Елена сидела в прежнем положении, а вокруг нее жужжали последние рассерженные пчелы. Надежда потянула ее за ноги, вытащила наружу и только сейчас смогла как следует разглядеть.
Лицо Елены распухло, губы выглядели так, будто ей только что сделали инъекцию силикона. Глаза стали маленькими и красными, она тяжело, со свистом дышала.
– Помогите… – пролепетала Елена едва слышным сиплым голосом. – Аллергия… мне… нечем… дышать… срочно… у меня… лекарство…
– Где?
– Вот там… – Елена распухшим пальцем ткнула в сторону склепа.
Надежда снова нырнула внутрь, повыше натянула косынку и оглядела пол. Возле самого саркофага она увидела сумочку из змеиной кожи, схватила ее и пулей вылетела наружу. И все же одна наглая пчела умудрилась укусить ее за второе запястье.
Оказавшись на улице, Надежда открыла сумочку, торопливо перебрала ее содержимое и наконец нашла стеклянный флакончик с насадкой-пульверизатором.
Елена уже не могла говорить, дыхание с мучительным шипением вырывалась у нее изо рта, лицо побагровело. Надежда поднесла флакон к ее лицу, несколько раз нажала на шпенек пульверизатора… В воздухе резко и неприятно запахло аптекой.
Елена жадно, хрипло вздохнула – и глубоко задышала. Дыхание ее постепенно выравнивалось, лицо начало приобретать более естественный цвет.
– Спа… спасибо вам… – пролепетала она едва слышно. – Вы… меня спасли… У меня… очень сильная аллергия на пчелиный яд, мне даже мед есть категорически нельзя… Если бы не вы… не знаю, что бы со мной было…
– Зато я знаю! – негромко проговорила Надежда Николаевна, снова вспомнив манекен в контактном зоопарке.
– Вот вы где! – раздался за спиной Надежды громкий голос. – А я вас всюду ищу…
Надежда оглянулась. Позади нее стояла Лиля Путова.
Заметила Елену, Лиля переменилась в лице:
– Ой, что здесь случилось?
– К счастью, самого страшного не случилось, я подоспела почти вовремя.
– Ой, это же Елена Анатольевна!
– Удивительно тонкое замечание! – фыркнула Надежда Николаевна.
Лиля по привычке потянулась за телефоном, чтобы сделать фотографию, но Надежда остановила ее протестующим жестом:
– Имей совесть! Ты видишь, что человеку плохо!
– Но что с ней? Она и правда ужасно выглядит!
– Опять же, очень тонко подмечено! Но она выглядела бы еще хуже, если бы…
Тут Надежда увидела, что лицо Елены, только что красное, как помидор, быстро побледнело и сейчас не отличалось цветом от бумаги для принтера.
– Ей в больницу нужно! – озабоченно проговорила Надежда Николаевна. – Вызывай «скорую»! Тем более что телефон ты уже достала…
Тут на площадке перед склепом появился еще один персонаж – охранник Елены Безбородовой. От его былой профессиональной невозмутимости не осталось и следа, он был весь в грязи, а короткие волосы стояли дыбом.
– Всем стоять! Лежать! Руки за голову! – кричал он, потрясая пистолетом.
– Молодой человек, не надо горячиться! – остановила его Надежда. – Все самое интересное вы уже пропустили. Вашу хозяйку только что чуть не убили, но мы с подругой подоспели вовремя и сделали вашу работу, так что сейчас Елена Анатольевна почти вне опасности…
Охранник еще больше покраснел и пробормотал:
– Ваша правда… я облажался…
– Елена Анатольевна почти вне опасности, – повторила Надежда. – Именно почти – ей срочно нужна медицинская помощь, а мы не сможем ее вызвать, если будем лежать на земле или держать руки за головой. Так что убери ты свой пистолет, – добавила она по-свойски, – и приступай уже к своим непосредственным обязанностям. Потом будешь каяться.
Охранник оглядел присутствующих, задержав взгляд на Елене. Та из последних сил качнула головой, подтверждая слова Надежды.
– Ох, правда, ей нужен врач… я позвоню ее врачу, у которого она лечится…
– А это будет быстро? Ей нужна срочная помощь. У нее может развиться анафилактический шок. Мне кажется, лучше вызвать обычную «скорую помощь».
– Может быть, вы и правы…
Охранник отошел в сторону и быстро переговорил по телефону.
Прошло не больше двадцати минут, как на тропинке перед склепом появились два человека в голубой медицинской униформе, со складными носилками. За это время Надежда Николаевна заклеила охраннику пластырем рану на лбу и оттерла влажной салфеткой его лицо.
– Ты хоть видел того, кто на тебя напал? – спросила она без надежды на успех.
– Если бы… – вздохнул тот. – Я за Еленой Анатольевной следил, а он неслышно подобрался, по голове чем-то шандарахнул, я и спекся…
– Это он тебя обломком креста железного приложил… – протянула Надежда.
В это время один из прибывших медиков проверил пульс Елены Анатольевны, заглянул в зрачки, посветив маленьким фонариком, сломал ампулу и сделал укол. Затем медики разложили носилки и осторожно уложили на них женщину.
– Я поеду с ней! – проговорил охранник не терпящим возражений тоном.
Медики окинули его грязный костюм неодобрительным взглядом и нехотя согласились.
Прежде чем они ушли, Надежда спросила, куда везут больную.
– В больницу Святой Благоверной Митрофании. Это на Малой Охте… – и медики исчезли так же быстро, как и появились.
Надежда Николаевна повернулась к Лиле:
– Ну, хотя бы одно убийство из этой серии мы предотвратили. Хоть один раз опередили убийцу. Кстати, я тебя просила разузнать все, что можно, о том человеке, которого повесили вниз головой в спортивном клубе… как бишь его…
– Творогов, – машинально подсказала Лиля. – Николай Борисович Творогов.
– Вот-вот. Он один из всех жертв не вписывается в общую картину, он один никак не связан с Петей Безбородовым, его матерью и остальными женщинами с фотографии.
– Связан, – возразила Лиля.
– Да? Что ж ты молчишь?
– Я просто не поспеваю за вами. И за событиями.
– И как же он с ними связан?
– Алена Левашова, которая финансовый консультант, одна из первых четырех жертв…
– Да помню я, кто она!
– Так вот, примерно год назад она работала главным бухгалтером в фирме «Интер-медиа». И как вы думаете, кто является владельцем этой фирмы?
– Неужели Творогов?
– Он самый.
– Ну вот, значит, все жертвы нашего убийцы так или иначе связаны друг с другом.
– Связаны, – вздохнула Лиля. – Узнать бы еще, в чем эта связь заключается…
– Чтобы это узнать, нам нужно поговорить с единственной уцелевшей – с Еленой Безбородовой. Она наверняка что-то знает.
