проще, – ответил Петр Карлович. – Он не пользовался мобильным телефоном.
А значит, и все блага быстрой связи, которую предоставляет интернет в современном мире, были для Никифора практически недоступны.
– К тому же Сергей живет неподалеку. Никифору было нетрудно прогуляться к его дому и оставить там записку.
Чудачества пожилых людей были известны Саше не понаслышке. Ее собственная прабабушка даже спустя многие годы после войны отправляла всем своим родным письма, свернутые фронтовым треугольником. И очень сердилась, когда на почте ей деликатно советовали воспользоваться стандартным конвертом.
И повернувшись к Геше, девушка спросила у него:
– Что ты там насчет торта с коньяком говорил? Где это все?
Геша очень оживился.
– Пойдем! Покажу!
Они прошли на кухню, стараясь ступать исключительно по протоптанным тропкам, чтобы не оставить в пыли следов.
На кухне было немножко почище, чем во всей остальной квартире. Видимо, иногда хозяин тут все же наводил какое-то подобие порядка. Впрочем, это было нетрудно, кухонные шкафчики поражали своим минимализмом. Сашенька нашла внутри них лишь пачку овсянки и пару пачек самых дешевых макаронных изделий. Холодильник был отключен, видимо, за ненадобностью. Хранить в нем было нечего. На плите скучала одинокая кастрюлька, купленная, судя по состоянию эмали на ее дне, еще при царе Горохе.
– А дед-то аскет! У него даже электрического чайника нет. В ковшике воду кипятил! А вместо молока использовал сухую молочную смесь.
В голосе Геши звучало изумление пополам с восхищением:
– Похоже, хозяин питался исключительно заваренными в кипятке хлопьями и пустыми макаронами.
– Тут еще растительное масло есть. Соль и сахар. И чай! Вполне можно жить!
– Один день, возможно, – согласилась Саша. – Некоторое время на таком рационе даже полезно побыть. Но чтобы питаться так месяцами или годами… Неужели ему не хотелось чего-нибудь вкусненького?
– Вот торт старик купил. И коньяк. Наверное, гостя хотел получше угостить.
